Верховный суд рассматривает жалобы на приговор от обвиняемых по "Делу семнадцати"

26 мая Верховный суд начал рассматривать апелляционные жалобы на приговор от обвиняемых по «Делу семнадцати». Обстановка в суде напряженная: кто-то из родных молится, кто-то проклинает журналистов.

Дело слушают три судьи Верховного суда, председательствующий — Алексей Тетюхин.

Никого из 17 обвиняемых на слушании нет. Адвокат главного фигуранта, Константина Вилюги, как и все остальные, ходатайствовала о присутствии своего подзащитного.

«На все вопросы он уже ответил раньше», — возразил прокурор Олег Буйленков. «Все показания, которые [обвиняемые] хотели дать, они уже дали».

Суд решил, что приглашать обвиняемых нет необходимости.

Адвокаты, которые защищают бывших сотрудников КГБ и МВД, просили слушать их объяснения в закрытом режиме. Причиной этому — «характер и специфика работы» фигурантов в прошлом, а также два засекреченные тома в деле (их и раньше Мингорсуд изучал не при всех).

Полностью закрыть процесс от посторонних просила и адвокат Константина Вилюги. Но суд согласился только в части выступлений по бывшим работникам «органов».

Известно, что приговор обжаловали не все — исключение составили Марат Багель (ключевой свидетель обвинения). А также Валерий Стребков и Федор Артамонов, они получили самые малые сроки — 2 года лишения и 4 года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение.

О чем просят обвиняемые и адвокаты?

В жалобах обвиняемые просили отменить приговор и отправить дело на новое разбирательство, а то и вовсе прекратить.

Например, по мнению Константина Вилюги, уголовное дело возбудили безосновательно, а свидетели стороны обвинения — всех оговорили. Бывший милиционер Константин Денисевич настаивает: общался с Вилюгой исключительно «по служебным обязанностям». Выходец из КГБ Дмитрий Веретенский — что доказательства фальсифицированы, а экспертизы психотропов в курируемых экспертных центрах МВД проводили только по согласованию с руководством и по принятой практике (что в суде якобы подтвердили другие комитетчики). Об этом же говорит его коллега из Бреста Игорь Корицкий — вещества шли на экспертизу только «по службе», а не в интересах наркоторговцев.

Фигурант Федор Буховец недоумевает, почему за предполагаемые преступления в России его судили по белорусским законам. Обвиняемый Евгений Тимоховцев считает, что даже протокол судебного заседания ранее вели «необъективно», а Дмитрий Гаврик — якобы грамматические ошибки в приговоре искажают его смысл. Алина Терегеря не понимает, за что получила максимально возможный срок, если признала свою вину и раскаялась.

Адвокат Ирины Семеняко пришел к выводу, что личные отношения между его подзащитной и Вилюгой следствие почему-то трактовало «как криминальные». А многие предполагаемые участники организованной преступной группы впервые увидели друг друга лишь на ознакомлении с материалами дела. Говорилось о том, что не совпадают временные рамки инкриминируемых преступлений; достоверно не установлена принадлежность Семеняко аккаунтов Skype, с которых велась переписка о спайсах. А в тексте приговора никнеймы местами просто заменили на фамилию фигурантки.

Защитник Алины Терегери добавила, что на подзащитную во время следствия постоянно давили («предъявляли явки с повинной, составленные от ее имени»), шантажировали свиданиями с родными или большим сроком («принуждали дать показания, которые нужны»). Хотя девушка и признала свою вину — а ее взяли с поличным — 18 лет срока адвокат считает слишком суровым наказанием. Тем более, следствием были допущены многочисленные нарушения, настаивает защитник.

Судебное заседание продолжится в понедельник, но уже в закрытом режиме. Выслушают выступления защитников бывших сотрудников МВД и КГБ.