"По секундам разглядела, как задержали дочь". Арестованным "нетунеядцам" несут передачи на Окрестина

С 10 утра до часу дня в Центре изоляции правонарушителей на Окрестина в Минске принимают передачи. Сегодня еду, одежду и сигареты к дверям ЦИП принесли родственники осужденных после «Марша нетунеядцев» — их близким сидеть под арестом еще 12−15 суток.

Даже если вы никогда не были на Окрестина, понять, где принимают передачи, нетрудно. Во-первых, по людям с сумками и пакетами, которые стоят возле нужной двери. Во-вторых, по листку А4 «Прием передач с 10.00 до 13.00», который приклеен к этой двери. Примерно раз в 15 минут из нее выходит охранник и кричит, что передавать нельзя: чай, сахар, приправы, колбасу, «Роллтон», молочные продукты… Много чего нельзя.

Друг арестованного анархиста: Им не нужны лидеры. Они автономны

Денис Корнов принес передачу другу Евгению Шиманскому — анархисту, которого задержали 14 марта и дали 15 суток за «Марш рассерженных белорусов» 17 февраля.

— Он написал мне в 10 утра: «Меня пасут, буду пытаться свалить через окно, если через час не отпишусь, значит, повязали». Не отписался. Я позвонил в «Весну» (незарегистрированная правозащитная организация - Прим. TUT.BY), там подтвердили, что он был в суде.

Денис, который ходил и на первый, и на второй марш против декрета № 3, боялся, что его «примут» вслед за другом. Вопреки опасениям, он на свободе и запаковал передачу. Шиманский вегетарианец, поэтому в пакете для него печенье, орехи и сухофрукты.

На вопрос, почему анархисты примкнули к протестам против декрета о тунеядстве, Денис отвечает, что «они тоже живут в этой стране».

— Анархистам не нужны лидеры. Они автономны и быстро организуются. Поэтому их боятся.

Сестра одного из арестованных: «Комментарии белорусского ТВ — это экстремизм»

Елена принесла передачу брату Евгению (женщина отказалась называть фамилию — Прим. TUT.BY), которому дали 15 суток. Он не пришел ночевать после «Марша нетунеядцев», и на следующее утро семья поехала по разным РУВД искать его. Нашла в Первомайском.

— Я была на суде. Туда пришли два сотрудника ОМОН, которые путались в показаниях. Не сошлось даже место, где они задержали брата. Якобы он выкрикивал лозунги, нецензурно ругался, хотя его схватили еще до марша. Они с друзьями просто стояли на остановке.

После суда Елена с мужем стали обзванивать МВД, КГБ и властные структуры, чтобы высказать недовольство происходящим. Женщина позвонила даже на белорусское телевидение, которое сравнило «Марш нетунеядцев» с шествием нацистов.

— Как вообще можно такое озвучивать? Это же натуральный экстремизм. Мы связались с Агентством теленовостей, и нам ответили, что они ничего не знают. Они бросали трубку, мы несколько раз перезванивали…

Мать, чью дочь-студентку скрутили в троллейбусе: Я по секундам разглядела, как ее задерживали

Ольга Бурачевская пришла к ЦИП на Окрестина одной из первых. После «Марша нетунеядцев» ее дочь Лидию Вериго задержали в троллейбусе возле «Белой Вежи». Девушке дали 12 суток: 6 за нарушение порядка проведения массовых мероприятий и еще 6 — за неповиновение законному требованию милиции. Мать нашла ее на видео, размещенном в интернете, и уверена: дочь не сопротивлялась.

— Она не пришла ночевать, и я забила тревогу. Только утром через друзей узнала, что она в суде Центрального района. Видео я нашла сама, позже. Я по секундам разглядела, как ее задерживали. Моя дочь была на задней площадке в троллейбусе. Она не сопротивлялась, просто держалась за какого-то мальчика. Видимо, парень пытался ее защитить. Их волоком вытащили из троллейбуса люди без опознавательных знаков.

Ольга Бурачевская утверждает, что нашла свою дочь на этом видео.

Лидия никогда раньше не попадала на Окрестина, говорит Ольга. Она учится на третьем курсе Академии искусств, и сейчас мать больше всего опасается, что из-за ареста ее отчислят.

— Она прекрасно рисует, хорошо учится, и это дело ее жизни. Я подозреваю, что она наверняка была на марше. Она человек искусства, ее могло это заинтересовать. Это заинтересовало бы и меня, потому что я тоже против этой власти. Я тоже против этих законов, — говорит женщина.

По работе ей приходится часто ездить в командировки, и она видит, как живут люди в регионах. По мнению Ольги, «в стране, где нет работы, не может быть такого декрета».

— Еще мой папа 22 года назад бросал тапкой в телевизор, когда ему, летчику высшего класса, назначили нищенскую пенсию. Я говорила: «Пап, это ничего не изменит». Сейчас я точно также бросаю тапкой. Моя ненависть что-то да принесет. Такая же ненависть у многих нормальных, порядочных теток, которые работали всю жизнь, не совершили ничего противозаконного, и которых бесконечно унижают.