"Юра, привет тебе с того света!" В Витебске судят жену, которая хотела отравить мужа
В Витебске начался суд над 35-летней женщиной, которую обвиняют в попытке отравить мужа. По версии следствия, она сделала это, чтобы завладеть его трехкомнатной квартирой. 41-летний мужчина остался жив благодаря тому, что подруга обвиняемой сообщила о ее замысле в милицию. Потерпевший муж в зале суда сидит в наручниках. Через несколько дней после покушения на свою жизнь мужчина совершил кражу и сейчас отбывает наказание в колонии. Это уже 14-я судимость в его жизни.
Жительницу Витебска судят по статьям «покушение на убийство» и «незаконные без цели сбыта приобретение, хранение, перевозка психотропных веществ». Ей грозит до 25 лет лишения свободы.
В понедельник, 26 декабря, судья опросила потерпевшего — Юрия Б., и четырех свидетелей: подругу обвиняемой Викторию Г., а также студентов медуниверситета, в течение трех лет снимавших квартиру на улице Чкалова в Витебске, из-за которой жена, как считает следствие, и хотела отравить мужа.
Напомним, резонансная история произошла 10 июня этого года на съемной квартире на улице 3-й Садовой в областном центре.
В марте 2012 года Наталья вышла замуж за Юрия, который был неоднократно судим. Свадьба прошла в колонии. Позже жена решила отравить мужа и завладеть его квартирой. Женщина знала, что, в случае смерти мужа, является единственной наследницей недвижимости.
Она купила медицинские шприцы, антипсихотический препарат, нейролептическое средство, а также более 40 таблеток клонидина (более известен как клофелин)
За три недели до преступления, 20 мая, Наталья сняла квартиру на улице 3-й Садовой. Привезла туда препараты и шприцы. Растолкла таблетки в порошок и приготовила концентрированный раствор, который планировала порциями добавлять в спиртное супругу. В свой замысел она посвятила подругу Викторию.
10 июня Юрий освободился из колонии в Орше. Наталья приехала за ним на такси и привезла на съемную витебскую квартиру — отметить его возвращение. В застолье принимала участие и Виктория.
Мужчина отлучился в ванную комнату, чтобы принять душ. Жена в этот момент подмешала в стакан с алкоголем жидкость, содержавшую сильнодействующее вещество. Когда мужчина вернулся к столу, она дала ему выпить ликер с отравой.
Через несколько минут в квартире появились сотрудники милиции: накануне они получили от Виктории информацию о готовящемся покушении. Юрию оперативно оказали медицинскую помощь, а Наталью задержали. У нее изъяли шприц с остатками вещества и несколько шприцев, заполненных лекарственным средством.
Обвиняемая: «Сделала это не из корысти, а личной неприязни»
У Натальи Ш. есть 9-летний сын от первого брака. Женщина жила с ребенком в трехкомнатной квартире своей матери в Витебске. У нее среднее специальное образование. В суде она сообщила, что работала ремесленником. Муж, характеризуя жену, заметил, что одно время она работала в фирме, которая осуществляла быстрые займы:
— Я считаю, что это не солидно: такую фирму «Рога и копыта» любой может открыть.
Женщина заявила ходатайство о том, чтобы суд проходил в закрытом режиме.
— У меня 68-летняя больная мать и маленький сын, — пояснила обвиняемая. — Я и так уже доставила им страдания. Я не хочу предавать огласке свою жизнь, не желаю, чтобы это было в газетах, на радио, телевидении.
Судья на это заметила, что информация об этом уголовном деле и так уже попала во многие СМИ.
Потерпевший заявил, что не против открытости суда:
— Здесь не разглашают никакие государственные секреты. Я стою здесь, в суде, перед всеми такой, какой я есть. А единственный человек, которому я доверял, хотел отправить меня на тот свет… Я не знаю, как такое могло произойти…
Судья удовлетворила ходатайство обвиняемой частично, объявив, что суд будет открытым, в закрытом режиме будут рассматривать только материалы дела, имеющие интимный характер.
В первый день судебного заседания Наталья отказалась давать показания, пояснив, что испытывает стресс и не сможет в этом состоянии объяснить своих действий.
— Я частично признаю вину, но не согласна с мотивом, что сделала это из корыстных побуждений. У меня был личный мотив.
— Личный мотив — это личная неприязнь? — уточнила судья.
— Да, — согласилась женщина.
Потерпевший: «Тюрьма — мое дурное хобби»
Юрий Б. рассказывал о себе и своих отношениях с обвиняемой около двух часов. Все это время рядом с ним стоял молодой милиционер, к руке которого потерпевший был пристегнут наручником.
У Юрия правильная литературная, образная речь. Мужчина словоохотлив, судья несколько раз делала ему замечания, чтобы он изъяснялся короче. Потерпевший не лишен артистических способностей. Иногда, когда он переходил на самокритику и юмор, служителям закона было непросто сдержать улыбку.
Юрий заявил суду, что у него высшее образование, заочно окончил Брестский инженерно-строительный институт. Родился в Витебске, по его словам, «в нормальной среднестатистической советской семье».
— Отец был партийным работником, работал в райисполкоме. Он и получил эту квартиру, из-за которой, будь она неладна, все и произошло. Мать полжизни проработала в банке. У меня еще был брат. Но в семье не без урода. Так вот этот урод — он перед вами, — охарактеризовал себя Юрий.
Сейчас мужчина в 14-й раз судим: на пятый день после того, как жена попыталась его отравить, он украл мобильный телефон. В сентябре суд приговорил его к 2 годам лишения свободы. Юрий отбывает наказание в ИК-20 в Гомеле.
Ранее к мужчине применяли статью 107 УК — его принудительно лечили от алкоголизма. Но он утверждает, что не зависим от алкоголя, а наркотики не употреблял никогда.
С Наталей Юрий познакомился в 2008 году:
— Она тогда была в гражданском браке с моим приятелем Артуром, с которым мы вместе сидели. Артур отбывал наказание за убийство. Он дал мне номер Натальи, я освободился и позвонил ей. Стали встречаться, пока я снова не попал в тюрьму.
Осенью ко мне в Новосадскую колонию приехала Наталья — на краткосрочное свидание. И сказала: «Ну што, жаніцца будзем?». Именно так — на белорусском языке, я помню это дословно. Не скажу, что у нас была большая любовь, как у Ромео и Джульетты. Но она сказала, что будет помогать мне: навещать меня в колонии и смотреть за моей квартирой. И я поверил в ее христианские побуждения. Ведь на тот момент я остался вообще один: отец умер еще раньше, чем мать, брат погиб, от передозировки наркотиков умерла и моя дочь — от гражданского брака.
Если до этого я несерьезно относился к нашим отношениям с Натальей — мое утро начиналось с того, что в голове появлялись криминальные идеи, но когда она предложила узаконить наши отношения, воспринял это ответственно. Для меня брак — более серьезное дело, чем сесть тюрьму. Я понял, что моя жизнь проходит мимо, пора остепениться. Даже предложил ей усыновить ее сына. И сказал: «Давай родим и второго, общего ребенка».
Потерпевший охарактеризовал свои отношения с женой как «очень хорошие». Сообщил, что они «даже не ссорились»: «Я много хорошего почерпнул от Натальи, благодаря ей где-то поменял жизненные приоритеты». Нормальные отношения, по признанию мужчины, у него были с пасынком и тещей.
Трещина в отношениях с супругой, по его словам, появилась лишь однажды, в 2013 году:
— В том году я умудрился побыть на свободе только 2 недели. Как-то я выпил лишнего, и мне было плохо. Жена дала мне одно лекарство, говорит: «Тебе станет от него легче». Это был героин в порошке. Я его развел и уколол себе в ногу. Видел, как это делали люди в тюрьме. Вот тогда у меня и закралось первое сомнение по поводу жены. У меня прошел холодок: она же дала мне такое средство, которое вызывает привыкание. Разве по-настоящему родной человек даст такой препарат?!
По словам Юрия, жена его исправно навещала в колонии и постепенно получала над его квартирой на улице Чкалова все больше и больше прав. Вначале она хотела получить ключи от жилья, но это не понравилось тетке Юрия, сестре его матери.
— У Натальи были плохие отношения с теткой. Она не давала жене ключи. Я им говорил: «Ну что вы там все делите, как пигмеи, эту коробку? Жизнь и так коротка». Потом прописал Наталью, и она приходила в квартиру, поддерживала порядок. Уже после нашей росписи ко мне в колонию приехал нотариус, и я подписал доверенность на жену, что она может вместо меня распоряжаться квартирой. Кстати, по той бумаге она могла ее и продать. Но я настолько доверял супруге, что у меня и мыслей плохих не возникло. Позже жена заводила разговоры о том, что квартиру надо разменять или продать. У нее было много вариантов, как ею распорядиться. Но я четко сказал: пока я сижу — делать этого точно не буду.
Через некоторые время Наталья заговорила о том, что квартиру надо приватизировать:
— Я согласился, и она начала действовать: сдавала квартиру, и на деньги от аренды оформила приватизацию. О том, что квартира сдавалась внаем до 2013 года, я знал. Но о том, что жена сдавала ее и последние три года, с 2013-го по 2016 год, был не в курсе. Ведь Наталья мне говорила, что сама живет там, а на самом деле сдавала ее.
За месяц до освобождения Наталья приехала к Юрию, и, по его словам, они «очень душевно поговорили»: «Мы выстроили четкую линию моего поведения, чтобы я не встречался с друзьями из криминального мира, а был все время занят: дом — работа — семья».
10 июня Наталья приехала за мужем в Оршу.
— В день освобождения из тюрьмы человек испытывает особые чувства. Жена меня обняла, поцеловала, — вспоминает Юрий. — По дороге в такси мы выпивали. Наташа пила шампанское, а я — настойку. Жена мне рассказала, что едем мы не домой. Мою квартиру на Чкалова она сдает — ей нужны были деньги, чтобы отправить сына в лагерь. А встречу будем праздновать на квартире на 3-й Садовой, которую жена якобы купила с подругой. Еще Наталья сказала: «Ты ни о чем не парься, я уже все продумала». А я привык доверять людям — особо не вникал в детали.
По словам Юрия, за столом в квартире он продолжил пить ту же настойку, что и в такси. Вместе в ними в комнате сидела Виктория — подруга Натальи.
Дальше события разворачивались довольно быстро:
— Мы минут 30 общались, выпивали и закусывали, потом я пошел в ванну. Вернулся минут через 10−15. На столе стояли уже налитые рюмки, хоть до этого я сам себе наливал, а женщины обслуживали себя сами. На столе, кроме настойки и водки, был ликер цвета кофе с молоком. Наташа предложила мне его выпить. Говорит: «Попробуй, он вкусненький». Я выпил, и мне не понравилось. Напиток имел какой-то странный терпкий привкус и неприятное послевкусие.
Мужчина пошел к окну покурить: «Но не успел выкурить сигарету, как в квартире оказались сотрудники милиции. Я сам, без всяких просьб, уже по привычке, лег на пол, руки за голову. А один из оперативников мне говорит: «Юра, привет тебе с того света». Потом милиционеры стали кричать: «Быстрей его в скорую!». Я вообще ничего не понял. У меня был психологический удар: только освободился — и за тобой снова пришли. А тут вдруг появляется врач и говорит мне: расслабься. Вставил мне трубку в рот… И все — сознание потухло…
Мужчина пришел в себя на следующий день — в больнице. Ему сообщили, что жена хотела его отравить:
— У меня волосы дыбом! Врач сказал мне, что она влила в меня такую концентрацию отравляющих веществ, что можно было бы убить нескольких человек. И вообще благо, что у меня сердце крепкое. Я чувствовал себя не очень хорошо, но под расписку выписался из больницы — до скрипа зубов хотел увидеть жену. Пошел в РОВД прямо вот так — в больничных тапках, майке и белых штанах, как Остап Бендер. На меня смотрели, как на больного. А я не верил до конца, что моя жена так со мной поступила.
Первые два месяца после этого инцидента Юрий испытывал проблемы со здоровьем:
— Была бессоница, панический страх, просыпался в холодном поту, снился всякий бред. 15 июня, на пятый день после попытки отравления, когда я увидел, что после отъезда квартирантов в моей квартире нет даже фотографий моих родителей и никаких моих вещей, я понял: меня уже похоронили. Я сильный духом человек, но сел и заплакал. В тот же день я вновь совершил преступление — бес меня дернул за ребро, я пошел и украл мобильный телефон. Как я это сделал, даже не помню. Сделал с этого телефона всего один звонок — православному священнику, он проявлял ко мне заботу. Я сожалел о поступке, хотел вернуть телефон, но было уже поздно: пришла милиция.
— Сколько же можно брать чужое? Вас послушать, вы же образованный, грамотный человек, — заметила судья.
— Тюрьма — это мое дурное хобби, — ответил Юрий.
Поступок своей жены мужчина не может понять, но не осуждает ее и даже в какой-то степени восхищается:
— Я не вправе ее обвинять. Бог ей судья. Но в голове не укладывается: за что? почему? Могу предположить, что мотивом была квартира. Но зачем так — убивать? Если бы она сказала: «Юра, давай разведемся, я хочу часть твоей квартиры», я бы отдал. А сейчас, раз она так сделала — сдавала ее без моего ведома 3 года и собрала за это время где-то 9 тысяч долларов, то я заявлю иск о компенсации морального вреда, получу от нее эти деньги и построю храм. А вообще я снимаю перед ней шляпу — она профи: идеально все продумала, и, если б довела все до конца, никто не стал бы разбираться, отчего умер Юра Б.
Подруга: «Наталья хотела все спихнуть на меня»
Подруге обвиняемой — Виктории Г. — 42 года, она работает в проектной организации. С Натальей они дружили около 4 лет, познакомились через интернет. Одно время женщины вместе снимали квартиру.
— Вы вместе там жили? — спросил прокурор.
— Нет. То я туда приходила, то Наталья.
— Гуляночная квартира, — сделал вывод гособвинитель.
— Нас объединяло то, что и всех женщин: разговоры о семье, детях, тряпках, покупках. Я была рада нашему знакомству, думала даже: «Вот наконец нашла себе подругу», — поделилась Виктория. — Но потом я стала замечать, что у Натальи навязчивая идея — ликвидировать мужа. Сама она выпивает редко, при этом очень ненавидит алкоголиков — это у нее с детства.
Свидетельница сообщила, что употребляет трамадол — наркотический опиодный анальгетик:
— Для меня это обезбаливающее. У меня проблемы с позвоночником и почками. Состою на учете у врачей. Стала на учет сама, чтобы мне выписывали лекарственные препараты. До этого имела судимость — за то, что покупала нужные мне запрещенные таблетки.
Наталья делилась с Викторией, что ездит в колонию к Юрию по его просьбе.
— Говорила, что хочет ликвидировать мужа. А потом, после смерти Юры, — жить с матерью и сыном в его квартире.
Виктория заявила суду, что Наталья пыталась привлечь ее к реализации своего замысла:
— Просила меня найти наркотики, чтоб сделать мужу «передоз». И постоянно клонила, чтоб я была на месте преступления. И, как мне кажется, на меня же потом и спихнула бы все. У меня же статья за таблетки, все сходится. Я ей не отказала — со мной или без меня она все равно бы довела задуманное до конца. Через пару дней после того, как я увидела приготовленные таблетки, я поговорила с сотрудником милиции. А после этого пообещала Наталье, что помогу ей: принесу наркотики — на случай, если Юре не хватит таблеток. На самом деле вместо наркотика я принесла детский чай.
Далее события, по словам Виктории, развивались так:
— Предполагаю, что накануне престпления, 9 июня, правоохранители установили в квартире записывающие устройства. Я боялась участвовать во всем этом, опасаясь, что вдруг все спишут на меня, что это я подсыпала Юре препараты. Милиционеры мне сообщили: «Не бойся, все будет фиксироваться», и я дала им ключ от квартиры.
