"Лукашенко за меня просил". Как спасали белоруску и ее 7-летнюю дочь из "иорданского плена"

В квартире Татьяны, вырвавшейся из «иорданского плена», в Мозыре дверь не закрывается. Кого здесь только нет — друзья, соседи, журналисты. Сама она, как и ее родные, до сих пор не может поверить, что весь ужас позади. В голове еще не улеглась история, достойная многосерийной мелодрамы о коварстве и предательстве, о человечных полицейских и продажных судьях и о том, как важно, когда есть те, кто за тебя готов бороться до последнего.

— Это была ловушка, которая разрабатывалась не один год, — в этом сейчас у Татьяны нет ни малейшего сомнения. Мозырянка уверена: план отбора у нее дочери был тщательно продуман.

«Дочка в СИЗО в Иордании, 7-летняя внучка — в приюте». Родные пытаются вернуть белорусок на родину

Все началось 9 лет назад, когда пятикурсница БГТУ Таня познакомилась с парнем из Ирака Синаном. Он приехал в Беларусь учить русский. Сегодня ее родные вспомнят десятки странных моментов, касающихся тех непростых иракско-белорусских отношений. Но что они могли поделать с влюбленной Татьяной тогда?

— Меня сегодня спрашивают: Таня, ну как ты так? А я говорю: да вот так. Сейчас я приведу один пример, и вам все станет ясно, — обещает женщина и начинает свой рассказ. — Когда мы встречались, как пара были приглашены на свадьбу моей сестры. И вот там, за общим столом, он плакал и рассказывал всем родственникам, о том, что у него нет такой замечательной семьи, что его мама, папа, братья и сестры погибли во время бомбежки в Ираке.

Уже позже выяснилось, что все они живы и здоровы — но Синан получил свою порцию сострадания и, хоть и с многими «но», все-таки был принят в Танину семью. А потом закончилась учеба. В Беларуси молодой человек оставаться не планировал, Таня к нему на родину не захотела. Пара разъехалась, а позже стало известно, что у девушки будет ребенок.

— Я к этому моменту уже хорошо узнала этого человека, поэтому мне от него ничего не было нужно. Замуж за него я не собиралась. Да и он особо не проявлял настойчивость. Спустя 9 месяцев после рождения Ульяны он как-то приезжал к нам, потом еще раз был. На этом наше общение постепенно сошло на нет, с тех пор ограничивались редкими созвонами в скайпе, — говорит Татьяна.

Активизировался Синан три года назад. Стал звать Таню в гости, выражал неподдельное желание познакомить со своими родителями (да-да, теми самыми, которых несколько лет назад «похоронил» на белорусской свадьбе).

— Конечно, мы держали ухо востро, никто ему уже не верил. Но, понимаете, надо знать Таню. Она так воспитана, что семья для нее очень важна. Она хотела, чтобы дочка виделась с теми родственниками, она никогда от Ульяны не скрывала, кто ее отец. На форумах пишут, что ради денег она туда поехала. Это неправда. Никаких денег в той семье не было. А Таня самодостаточная и на это не велась никогда, — говорит муж Таниной сестры — Дмитрий.

Мужчина уверен: Тане устроили настоящую ловушку, чтобы отобрать ребенка:

— У них для семьи позор, если ребенок живет с матерью. Вот и старались [забрать]. К тому же девочку можно выгодно выдать замуж. До семи лет она ему не нужна была, а потом вдруг резко вспомнил, что отец.

Но тогда, взвесив все риски, Татьяна решила-таки встретиться с семьей Синана — правда, не у них дома, а на нейтральной территории, в Турции. В тот раз родственники папы малышки оставили о себе хорошее впечатление.

— Мы все время проводили вместе, даже без Синана, впечатления были положительные от семьи. Папа — генерал-отставник, мама отзывчивая, ласковая, как тогда показалось, женщина, была еще сестра… К Ульяне все очень хорошо относились.

На следующий год встреча повторилась. Семья Синана во время отпуска снимала загородный коттедж в Турции и пригласили Татьяну и Ульяну отдохнуть с ними. И вот в этом году снова позвали. Уже к себе домой, в Амман.

23 июля Татьяна и 7-летняя Ульяна улетели. Но уже через неделю Таня оказалась в иорданском СИЗО, а ее дочка — в приюте. Белоруску задержали по подозрению в совершении ДТП. Все было шито такими белыми нитками, что напоминало какое-то нелепое реалити-шоу, говорит Татьяна.

— В субботу мы запланировали поехать в Акабу к морю на пять дней. Всей семьей. Готовились, собирались, поехали. А потом на полпути вернулись. Синан вдруг неожиданно сообщил, что ему позвонили из полиции и сказали, что его машина (которая, кстати, как потом выяснилось, не принадлежала ему, а была арендована) ранее попала в аварию. Якобы, надо вернуться и во всем разобраться. Синан отвез нас домой, а сам поехал в полицию.

А Татьяна, уставшая от постоянного вранья и странного поведения отца ее дочери, задумалась о том, что пора бы собираться домой. Когда Синан вернется, она попросит его поменять билет, чтобы улететь из Аммана в Беларусь раньше, чем планировала, решила женщина. Озвучила это вернувшемуся из полиции мужчине. К большому удивлению Татьяны, ее вариант он одобрил. Причем, предложил поехать в аэропорт прямо сегодня. Женщина с радостью согласилась. В час ночи у подъезда ждало такси, а иракские бабушка с дедушкой провожали-целовали внучку.

А уже через полчаса по дороге в аэропорт авто остановили полицейские. Силой отобрали у Татьяны паспорт и повезли в участок. Там сообщили, что она в пятницу на той самой арендованной машине сбила человека.

— Я сразу вспомнила, как именно в пятницу Синан умолял меня сесть за руль, ссылаясь на болевшую ногу. Я не садилась. Он очень злился. Ульяна, помню, начала даже на него кричать, чтобы он отстал от меня. Теперь понимаю, тогда готовилась подстава, но все пошло не так, — горько улыбается Таня.

Потом были скитания по полицейским участкам. Татьяну с дочкой почему-то возили из одного в другой. Многие полицейские сами не понимали, что происходит. Некоторые, говорит она, откровенно смеялись, рассматривая заявление от мнимого потерпевшего, в котором не было никакой конкретики. Да и самого потерпевшего никто не видел.

Но Татьяна была уверена, скоро в этой нелепости разберутся, больше волновало другое:

— Сенан ходил по пятам и просил отдать дочку, рассказывал полицейским, что ребенку не место здесь. Я, конечно, была категорически против и Ульяну отдавать не собиралась, — говорит Таня.

Наутро женщину и девочку снова ждали полицейские участки и никому не нужные опросы, а потом белорусок зачем-то повезли в лагерь сирийских беженцев.

— Посадили в автобус беженцев — и нас с ними. Едем — пустыня, верблюды, потом этот лагерь за колючей проволокой. Их привезли, высадили, оформили, а нас — снова в Амман. Думаю, что они просто не знали, что с нами делать. Предъявить ничего не могли по существу и ребенка забрать тоже силой вроде как не могли, — предполагает Татьяна. —  В итоге, к ночи нас снова привезли в участок. Привезли — и не знают, что делать дальше. Потом начальник полиции говорит: «Ладно, едьте домой, мутная история какая-то с вами, ничего не понимаю, наверное кто-то просто хочет денег получить от вас».

Но куда ехать в чужой стране? Татьяна не доверяла уже и Синану. Но звонить пришлось.

— Синан приехал с родителями. Они остались со мной, а он закрылся в кабинете с полицейским, тем самым, который меня отпускал. Через час они вышли и начальник сообщил, что отпустить меня он не может, нужно, мол, еще раз во всем разобраться. Синан снова начал говорить, что ребенку в тюрьме не место, мол, ты посидишь, а мы пока присмотрим за Ульяной.

Татьяна не сдавалась: дочь не отдала, и ночь в камере они все-таки провели вдвоем. А утром белорусок повезли в суд, где не было ни свидетелей, ни потерпевшего — только Синан и его отец. Судебное заседание прошло быстро. Вердикт судьи: Таню в тюрьму, ребенка — отцу.

Это удивительно и странно, особенно в Иордании, но двое полицейских, наблюдавших за происходящим, уже после процесса решили Татьяне помочь.

— Полицейский меня выслушал, все понял, и пообещал, что ребенка не отдадут Синану, а поместят, пока я в тюрьме, в приют. Причем заверил, что Синан об этом не узнает. Пожалуй, это был первый порядочный человек за все время. Он сдержал слово, — Татьяна не сдерживается и рыдает: слезы больше не остановить, впереди — история о прощании с ее малышкой. — Он мне говорит: вы только скажите ей, чтобы она хорошо кушала в приюте. Написал Ульяне по-арабски слова, которые ей могут пригодиться, чтобы она могла что-то попросить там, если надо. А когда мы прощались, дочка просто закрыла глаза, чтобы не видеть процесс расставания. И тихо плакала.

Потом была настоящая тюрьма. С нарами и «зэчками». Все, что Татьяна когда-то видела в кино, происходило в ее жизни.

К этому времени в Мозыре били во все колокола родственники Татьяны — подняли на уши все службы. Министерство иностранных дел задействовало весь комплекс связей с Иорданией — по межправительственной и дипломатической линиям, по линии экспортеров, а также посольств. Огромную помощь оказала консульская служба посольства России в Аммане, представители которой на месте помогали белоруске.

Через неделю, девятого августа, Татьяну выпустили под залог. Но пока шло разбирательство по делу, покинуть Иорданию они с дочкой не могли. Было еще одно нелепое заседание, а потом вся страна ушла почти на месяц на каникулы (сначала был Курбан-Байрам, затем — парламентские выборы). Суд постоянно переносился.

— Нам сначала снимали квартиру, потом мы переехали в отель. Это было самое страшное время. Я боялась, что Синан найдет нас и похитит Ульяну, не выпускала ее руки даже ночью во время сна, — рассказывает Татьяна.

А потом история получила неожиданный поворот: Синан обратился в шариатский суд, чтобы Татьяну признали его женой. Он даже нашел свидетелей, готовых ее этот статус подтвердить. Начались новые процессы.

Дипломаты разводили руками: в судебные процессы Шариата не может вмешаться даже иорданский король, надо, мол, ждать. Но как раз в этот момент появился, по словам Татьяны, человек, который все изменил. И белоруска с дочерью улетела домой буквально за сутки: по дороге в аэропорт в целях безопасности их несколько раз пересаживали в другие машины, и в 4 утра 5 октября они наконец вылетели из Иордании в Киев, там их на машине встретили родственники и повезли в Мозырь.

— Это был очень влиятельный в Иордании человек. Он мне сказал, что Лукашенко его просил. Я сначала не поверила, но он все вопросы решил. Когда уезжали, то ли в шутку, то ли всерьез просил передать президенту привет. Только вот не знаю, как. Может, через вас? — смеется Татьяна.