«Афганистан болит в моей душе…»
36 лет назад, 25 декабря 1979 года, советские войска вошли в Афганистан
До призыва в ряды Вооружённых Сил Николай Чепик работал монтёром в Минской дистанции пути Белорусской железной дороги. Повестку из военкомата получил в мае 1978 года. Служил в инженерно-сапёрном взводе 317‑го гвардейского парашютно-десантного полка в составе 40‑й армии и был одним из лучших.
В Афганистане каждый военнослужащий так или иначе проходил суровую проверку на собственную состоятельность — как Родины солдат, как человек, как друг, как мужчина. За время службы заместитель командира инженерно-саперного взвода гвардии старший сержант Николай Чепик проявил себя с самой лучшей стороны во всех отношениях. Он был отличным командиром, храбрым воином, хорошим товарищем. Был… Прошедшее время.
Николай Чепик погиб 29 февраля 1980 года, когда его служба уже подходила к концу. Это был один из боев Кунарской операции. Группу саперов — гвардии рядовых Александра Рассохина, Керима Керимова и их командира Николая Чепика — окружили моджахеды. Ребята мужественно сражались, но силы были слишком неравны. Погибли Александр и Керим, кончились патроны… Николай, раненный в ногу, подпустил врага поближе и взорвал мину МОН‑100. Вместе с собой он унес жизни тридцати двух бандитов. Парню было всего 19 лет…
Посмертно уроженца Пуховщины гвардии старшего сержанта Николая Чепика наградили орденом Ленина, ему присвоено звание Героя Советского Союза.
В начале 1980‑х годов на территории 387‑го отдельного учебного парашютно-десантного полка (Узбекская ССР, г. Фергана) был установлен памятник Николаю Чепику с Вечным огнем, а в музее части создан стенд, посвященный его подвигу. В Киеве, в музее Великой Отечественной войны, на мемориале на Поклонной горе, в то же время установили стенд «Письмо сержанта Чепика домой», где находилось одно из писем нашего земляка, адресованное родителям.
По информации из Интернета, в городе Заречном Свердловской области работает клуб «Десантник» имени Н. П. Чепика, который основал Валерий Бубнов. А на Дальнем Востоке сохранилась БМД имени Николая Чепика…
Конечно, память героя чтут и на родной земле. На его могиле в агрогородке Блужа, а также в Витебске установлен памятник. Именем Николая Чепика названа улица в поселке Дружный Пуховичского района. В Блужской средней школе, где учился Николай, в 1988 году создан мемориальный музей, посвященный его жизни, службе, подвигу.
Имя гвардии старшего сержанта Николая Чепика носит электропоезд ЭР9Т‑700 — так железнодорожники почтили память коллеги. Мне не раз доводилось ездить на нем в Минск.
А недавно на базе Блужской средней школы прошел очередной велофестиваль в рамках бессрочного патриотического проекта «Подвигам нет забвения», автор которого — член тренерского совета федерации велосипедного спорта Минской области Владимир Мацулевич. Это второе такое мероприятие — именно в честь Героя Советского Союза Николая Чепика.
Перед началом соревнований состоялся митинг у могилы воина-интернационалиста. В нем участвовали заместитель председателя Пуховичского райисполкома по идеологической работе и вопросам социальной сферы Леонид Бурлевич, председатель Блужского сельсовета Владимир Дубина, директор Блужской СШ Елена Литвинко, ее заместитель Татьяна Кахановская, представители местной районной организации Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане и школьники. Почетными гостями мероприятия были воины-интернационалисты с Крупщины во главе с капитаном запаса Сергеем Рябчинским.
Участники митинга возложили к надгробному памятнику Николая Чепика венки и цветы. Память земляка и его побратимов почтили минутой молчания.
Велофестиваль прошел под знаком спортивного азарта и воли к победе. Соревнования проводились в четырех возрастных группах. Лучшими стали Руслан Леванович, Диана Щербинская, Кирилл Петров и Егор Яковлев. Победителям и призерам вручены медали и грамоты. Но без сладкого приза не остался ни один юный участник велофестиваля. За это, а также за предоставленные велосипеды ребята благодарны Сергею Дражнику («KROK‑2010»), Аркадию Сандаровичу (ЧТУП «Тихий час»), Сергею Климовичу (ОАО «Руденск»).
Следует отметить помощь в организации мероприятий в рамках проекта «Памяти нет забвения» управления образования, спорта и туризма и федерации велоспорта Минской области, а также генерального директора УП «Жилтеплосервис КХ Пуховичского района» Андрея Уласевича.
Благодаря поддержке неравнодушных людей и живет бессрочный патриотический проект «Памяти нет забвения», стартовавший несколько лет назад на Пуховщине с легкой руки подвижника Владимира Мацулевича. А главное, ради чего и затевалась эта работа, — молодежь узнает новые страницы военной истории Отечества, снова и снова тесно соприкасается с судьбами и подвигами земляков.
Елена Романова,
«Ваяр»,
romanova@mod.mil.by,
фото Вячеслава Лысаковского
* * *
Автор данных заметок — подполковник запаса Игорь Григорьевич Шелудков — проходил службу в Афганистане в 1986—1988 гг. в 5‑й гвардейской мотострелковой дивизии. Сегодня он делится с читателями своими воспоминаниями.
В Афганистане я делал снимки фотоаппаратом «Зоркий‑3». Его в конце 50‑х годов прошлого века приобрел мой отец. А все послевоенные семейства советских фотоаппаратов «Зоркий» и ФЭД производились по технологии немецких «леек», скорее всего, были их модернизированными копиями. Поэтому «Зоркий» был замечательным изделием: отличная оптика, надежный механизм. Он до сих пор исправен!
Сейчас отличный цветной снимок любой малыш может сделать за пару минут — цифровые технологии! А в конце 1980‑х все было совсем по-другому.
Теорию и практику фотографии я изучал в пятом классе в минском Дворце пионеров и школьников. Это целая наука! И очень хлопотное дело. Кроме фотоаппарата, пленки, кассет и фотобумаги, надо было купить необходимое оборудование и научиться им пользоваться. Например, фотобачок для проявления пленки. Для печати снимков — фотоувеличитель. Еще — несколько ванночек под воду, пинцет, красный фонарь, электроглянцеватель.
Пленка продавалась отдельно от кассет. В полной темноте ее надо было уметь зарядить в кассету, притом так, чтобы не поцарапать.
Во время съемки нужно было правильно выбирать выдержку (на какие доли секунды открыть затвор фотоаппарата) и диафрагму (увеличить или уменьшить «окошко» объектива). Все это находилось в прямой зависимости не только от освещенности объекта, но и от чувствительности пленки. Если не забыл, они имели четыре степени чувствительности. Одни для съемки в помещениях, другие — для улицы. Ошибешься хоть чуть-чуть — пиши пропало! Поэтому один сюжет по нескольку раз приходилось щелкать.
Следующий этап — проявление пленки. В магазине покупались проявитель и закрепитель: бумажные пакеты с вложенными в них пакетиками с порошками. Из них готовились растворы. Один пакетик в меньшем объеме кипяченой воды растворяешь, другой — в большем. Смешиваешь, доводишь до определенной температуры и начинаешь процесс. Пленку минимум десять минут проявляешь в бачке, пять — промываешь, а затем минут двадцать закрепляешь. Потом опять промывка (минимум час) и просушка. В итоге получался негатив.
Приблизительно так же происходила печать фотографий. Но здесь уже можно было действовать не в темноте, а при красном фонаре. Бумага обладала меньшей чувствительностью, чем пленка, и при красном цвете не засвечивалась.
В большинстве случаев делалось все это фотографами-любителями по ночам в ванной комнате. Затем — сушка снимков глянцевателем.
А цветная печать, выражаясь современным языком, вообще жесть! Раза в три больше времени уходило: вторичное проявление, отбеливание, светофильтры для увеличителя…
Фотографий в Афганистане сделал много, но не все они получились хорошего качества. В основном — из-за очень яркого солнца.
Фотоаппарат с собой брал я не всегда. Но уж когда была возможность — снимал, что видел. Некоторые снимки делал на ходу, с борта бронетранспортера. Все негативы сохранил.
На фото № 1 — «стена» из нашей подбитой техники в районе Кандагара. С той стороны дороги была так называемая зеленка, то есть жилая зона, где располагались кишлаки. Оттуда нас постоянно обстреливали, и командование приняло решение стянуть со всей округи разбитую технику и сделать вот такое сооружение. Длина его была около шести километров. Впечатляло!.. Занимался созданием этого заграждения отдельный инженерно-саперный батальон 5‑й гвардейской мотострелковой дивизии из Адраскана. «Стройка» длилась пару месяцев и завершилась в мае 1987 года, аккурат к началу армейской операции «Юг‑87».
Фото № 2 — уничтоженный «наливник» ЗИЛ‑131.Трубопровод из Союза заканчивался в Шинданде, и до Кандагара постоянно ходили колонны топливозаправщиков. Так как специальных машин не хватало, то на обычные грузовики — МАЗы, КамАЗы, «Уралы» и ЗИЛы устанавливали емкости-бочки. Большинство их было из дюраля, и они сразу же сгорали. Оставались только металлические хомуты-стяжки.
Когда смотрю на фотографию (№ 3) нашего штаба батальона, сделанную с крыши своего модуля (офицерское общежитие), комок к горлу подкатывает. Вот в таких помещениях мы располагались.
Фото № 4. Этот наш танк еще года за три до моего прибытия в Афганистан «духи» уничтожили. Сначала машина на мине подорвалась, а потом ее из гранатомета добили. Боекомплект сдетонировал и снес башню с шарниров. У экипажа не было даже малейшего шанса…
Фото № 5. Не знаю, кому как, а мне шашлык из баранины не нравится. Из свинины лучше. Даже афганцы говорили, что самая вкусная баранина — вареная. Но на «безрыбье»… На этой фотографии мы где-то в районе иранской границы. Барашка купили вскладчину у одного из чабанов. Помню, что стоил он недорого.
Фото № 6. Такие вот караульные вышки устанавливались по периметру военных городков, парков боевых машин, складов и других объектов.
На этом снимке часовой из комендантской роты возле штаба нашей 5‑й шиндандской дивизии. Обязательный боекомплект, кроме четырех коробок к пулемету ПК, — четыре магазина к автомату и четыре гранаты, две Ф‑1 и две РГД‑5.
К слову, знакомые вертолетчики рассказывали, что из лимонок они делали неплохие «бомбы». Граната с вырванным кольцом вставлялась в обыкновенный граненый стакан, стенки которого удерживали рычаг. «Бомба» летела сколько нужно. Стакан разбивался — происходил взрыв.
Фото № 7. А на этой фотографии я вместе со своим другом майором Владимиром Зайцевым в одном из брошенных кишлаков в уезде Рабаи-Панджваи провинции Кандагар. Его население бежало в Пакистан. Кишлак сильно пострадал от бомбардировок. Кстати, в нем было очень много неразорвавшихся бомб, которые торчали из домов и дувалов. Володя служил в штабе дивизии. Родом из Питера. Найти его до сих пор не могу.
Фото № 8. А здесь я запечатлел процесс полевого водоснабжения. Наш дивизионный отдельный инженерно-саперный батальон из Адраскана на операции «Юг‑87». Рядом — грязный арык на окраине Кандагара.
Вспоминается сказка про сестрицу Аленушку: «Не пей, братец Иванушка, воду из лужицы. Козленочком станешь!». Испив водички из афганского ручейка, не козленочком и даже не бараном можно было стать — в груз 200 превратиться. Попил как-то один наш прапорщик водицы из такого арыка через фильтрующую трубку «Родничок». И в результате — букет под названием «три в одном»: гепатит, брюшной тиф и малярия… Еле оклемался.
Надувные резиновые резервуары заполнялись водой, потом туда засыпали хлорку, воду перемешивали и через определенное время закачивали ее через систему фильтров в специальном автомобиле в водовозки. Привкус хлорки был, но такую воду уже можно было пить.
А еще в Кандагаре находились знаменитые «Голубые ворота» (фото №9), занесенные ЮНЕСКО в список памятников, имеющих всемирно-историческое значение. За ними чуть дальше — мечеть, где, по преданию, хранится часть плаща пророка Мухаммеда.
Фото № 10, 11, 12. На фотографии №10 — японский музыкальный сервиз. Такая посуда в афганских дуканах (торговых лавках) была в свободной продаже. Сколько он стоил, точно уже не помню. То ли 60 чеков, то ли 80. Уникальность сервиза заключается в том, что на дне чайника находится заводной механизм, удерживаемый стержнем. Поднял чайник… и приятная мелодия играет. Все гениальное очень просто!
Два похожих сервиза купил и я. Один подарил маме, другой — жене.
Впервые такие сервизы я увидел на одной из сторожевых застав кандагарского направления. Там они использовались в качестве столовой посуды.
Дело было так. Грузовая фура афганских дуканщиков решила обогнать нашу колонну. По обочине бетонной дороги они смогли проехать не более ста метров и подорвались на мине. Сами виноваты. Надо было русский язык учить. Такие вот «рекламные щиты» минных полей, как на фотографиях №11 и 12, были во многих местах. Дукандорам повезло… Они отделались сильным испугом и поврежденной машиной. Рядом находилась советская застава. Наши ребята затащили их машину на свою территорию, что, в принципе, было категорически запрещено, и помогли с ремонтом. К слову, колесо от МАЗа на грузовой «Мерседес» становится как родное. В знак благодарности афганцы подарили офицеру — начальнику заставы несколько таких сервизов.
Где-то год назад у себя дома я принимал гостей. Когда я поил их из музыкального чайника, то все были сильно удивлены. Такого раньше никто из них нигде не видел. А буквально неделю назад один из гостей позвонил мне и сказал, что и за границей таких сервизов не видел, в Интернете их не нашел. И попросил продать ему сервиз, предложил немалые деньги. Не раздумывая я отказал. Что я, купец какой-то? Да и как могу я продать свою память?..
Подполковник запаса
Игорь Шелудков,
фото автора