"Уныние и ожидание". Репортаж из лагеря беженцев в Белграде
Собираясь в путешествие по Балканам, фоторедактор TUT.BY Ольга Шукайло даже не планировала брать с собой фотоаппарат. Но по привычке все-таки взяла. И не прогадала: «Уже будучи в отпуске, я увидела в Instagram журнала TIME фотографии моего бывшего учителя Юры Козырева из лагеря беженцев в Белграде и решила, что надо снимать беженцев, а не отдыхать». Проведя в том же самом лагере в сербской столице три дня, Ольга подготовила репортаж о жизни мигрантов на подступах к Евросоюзу.
«Мало кто задерживается в лагере больше чем на полдня»
Лагерь беженцев в Белграде — это два обычных городских парка рядом с железнодорожным и автовокзалами. Один из парков размерами похож на минский Михайловский сквер, второй — еще меньше.
— До своего приезда в Белград в Facebook я общалась с сербским фотографом Марко Дробняковичем. Спрашивала у него, как можно попасть в лагерь, где получить аккредитацию, — рассказывает Ольга. — Он сказал, что ничего не надо, просто приходишь и снимаешь. Марко заверил, что это достаточно безопасное место: люди настроены дружелюбно. Главное, не проявлять никакой агрессии. Просто подходишь, говоришь: «Ас-саляму алейкум», — и начинаешь снимать. Тех, кто отказывается, не снимаешь — это уже вопросы профессиональной этики.
По всему парку расставлены палатки — в них и живут мигранты. Правда, «живут» — слишком громко сказано. В лагере, рассказывает Ольга, люди не остаются надолго: многие проводят здесь всего несколько часов. Белград для беженцев стал перевалочным пунктом между Македонией и Венгрией. Они приезжают сюда из города Прешево (на границе с Македонией) на автобусах и отсюда же уезжают в город Канижа, что всего в дюжине километров от венгерских рубежей.
Эту автобусную перевозку организовало сербское государство, проезд платный: для взрослого стоит около 15 евро, для ребенка — чуть больше 8. В день в обоих направлениях курсирует около десяти автобусов — все забиты под завязку.
— В течение всего дня очертания лагеря меняются: кто-то съезжает, кто-то только приезжает, кто-то переставляет свою палатку. Эти палатки, насколько я поняла, принадлежат самим иммигрантам. Я не раз видела, как они торчат из рюкзаков или как их несут дети вместо ручной клади, — рассказывает Ольга.
В первый день Ольга приехала в восемь вечера.
— Было уже темно. Мне показалось, что людей в лагере совсем немного. Те, с кем я разговаривала, в основном оказались сирийцами. Во второй день, субботу, я приехала с самого утра — и людей было гораздо больше, и большинство прибыли из Афганистана. Еще я встретила нескольких человек из Ирака, Пакистана и даже из Сомали.
Условия в лагере — спартанские: из удобств лишь биотуалеты, фонтанчик, в котором люди мылись, и машина с питьевой водой. Но при этом, рассказывает Ольга, один из беженцев признался, что в Белграде — самые лучшие условия из всего, что ему довелось видеть.
Пару раз в лагерь заезжали «небезразличные граждане», как они себя назвали. Они развесили повсюду плакаты с лозунгами в поддержку беженцев и готовили для них чай. Были и другие, которые раздавали кока-колу и бисквиты «Барни», а третьи — угощали бананами. Кто-то приносил одежду для беженцев, а один раз даже привезли колонку. Беженцы включили на телефонах арабскую музыку — и в лагере начались танцы.
— Что удивительно, танцевали в основном мужчины — женщины сидели в стороне. В лагере были и сирийцы, и афганцы — поэтому и музыка постоянно менялась. Сначала танцевали одни, а затем инициативу подхватывали другие.
«Они пользуются смартфонами и делают селфи»
— Местные жители к беженцам относятся радушно, — продолжает Ольга. — На пути из Сараево в Белград я познакомилась с сербским журналистом Драганом. Он мне сказал: «Все балканские народы недавно прошли через это, поэтому мы достаточно тепло принимает других беженцев».
По рассказам самих беженцев, в дороге они находятся уже около месяца. До Сербии они добирались через Турцию, Грецию и Македонию. Дальше хотят добраться до Германии. Ольга встретила лишь одного беженца, планы которого отличались от планов большинства.
— Один парень из Пакистана сказал, что хочет попасть в Польшу. Я ответила: «О, это рядом с моей страной». И первое, что он у меня спросил, это сколько там пор года и есть ли там снег. Он очень хотел увидеть снег: в Пакистане есть лишь один город, где выпадает снег, и находится он в горах.
Этот парень убежал из Пакистана один, дома у него остались мама и сестра, отец погиб. Но по дороге он встретил еще трех соотечественников — они продолжили путь вместе. Так поступают многие беженцы. Другие бегут целыми семьями — в лагере много детей самого разного возраста, встречаются даже груднички.
— Беженцы — такие же современные люди, как и мы. У себя в стране многие из них были небедными. Я встречала учителей, парикмахера, продавцов, военного, студентов — они бегут, потому что дома стреляют. Один парень из Ирака признался, что никогда не спал в палатке до этого. Они пользуются смартфонами, слушают музыку, делают селфи. Многие говорят по-английски лучше меня, — описывает беженцев Ольга. — Сирийцы говорили, что их страна богаче моей. Поэтому, думаю, они и стремятся в Германию. Сербия, Греция, Македония — бедные страны, а они хотят нормального уровня жизни.
Все документы беженцы оставили дома — говорят, без них бежать безопасней. Даже несмотря на то, что у беженцев есть при себе деньги, поселиться в гостинице или хостеле без паспорта они не могут, поэтому и вынуждены жить в палатках. Паспорт им перешлют по почте, когда они обустроятся в новой стране. Единственный документ, который у них есть при себе, — специальный листок А4, где записаны имя, фамилия, дата рождения, страна происхождения и еще какие-то данные, которые Ольга не смогла разобрать. Многие отказывались фотографироваться, говорили, что «Башар Асад узнает их, и будет плохо». Все бегут налегке: с рюкзаком или максимум с дорожной сумкой.
Но не все бегут от войны. В кафе рядом с вокзалом Ольга познакомилась с афганцем, который до этого уже год жил в Турции. У него на руках есть паспорт, жил он в хостеле.
— Бежит он, скорее всего, потому что это делают все. Решил попытать счастья, — говорит Ольга.
«Меня постоянно пытались чем-то угостить»
— Уныние и ожидание, — так Оля описывает атмосферу в лагере беженцев. — Там все чего-то ждут. Это такая перекладная точка. Люди просто ходят, курят, едят, разговаривают, спят — и ничего конкретного не делают, просто ждут и решают, как быть дальше.
Но несмотря на все лишения, беженцы — очень открытые и даже гостеприимные люди.
— Я как-то фотографировала детей, закончила, собиралась уходить, и тут одна девочка протягивает мне печенье. Это было так трогательно. Меня постоянно пытались чем-то угостить. Нередко бывало такое: семья ела, я подходила фотографировать, и они приглашали меня присоединиться к ним. Еда у беженцев очень скромная: хлеб, сыр и какие-нибудь паштеты — все это они покупали в магазине около вокзала. Иногда брали сэндвичи в привокзальных уличных кафе. Удивительные люди: они фактически ничего не имеют, сами принимают помощь, но при этом все равно хотят чем-то делиться.
