"В России нет никакой цензуры". Замминистра культуры РФ о свободе слова, деньгах и развитии туризма

 

"Министр всегда высказывает свое мнение и за чужими не прячется. Может, его слова кому-то кажутся резкими. Но это собственная точка зрения", – объяснила позицию своего руководителя заместитель министра культуры России Алла Манилова.

 

Она приехала в Минск, чтобы открыть Дни духовной культуры России в Беларуси. Последние три года Алла Манилова отвечает в Минкульте за туризм. В 2012 году российское правительство решилось на реформы в отрасли и первым делом в отрасли сменил регулятора этой сферы.

 

До того, как сесть в кресло замминистра, Алла Манилова успела поработать вице-губернатором Санкт-Петербурга в правительстве Валентины Матвиенко, руководителем Комитета по печати и взаимодействию со СМИ, а начинала свою профессиональный путь с простого журналиста.

 

Корреспондент TUT.BY встретился с чиновницей, спросил ее совета насчет развития туризма в Беларуси и поговорил о связи культуры и политики, цензуре и свободе слова в России.
 

 

 

– По нашему опыту взаимодействия с зарубежными странами в сфере туризма, могу сказать, что транспортная доступность и отсутствие визовых барьеров – это главные составляющие. Но работы только по этим двум направлениям для привлечения иностранцев все-таки недостаточно.

 

Важно, чтобы у страны были предложения для рынка – современные турпродукты. И их нужно продвигать как внутри страны, так и в мире. Также необходима достаточная инфраструктура.

 

И я могу сказать, что о белорусском въездном туризме знает, наверное, только ваша туриндустрия и профильное министерство.

 

 

– Раньше все полагали, что туризм будет развиваться сам собой: мол, интерес к Петербургу никогда не угаснет, а в Москву всегда будут приезжать люди бизнеса. Системной стратегической работы в сфере внутреннего въездного туризма у нас не было.

 

Но в последние три года Россия стала спринтерскими темпами продвигаться в туризме. В связке с экспертами, культурным сообществом и региональными властями мы разработали стратегию развития отрасли до 2020 года, где предметно расписан план наших действий.

 

Сейчас в стране идет создание новой инфраструктуры туризма. Для этого принята федеральная целевая программа, которая позволяет за счет софинансирования из центрального бюджета создавать туристские кластеры в регионах.

 

Вложения в туристскую инфраструктуру – это довольно "длинные" деньги, которые вернуться не сразу. И здесь важно заинтересовать инвестора. Нужно, чтобы местные власти могли прийти к бизнесмену и сказать: "Слушай, хватит строить вот это, а построй-ка ты тут гостиницу или какой-то другой туристический объект, который нужен нашему региону.



 

 

– Никакого административного ресурса по отношению к бизнесу быть не может. Инвестор всегда сам выбирает, куда вкладывать свои деньги.

 

Для того, чтобы завлечь бизнес в туризм, и была создана целевая программа. Ее смысл в том, что, например, губернатор, говорит инвестору: "Иди строй туристическую инфраструктуру. А я внесу этот проект в федеральную программу". Тогда до 30% расходов возьмет на себя государство. За эти средства обычно строятся подводящие к объекту дороги, канализация, водоотведение…

 

 

– Если бы этот вопрос широко обсуждался, то я бы о нем знала. А так я не в курсе. Если эта идея интересна Беларуси, то ваша страна и должна выходить с такой инициативой.

 

Но нужно понимать, что простая схема "раз вы приехали в Россию, заедьте еще и в Беларусь", на туриста не подействует. Чтобы получить эффект, нашим странам нужно создавать совместные продукты и трансграничные маршруты. Пока инициатив в этом плане со стороны наших белорусских коллег, мы не видим.

 

Перед тем, как выходить с таким предложением, должны быть рабочие контакты между профильными министерствами и теми, кто принимает решения.




– Давайте перейдем от туризма к культуре. Пару лет назад Александр Лукашенко, открывая после реконструкции Купаловский театр в Минске, поручил подумать над тем, как вывести культуру на самоокупаемость. Насколько это возможно, по-вашему?

 

– Нам нужно перестать относиться к культуре как к какой-то немощной бедной старухе, которую нам тяжело содержать, но в знак благодарности и сострадания надо. Это глупо.

 

Культура – мощнейший ресурс социально-экономического развития территорий. И чем профессиональнее искусство, тем лучше у него должны быть бизнес-показатели. Но коммерческий успех может прийти не сразу. Не бывает такого, что шедевр сделал – и завтра у меня выросли доходы в пять раз. Все не так просто и банально.

 

Поскольку искусство – это продукт, который продается, учреждения культуры сегодня обязаны думать о современном менеджменте. И маркетинговая стратегия у них должна быть такая не менее сильная, чем уровень художественного руководителя или приглашенного режиссера.

 

 

– Нет. У нас в России нет никакой цензуры. Все это надуманные вещи. Нужно понимать, что решение о том, кому выделять деньги, решает не один человек. Это всегда коллегиальное решение комиссии. Государственное квотирование – это не цензура, а сохранение отрасли национальной культуры. И это очень важно.

 

Министр Мединский говорил о том, что государство не обязано поддерживать любой продукт. И такой нормы нигде не прописано. Нет у нас такого, что мы финансируем только какую-то патриотику. Но сейчас такой тренд, что у людей более государственнические настроения.

 

Культура – это такой же бизнес, как и любой другой. И если люди хотят сделать какой-то спектакль, документальный фильм или перфоманс, им никто не мешает.

 

В культуре могут возникать самые разные продукты творчества самых разных направлений и идеологического содержания, но в рамках конституции и действующего законодательства.

 

Могу сказать, что безбрежнее свободы в культуре и медиа, чем в России, нет больше нигде.




– Вы считаете, что и у российских СМИ сегодня полная свобода?

 

– Могу вас заверить, что у нас ни одно министерство не может дать указание или попросить о чем-то даже государственное СМИ. Это не принято. Не может никто с любым административным ресурсом приказать директору государственного канала осветить мероприятие.

 

Посмотрите наш закон "О средствах массовой информации". Он был написан в 1991 году на баррикадах перестройки. И я была причастна к этому. Это единственный закон в Российской Федерации, который не претерпел изменений. Его дух – это абсолют свободы для СМИ. И сейчас так и есть. 

 

 

– Вот вы сейчас сидите и смешиваете эти два понятия. Это ваше право. А я не хочу смешивать, и тогда ничего не смешивается. Но позиция министерства такая, что объединять культуру и сиюминутную политическую конъюнктуру нельзя.

 

Но кто-то это все равно делает. Ну и что. Мы же ему рот не закроем.

 

И кто бы чего не смешивал, жизнь продолжается: и все равно культура и искусство продолжает развиваться.