Что стало с гимнасткой общества "Трудовые резервы" 56 лет спустя

Элина Дударенко в далеком 1959-м попала на обложку журнала "Работнiца i сялянка". А уже в 1961-м уехала из Минска за тысячи километров. Сегодня она живет во Владикавказе.




- Можно сказать, стала аборигеном. Почти 55 лет здесь провела. И карьера, и личная жизнь - все тут состоялось. Внуки стали осетинами. В общем, вросла в эту республику корнями. Но ностальгия есть. Я белоруска по национальности, все родные - тоже. В Минске две сестры живут, в Барановичах - еще одна, там же похоронены родители, - рассказывает она.

Правда, если говорить точно, то сама Элина родилась в Сталинграде. И не когда-нибудь, а 25 ноября 1941 года - едва ли не накануне знаменитой битвы.

- Маму беременную эвакуировали в Сталинград из Барановичей, и я появилась там на свет в медпункте на тракторном заводе. Как она рассказывала, в городе тогда уже никого не оставалось, кроме военных. На плотах по Волге переправлялась. Говорила, были прямые попадания - люди, как горох, сыпались в воду.

Элина Дударенко 56 лет назад.	Она же в наши дни.

После того, как немцев выгнали за Брест, Элина с семьей вернулась из города-героя в Барановичи. Жить было тяжело. Хорошо хоть дом сохранился, потому что многим приходилось ютиться и в землянках.

- Помню, дедушка с бабушкой купили поросенка, кормили его и наконец закололи. Вся семья занималась этим делом. Женщины крутили мясо, кишки набивали. И на длинной деревянной палке в сарае вывесили эти колбасы. Думали, зиму ими перезимуем.

Но плану не суждено было сбыться. Однажды Элина услышала страшный крик и плач.

- "Мы погибли, мы пропали!" - голосила моя бабушка на всю улицу. Было такое чувство, будто кто-то умер. Оказалось, в наш сарай влезла цыганка и унесла все колбасы. И это действительно в голодный год была новость почти наравне с гибелью человека.

В молодости и детстве.

"Я была такая непостоянная, такая изменщица!"

После окончания школы Элина поступила в Минск в полиграфическое училище, на отделение переплетного дела.

- Закончила именно его я абсолютно случайно, - честно признается собеседница. - Год был не самый благодатный, хрущевские времена, все было очень сложно. А так как я с периферии, то должна была как-то зацепиться. Мне и диплом-то дали свободный - единственной со всего училища, потому что поняли, что в полиграфии мне делать нечего, таланты совсем в другой сфере.

Ведь, как снова признается бывшая учащаяся, про занятия она думала мало. В основном время уходило на художественную самодеятельность и спорт.

- Занималась в обществе "Трудовые резервы". Я была такая непостоянная, такая изменщица! Искала себя. Господи, мне же было тогда 17 лет! Сначала танцевала в ансамбле, с которым часто ездила на гастроли. А потом переманили в гимнастику. Была даже членом сборной БССР.

Элина (третья слева) вместе с белорусской родней.

Именно в то время Элина и попала на обложку "Работнiцы i сялянкi". Как это случилось, точно уже и не помнит.

- Это были сборы под Минском, в каком-то городке. Что там есть? Стайки? Может, и Стайки. Пришли журналисты, с тренером поговорили и выбрали. Меня никто не спрашивал. Сказали - стань с мячом, я и стала.

С легкостью, свойственной юности, девушка затем опять поменяла курс и закончила театральную школу-студию при "Беларусьфильме". Тогда он располагался в самом центре Минска, в Красном костеле.

- В театре в то время без помощи найти работу было почти невозможно, - говорит Элина. - Мне предложили пойти в филармонию, вести концерты в оркестре имени Жиновича. Еще я там исполняла музыкальные фельетоны.

Снова молодость.

"Пила только чай и ела хлеб с повидлом"

В филармонии Элина проработала года полтора. Вдоль и поперек изъездила всю Беларусь, была в Литве, Средней Азии. А потом получила предложение, которое круто изменило ее жизнь.

- Мы были на гастролях в Свердловске. Выступали там на телевидении. И в один из перерывов между репетицией и вечерним эфиром меня увидел режиссер местного ТЮЗа. И говорит: "Что вы здесь делаете? Что заканчивали? Мне нужна ведущая молодая героиня. Предыдущая вышла замуж и уехала в Москву".

Таким образом Элина переехала в Свердловск. Здесь ее поселили в гостинице "Урал", дали все те роли, которые обещали. Правда, несмотря на это, через год девушка поняла, что надо менять место жительства.

- Это было жуткое время на Урале - настоящий голод. Я только пила чай и кушала вот такие булочки - черный хлеб, начиненный повидлом. Потому что другой еды для людей с моим заработком практически не было.

Cцена из спектакля "Халам бунду, или Заложники любви".

Элина получала первую ставку - 65 рублей. Из них 30 уходило на гостиницу. Остальное доплачивал театр.

- У кого родственники рядом, тем помогали. Хоть из деревни что-то из продуктов передадут. А я из Беларуси - мне даже посылку трудно прислать. Получше было только на гастролях, потому что платили еще суточные, - объясняет собеседница.

Девушке посоветовали написать на актерскую биржу. В итоге пришло три предложения - из Симферополя, Грозного и Орджоникидзе. Элина выбрала последний вариант.

- Заведующий литчастью посоветовал. Сказал: если хочешь поехать в красивые места, на отдых, на горы - выбирай Крым. Но там театр только сформировался. А если хочешь попасть к хорошему режиссеру, расти, учиться - езжай в Орджоникидзе. Там талантливый профессионал.

"Отдает мне честь и докладывает: "Майор Пронин!"

Так Элина и попала во Владикавказ, как теперь называется этот город. Здесь ей дали меблированную комнату в здании театра, а ставка повысилась до 75 рублей. Кроме того, роли как раз подходили под ее амплуа - инженю.

- И началась моя карьера в Академическом русском театре имени Вахтангова. Здесь я сыграла 137 ролей из где-то 150-ти за всю жизнь. Ни одна столичная актриса не может мечтать о таком количестве. Правда, у них там есть еще съемки в кино - у нас такой возможности нет.

В одном из образов.

Актриса получила почти все почетные звания, которые только можно.

- Первое - заслуженной артистки Северной Осетии - присвоили еще когда мне не было 30-ти. Затем стала заслуженной артисткой Чечено-Ингушетии и народной артисткой Северной Осетии и Алании. И наконец, заслуженной артисткой России. Это уже при Путине.

Элина признается, что всегда была очень смешливой. Это хорошо знали коллеги и постоянно пытались подшутить.

- В одном из спектаклей я играла молодого неопытного следователя. На сцене стоял стол, телефон и сейф с документами. В какой-то момент по ходу действия раздавался звонок - меня вызывал к себе начальник. Нужно было найти и принести ему папку с бумагами.

Сейф, хоть и выглядел настоящим, на самом деле был бутафорским. И во время антракта туда забрался театральный хохмач. Его боялись все актеры.

- Ну вот. Можете себе представить: звонит телефон, я слушаю, кладу трубку и открываю сейф, чтобы взять документы. А там эта морда: мало того что надутая, так еще отдает мне честь и докладывает: "Майор Пронин!" Я не просто хохотала - я рыдала прямо на сцене.

Элине вручают медаль "Во славу Осетии".

"Какой-то мужчина привез мешок картошки и ушел"

Примерно через месяц после приезда во Владикавказ Элина познакомилась со своим будущим мужем. В обеденный перерыв, в ресторане напротив своего театра.

- Я заказала хинкали. "Сколько штук?" - спрашивают. "Не знаю, никогда не ела", - отвечаю. А за соседним столиком сидел человек, он и говорит: "Это как ваши русские пельмени, только в два раза больше". И официанту: "Принесите штук пять - она больше не съест".

Ценителем хинкали и оказался Герман - строитель по профессии. Слово за слово - разговорились. Услышав, что Элина еще толком не устроилась, новый знакомый предложил помочь картошкой - варить, мол, будете.

- И что вы думаете? На следующий день мне звонят и говорят: "Тут какой-то человек привез мешок картошки и ушел". Ну, вы знаете эти вот кавказские жесты. И все. А спустя неделю я вышла в город и случайно снова его встретила.

В следующий раз Герман пришел в гости к Элине с маленьким ребенком - девочкой Стеллой.

- "Здравствуйте!" - "Здравствуйте!" - "А что это у нас тут за малышка? С кем ты пришла?" - "С папой". Оказалось, девочку почти с рождения воспитывают родители Германа. Ну, так у них получилось: бросила мама ребенка месячного. Уплыла с каким-то судовым врачом, и след затерялся.

Полгода Герман и Элина походили вместе, а затем поженились. Родилась общая дочка Юля. Жили в театре, как семье им дали расширенную площадь.

- Муж был обаятельным, щедрым человеком. Душа компании, пел хорошо. И очень грамотный специалист. Начинал прорабом, был начальником участка, потом управления, потом его рекомендовали замдиректора треста.

"И зять - Сослан, и внук - Сослан!"

Но, как говорит собеседница, прошло энное количество лет и все трагически закончилось. Из-за стрессов на работе Герман начал выпивать.

- Это самая большая трагедия моей жизни. Знали, что каждый день он употребляет. Но как-то повлиять было почти невозможно. Ведь даже отец мужа - судья, прокурор - и тот не смог ничего сделать. Проблема нарастала, нарастала и вылилась в инсульт.

Сегодня дочь Германа и Элины Юля - уже взрослый самостоятельный человек. Она замужем, подарила маме внучку и внука.

- Юля, как и ее отец, закончила горно-металлургический институт, работала в лаборатории. Но после перестройки их закрыли, и она прошла курсы стилиста. Теперь у нее уже свой салон. Если раньше говорили про нее - "это дочь Дударенко", то теперь скорее про меня - "мама Дударенко".

Дочь Юлия.

Внучку Элины зовут Регина, она учится в Санкт-Петербурге в университете телекоммуникаций. А внук Сослан - в финансовом колледже.

- Сослан - очень распространенное здесь имя. Был такой известный кавказский герой. Помню, как приехала только в город, в гостинице был мальчик двухлетний. Все ему кричали - "Сосик, Сосичек, иди сюда!" И я удивлялась - что это за имя такое диковинное? Ну никак ведь не могла подумать тогда, что у меня будет и зять Сослан, и внук Сослан!

Элина и сегодня продолжает работать в том же самом театре. Теперь, правда, играет в основном роли мам и бабушек. А еще уже двадцать пятый год ведет технику речи и актерского мастерства в театральной студии.

- Сейчас очень тревожно из-за кризиса в Украине. Это же совсем рядом с нами. Здесь, конечно, спокойно. Но вот вчера у меня стекла так задребезжали, как будто взрывы где-то рядом. Я даже подпрыгнула. И потом опять стекла - раз в две-три минуты. По телевизору позже узнала - учения проходили под городом.

"Когда в комнату входят мужчины, я встаю"

Тревога Элины понятна. Вокруг ведь - какие-то сплошные горячие точки.

- Во-первых, здесь же в Южной Осетии война была. Операция по принуждению к миру. Все шло через нас - и танки, и бронетранспортеры, и самолеты. Много беженцев было оттуда. А война в Чечне? Все больницы тогда оказались загружены ранеными, сюда в город их везли. Да чего стоит один Беслан...

С внуками и зятем.

На вопрос, не возникало ли после всего этого желание переехать, Элина отвечает отрицательно. Говорит, корни пустила, столько лет отдала этому театру.

- Да и менталитет уже поменялся. Приезжаю, например, в Беларусь: входят в помещение мужчины, а все сидят. А здесь в Осетии я - встаю. Иначе не могу. А как же? На чьей арбе сидишь, того и песни пой. Потому что мужчина входит. Это знак уважения, почитания.

К тому же, по словам собеседницы, ничему плохому тут не учат. Все очень мудро, по божьим законам.

- Летят самолеты из Владикавказа в Москву, в Питер - все с коробками, везут три обязательных осетинских пирога. Тосты очень грамотные. Три первых - за большого Бога, за святого Уастырджи и за повод, по которому собрались. Да и в целом, какая-то горская мудрость, гордость, честь в народе присутствует. Я это очень хорошо впитала в себя.

Но и про Беларусь Элина не забывает. Время от времени она приезжает к родственникам погостить. Прошлым летом была в Минске, а еще за год до этого привозила на родину внучку.

- Ох, не знаю, о чем вы только будете писать, - говорит она на прощанье. - Жизнь моя прошла просто, честно и бесхитростно…