Белорусские хроники 1945-го. Февральский пленум ЦК КП(б)Б, работа на коровах и борьба с "кулачеством"

А накануне в Минске завершил работу VI пленум ЦК КП(б)Б. Выступая на партийном форуме, второй секретарь Николай Васильевич Киселев, говорил предельно откровенно:
 

"До войны в колхозах числилось 431 тыс. рабочих лошадей, на 1.1.1945 г. мы имеем только 152 тыс. рабочих лошадей. В ряде районов: Октябрьском, Освейском, Петриковском, Суражском, Тереховском и других – осталось всего лишь по 200-250 лошадей…

Вторая трудность: у нас небольшой тракторный парк. До войны в республике было 10 300 тракторов. За время оккупации немцы вывезли лучшие тракторы в Германию, а оставшиеся тракторы при отступлении поломали. По решению Союзного правительства в республику завезли из восточных областей 1365 тракторов, вместе с восстановленными тракторами мы имеем всего в республике только 2690 тракторов. В некоторых районах: Кировском, Кличевском, Октябрьском, Лельчицком, Петриковском и других – мы имеем всего лишь по 2-4 трактора…

В восточных областях в колхозах и у колхозников имеется 348 тысяч коров – это огромная сила, и мы ее должны использовать в сельском хозяйстве: мы должны включить коров в работу как тягловую рабочую силу на весеннем севе… Товарищи! Мы должны запрячь корову в плуг и борону хотя бы по одному тому, чтобы облегчить весьма тяжелую нагрузку лошади. Нагрузка на лошадь у нас очень большая. В среднем по республике нагрузка на одну лошадиную живую и механическую силу составляет 25 гектаров. В ряде районов эта нагрузка значительно выше. В Чаусском районе нагрузка на лошадиную силу составляет 51 гектар, в Быховском районе – 62 гектара, а в районах, наиболее пострадавших от немецкой оккупации: Октябрьском, Освейском, Петриковском, Копаткевичском – нагрузка на лошадь превышает 100 гектаров. Без помощи коровы наша старая, исхудавшая от бескормицы и болезней во время немецкой оккупации лошадка не выдержит такую большую нагрузку…

Если мы по-настоящему, по-большевистски, возьмемся за подготовку коров к весенней посевной, то я думаю, что мы можем запрячь весной в плуг и борону 100 тысяч коров, что составит только одну треть всего поголовья коров колхозов и колхозников. Если мы вспашем на каждой корове только по 5 гектаров, а не по 9 гектаров, как в Сиротинском районе, то это составит дополнительно полмиллиона гектара пашни.

Подавляющее большинство коров у нас в Белоруссии не в колхозных фермах, а в личном пользовании колхозниц. Товарищи! Мы все должны пойти к колхозницам и попросить их, чтобы они ради увеличения производства хлеба, ради скорейшей победы над врагом, ради более быстрого установления нормальной жизни населения в освобожденных от немецкой оккупации районах запрягли в плуг и борону своих коров.

Любит, жалеет свою корову-буренку колхозница, но мы уговорим, убедим ее, и она сама запряжет свою корову и сама на ней поедет пахать и бороновать. Надо только поработать с колхозницами – правильно подойти к ним, душевно поговорить с ними, и тогда дело у нас пойдет".

"Враги советской власти, изменники и предатели, ставшие на службу к немцам, частично сбежали с ними, но часть их притаилась в колхозах, городах и райцентрах, а некоторые стали на путь прямой борьбы с советской властью… На освобожденной территории значительно расширилась деятельность церковников. Имеется немало попыток священников расширить сферу влияния путем проникновения в школы, организации молебнов на полях, освящения колодцев, зданий и т. д… Одним из последствий немецкой оккупации является ослабление государственной и трудовой дисциплины среди населения по сравнению с довоенными годами… Есть люди, увиливающие от выполнения государственных повинностей и обязанностей. В результате немецкой оккупации появились отсутствовавшие раньше люди, занятые различного рода спекуляциями, скупкой и перепродажей, увиливающие от работы в промышленности или в колхозах…"

"В западных областях Белоруссии, в условиях единоличного крестьянского хозяйства, имеется сейчас значительная часть кулачества, являющегося непримиримым врагом советской власти. Кулачество не только сохранило при немцах экономические позиции в деревне, но и значительно усилило их. Вот, например, по Брестской области 9,5 процента крестьянских хозяйств имеют 23 процента земли. Из 89 тысяч крестьянских хозяйств 42 тысячи хозяйств имеют лошадей, причем многие хозяйства имеют по 2–3 лошади, а 47 тыс. хозяйств, главным образом бедняцких и середняцких, не имеют лошадей".

Общую проблему контактов с "западниками" Пономаренко охарактеризовал так:
 

"После освобождения Западной Белоруссии Красной Армией [в 1939 году] население только на короткий срок было приобщено к социалистическому строительству и не прошло большевистской школы перевоспитания. Это особенно относится к интеллигенции западных областей, которая в значительной своей части прошла идеологически чуждую школу в различных буржуазных государствах и не совсем освободилась от усвоенного ею в школе в течение многих лет буржуазного мировоззрения".

Партийный вождь огульно обвинил крепких крестьян Западной Беларуси ("кулачество") в содействии гитлеровцам и борьбе с советской властью:
 

 

"Кулачество еще в 1939–1940 годах пыталось оттолкнуть от советской власти путем бешеной антиколхозной пропаганды середняков. Кулачество в основной массе стало на путь помощи немецким захватчикам во время оккупации. Кулачество сейчас, предчувствуя приближение своей гибели, участвует во вражеских бандитских группах, с оружием в руках борющихся против советской власти".
 

 

С подачи Пономаренко вот как описывалась в одном из выступлений ситуация с интеллигенцией:
 

"В западных областях Белоруссии почти отсутствует интеллигенция, которая прошла бы школу марксистско-ленинского воспитания… В большинстве своем она получила воспитание в польских школах, в польских высших учебных заведениях".
 

Секретарь по пропаганде Гродненского обкома А. П. Эльман громил педагогические кадры своей области:
 

"Подавляющее большинство учителей прошло школу воспитания в панской Польше, их головы забиты всякой идеологической мишурой, они с удовольствием могут разговаривать о Гегеле, о Канте, о Фихте, с восхищением будут рассказывать об их теории, но не знают марксистской теории".

А еще Андрей Петрович доверительно поведал кругу высоких партийцев:
 

"Мне передали, и к этому заявлению надо прислушаться, один учитель-поляк говорит: "Приехали советские товарищи и все говорят – Белоруссия, Белоруссия, но почему никто не выступает на белорусском языке, а все говорят на русском языке?". К этому голосу, хотя исходящему, может быть, из уст врага, надо прислушиваться".
 

Ну и не осталась без внимания "плохая" молодежь. Слышал я историю о том, что однажды в Минске подростки по глупости забросали обломками кирпичей легковую машину, в которой ехал кто-то из членов Бюро ЦК. И вдобавок хулиганы зацепили автомобиль хитро натянутой между руинами проволокой. Видимо это подвигло Пономаренко на высказывание с трибуны пленума:
 

 

"Одним из серьезных последствий оккупации является также политическая отсталость среди части молодежи освобожденных территорий. Политический кругозор молодежи сузился. Часть молодежи усвоила некоторые неправильные представления по вопросам политики, хозяйства, власти и т. д. У части молодежи понизился моральный уровень, появились элементы разложения, пьянства, хулиганства, неуважения к старшим, легкого отношения к общественной и частной собственности".
 

 

Увы, не всегда молодежь военного времени выглядела так, как на плакате: