История белоруса, впервые написавшего про Ленина

Труд Баранкевича нарушал окончательно установленный в тридцатые годы принцип доступа к личности вождя. В ту пору жизнеописание Ленина имело право на существование в двух случаях:

а) автор - советский ученый и работает сугубо по плану Истпарта;

б) автор - иностранец в ранге прикормленного "друга СССР", и тогда ему позволительна несколько наивная художественность.

Мол, что из того, что Баранкевич в полной мере отдал дань гению Ленина? Все равно чувствуется, что автор биографии - "тоже марксист". Похлопывания Ленина по плечу нет, но все же чувствуется, что автор - социал-демократ с давним дореволюционным стажем и вообще "мнением".

И потом - детали, детали… Ну очень неудобным был ряд деталей!

Создавая в 1919 году политическую биографию Ленина, невозможно было обойти известную проблему "запломбированного вагона". Общество помнило, как летом 1917-го следственная группа Александрова широко передавала в газеты материалы, указывающие на связь Ленина с германской разведкой.

Иван Баранкевич поступил в 1919 году тактически верно: защиту Ленина он "предоставил" Троцкому и обильно процитировал письмо Льва Давыдовича из петроградской тюрьмы "Кресты". В послании "К товарищам" 1 сентября 1917 года Троцкий громил следователя Временного правительства Александрова и полемизировал насчет показаний некоего поручика-шпиона Ермоленко, едва ли не встречавшего Ленина в германском генеральном штабе.

Но вот представим: наступает 1938 год, издаются большевистские святцы под названием "История ВКП(б). Краткий курс", а какой-то "марксист" устами Троцкого оправдывает Ленина в части того, чего советским людям знать не положено ни под каким углом.

Или такой фрагмент работы Баранкевича, где оцениваются события, последовавшие покушению на Ленина 30 августа 1918 года:

"Как это бывало неоднократно в истории, покушение на жизнь главы правительства вызвало лишь усиление репрессий. Началось усиленное применение красного террора, распространение института заложничества, массовые аресты и расстрелы всех, заподозренных в контрреволюционных замыслах. Энергичная деятельность чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, особенно провинциальных, широко толковавших понятие, вызвало в партийной прессе различное отношение".

За семь печатей такие произведения! Ну, а насчет автора…

Писательская жизнь - как вереница бумажных страниц. И ту, что оказалась последней в биографии Ивана Баранкевича, читать горько. Убогая четвертушка бумаги с корявыми строками:

"Акт. 1942 г. Июня 27-го дня. Лагпункт 16 отд.
Мы, нижеподписавшиеся, дежурный по лагерю Семенов, медсестра Суржикова, комендант Медведев составили настоящий акт в том, что труп умершего 26 июня 1942 г. з/к Баранкевич И.М. 54 лет погребен сего числа в кладбище л/пункта. Труп опущен в яму 1,5 метр глубиною, 1 метр шириною, 2 метра длиною головой на Восток, у могилы поставлен столб с надписью № 24в".

Биограф Баранкевича историк Виталий Скалабан установил, что на месте того лагпункта ныне находится село Кзылтау - Шетский район Карагандинской области Казахстана. Но едва ли сохранился могильный столбик с пометкой "№ 24в".

Идея реабилитировать Ивана Баранкевича в послесталинскую эпоху имела сугубо научно-историческую основу. Белорусские ученые надеялись, что хотя бы на библиографическом уровне разрешат "признавать" этого писателя-революционера. Однако в издательствах, в писательском союзе реакция на дважды осужденного "за антисоветскую агитацию" была, как на зачумленного: "Правый уклонист?.. Так это ж почти как фашист!"

Удалось отчасти реабилитировать И.М.Баранкевича только в 1982 году - "под" столетний юбилей Якуба Коласа как известного переводчика произведений народного поэта. Президиум Ленинградского городского суда дело прекратил за недоказанностью вины. Заметим: прекратил не по причине отсутствия события или состава преступления, а только лишь "за недоказанностью". Вот так строго было у нас с марксистами-небольшевиками!

Впрочем, читаем сегодня "Методические рекомендации по проведению в учреждениях общего среднего образования Быховского района первого урока и мероприятий, посвященных Дню знаний и Дню белорусской письменности" и видим упоминание Баранкевича в перечне известных писателей, поэтов и литературоведов, чья жизнь и творчество связаны с Быховской землей. Ну и то ладно.