Службу знать надо
8 апреля 1918 года приказом Совнаркома были учреждены комиссариаты по военным делам. С тех пор у территориальных «министерств обороны» не раз расширялись функции, эти органы адаптировались к работе в мирное и военное время, решали плановые задачи и обеспечивали мобилизацию в экстренных случаях. Для большинства из нас видимая часть деятельности военкоматов — призыв на службу. Между тем это лишь десятая доля работы, которую они делают. О родительской опеке и «уклонистах», парашютных вышках и фальшивых званиях, патриотическом пиаре и поисковой деятельности мы поговорили накануне юбилейной даты с военным комиссаром Гомельской области Андреем Кривоносовым.
— Андрей Владимирович, вы застали в военкомате как раз смену эпох. Есть особенности призыва — тогда и теперь?
— В начале 90–х еще действовала советская система ценностей. Необходимость служить воспринималась как что–то само собой разумеющееся. «Уклонисты» считались чем–то необычным, если не сказать экзотическим. После развала СССР отношение к службе изменилось. У нас начались проблемы с призывом. Очень тяжелый период длился три–четыре года — молодежь не хотела служить. Постепенно, по мере становления власти независимой Беларуси и в том числе органов военного управления, эти настроения удалось поменять. В том числе благодаря усилиям военных комиссариатов. Кроме, собственно, реальных перемен в частях, сказались грамотная пропагандистская работа, информирование о положении в Вооруженных Силах... Сегодня большинство призывников идет в армию, пограничные войска, части МВД, четко понимая, что это долг, который надо отдать Родине. Конечно, речь не идет о том, что все должны сами рваться в армию. Но, повторюсь, необходимость пройти службу сегодня воспринимается нормально.
— Добровольцев много?
— Их не должно быть много. Но есть. Ситуации разные — кто–то всегда мечтал о десанте, кто–то в военное училище не поступил, решил отслужить и повторить попытку, кто–то изначально нацелен на службу по контракту... Недавно был любопытный случай: обратилась мама призывника с просьбой предоставить ему отсрочку. Мол, воспитываю одна, дочь учится на платном и по хозяйству помощь нужна. А парень работает, фактически кормит семью. Вроде все основания есть, надо помочь. И тут выясняется — лежит от него заявление, тайком от мамы просит призвать! Теперь вот объясняет родным, почему сбежать хотел...
— Сколько «уклонистов» привлекается к ответственности?
— За каждый призыв на область набирается примерно полторы сотни уклоняющихся. Не все попадают в их число злонамеренно, иногда по безалаберности или незнанию. Как бы то ни было, все материалы направляются в прокуратуру. Сегодня по итогам последнего призыва возбуждено 28 уголовных дел. По четырем приговоры уже вынесены — это штрафы и ограничение свободы.
— Чрезмерная родительская опека не создает сложностей?
— Скажем так, большинство самостоятельно является в военкомат, без родителей. Но если сын один в семье, да еще рос без отца, то, естественно, мать переживает за него и порой сильно опекает. Бывает, такому призывнику не дают рта раскрыть, все выясняет и решает за него мама... В то же время мы видим нормальный интерес со стороны родителей к тому, где и как будет служить сын, и очень этому рады. В частях всегда идут на контакт, организуют собрания, экскурсии — все максимально открыто. Благо сегодня не приходится уезжать далеко от дома, предусмотрены отпуска, у всех есть мобильники. Кроме того, родители посещают детей на местах службы, а это мы расцениваем как лучшее средство общественного контроля.
— Физическое состояние призывников как оцениваете? Ведь сейчас далеко не каждый школьник способен подтянуться...
— Разные бывают. Те, кто занимался спортом на гражданке, продолжают держать себя в форме. Прочим служба помогает окрепнуть не только физически, но и психологически.
— Все же, если взять в среднем, на сотню призывников сколько подтягиваний приходится?
— Таких исследований я не проводил, но могу сказать, что примерно каждый пятый больше 15 раз сделает. Остальные — от 1 до 15... Что касается общего здоровья призывников, то действительно сегодня медики нередко признают парней не годными к службе в мирное время. Одна из причин — повышение уровня диагностики. Заболевания выявляются там, где лет 10 назад их бы не заметили.
— К вопросу о допризывной подготовке: сколько в Гомельской области действующих парашютных вышек?
— Вышек нет. И парашютных прыжков сейчас на Гомельщине не совершают. В то же время есть пример, когда ребята из патриотического клуба Речицы наладили контакт со спецназовцами в Марьиной Горке. Ездят в гости, знакомятся с оружием и техникой, некоторые — прыгают...
— С точки зрения военкома области, это небольшая потеря, что у нас перестали готовить десантников?
— Вообще, современная система допризывной подготовки, на мой взгляд, вполне оправдывает себя. Парашютисты первый прыжок совершают уже в части, это нормально. В то же время работает система подготовки других специалистов, которые нужны Вооруженным Силам. Например — водителей, связистов... В результате парни после службы уже имеют полезную гражданскую профессию и хороший опыт. Вообще же, допризывная подготовка — понятие довольно широкое, подразумевающее деятельность самых разных организаций. И, разумеется, прежде чем принять решение о призыве человека в армию, мы его пристально и всесторонне изучаем — в том числе с привлечением родителей, учителей, участкового милиционера, врачей...
— Недавно в интернете произвел большой эффект отчет резервиста со сборов. Со снимками и довольно душевным рассказом. Это не было похоже на стандартную «патриотическую работу», но в комментариях потом некоторые написали, что самим захотелось послужить, вспомнить молодость. А военные вообще и военкоматы в частности способны творчески заинтересовать?
— Думаю, один из примеров такого подхода — недавно вышедший социальный ролик Минобороны. Там военком покидает кабинет и проводит для призывника что–то вроде экскурсии по Вооруженным Силам — со стрельбой, ездой в танке, парашютными прыжками и прочими увлекательными вещами. По–моему, получилось достойно, способно пробудить у парня чисто мужской интерес... В военных комиссариатах эта работа имеет все же более традиционный, рутинный вид. Тут сфера наших интересов довольно обширна — от начальной военной подготовки в школах до непосредственного общения с призывником, когда он прибывает к нам. Военкоматы задействованы во всевозможных военно–патриотических акциях, турнирах, показах техники. Кроме того, за каждым учебным заведением закреплены воинские части, офицеры которых должны помочь юношам и девушкам сформировать объективное представление о службе.
— Призыв — наиболее заметное, но далеко не единственное направление деятельности военных комиссариатов. Каковы ваши успехи в поисковой работе, касающейся Великой Отечественной?
— В наши функции входит розыск документальной информации об участниках войны. Ищем в архивах — своих собственных, областных, других государств. Еще бывает, бабушка вспомнила о захоронении расстрелянных красноармейцев или о том, что в таком–то месте шел бой. Тогда работники военкоматов выезжают на место, проверяют информацию. Таким образом за прошлый год найдено семь захоронений — и одиночных, и братских. Кроме того, в результате скрупулезной бумажной работы и поиска в архивах мы установили фамилии 124 погибших на территории области советских военнослужащих, которые раньше числились безымянными. Теперь их имена нанесены на мемориальные плиты.
— Наша газета рассказывала о липовых офицерских званиях и придуманных наградах («Две стороны медали», «Блуждающие звезды», «СБ» за 21 мая и 23 ноября 2011 года соответственно). С каждым годом по праздникам на улицах все больше людей со значками, имитирующими ордена. Могут ли военные комиссариаты повлиять на ситуацию?
— Бывает, и чужие награды надевают... Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы этого не было. Все можно проверить, у нас есть информация о награждениях и званиях всех ветеранов Вооруженных Сил. Кстати, одному из отставных офицеров, носивших погоны, не соответствующие реальному званию, было четко указано на недопустимость такого поведения. Что касается невоевавших «значкистов», то формально они ничего не нарушают. Тут, возможно, стоит подойти с другой стороны — надо, чтобы люди, особенно молодежь, знали, как выглядят настоящие боевые награды. А это уже повод для разъяснительной работы в школах. И военкоматам стоит к этой деятельности подключиться.
— Через несколько дней исполняется 95 лет со дня учреждения территориальных комиссариатов по военным делам — фактически территориальных «министерств обороны»...
— Кстати, только военные комиссариаты сохранили это название со времен гражданской войны. Для нас это 95 лет неброской каждодневной работы. Как в мирное, так и в военное время работникам военкоматов приходилось решать очень разноплановые задачи, внося вклад в обороноспособность страны. Поздравляю ветеранов и коллег с праздником!
Справка «СБ»
Андрей КРИВОНОСОВ после Омского высшего общевойскового командного училища служил командиром разведвзвода в танковом полку. Затем занимал разные должности в военкоматах Гомельщины. В июле 2012 года возглавил Гомельский областной военный комиссариат.
Фото Михаила ВЕТРЕННИКОВА.
Автор публикации: Андрей НОВИКОВ