Независимость белорусской адвокатуры переводят в разряд частного случая

Запрет адвокату Марине Ковалевской на выезд из Беларуси еще раз привлек внимание не только к существованию списка невыездных из страны, но и к проблеме независимости адвокатского сообщества. В частности, отмечают эксперты, новая редакция закона об адвокатуре является ликвидацией «вывески, которая прикрывала собой всю нищету системы белорусской юстиции».

6 июня адвокат Марина Ковалевская, которая защищала экс-кандидата в президенты Андрея Санникова, не смогла выехать в Литву, куда направлялась с мужем и сыном. На погранпереходе «Каменный Лог» ей запретили пересекать границу и поставили в паспорт соответствующий штамп. 7 июня в отделе по гражданству и миграции по месту жительства Ковалевской сообщили, что выезд ей запрещен из-за «уклонения от мероприятий по призыву на воинскую службу».

Ковалевская подала жалобы в Генеральную прокуратуру, МВД и суд Центрального района Минска.

В интервью БелаПАН адвокат пояснила, что базу данных лиц, которым временно запрещен выезд за границу, заполняет МВД по информации организаций, которые уполномочены такие сведения предоставлять.

«В моем случае это Министерство обороны, которое получает из военкоматов сведения о случаях уклонения от мероприятий по призыву на воинскую службу. Однако в военкомате я получила справку, что военнообязанной не являюсь, а Минобороны утверждает, что никаких инициатив по внесению меня в базу данных невыездных не проявляло. В то же время по законодательству в базе данных должно быть указано должностное лицо, по решению которого человеку запрещен выезд за рубеж», — сказала Ковалевская.

В связи с этим Ковалевская требует от МВД немедленно исключить ее из базы временно невыездных из Беларуси, от Генпрокуратуры — принять меры прокурорского реагирования, в том числе установить должностное лицо, внесшее ее в базу данных невыездных, и возбудить в отношении этого лица уголовное дело за злоупотребление властью или служебными полномочиями.

В суд Центрального района столицы Ковалевская подала жалобу на действия государственных органов — Министерства обороны и МВД.

Этот инцидент стал для правозащитников поводом экстренно обратиться в ООН. Просветительское учреждение «Центр правовой трансформации» 7 июня обратилось к спецдокладчику ООН по вопросам независимости судей и адвокатов Габриэле Кнауль с просьбой инициировать исследование о независимости адвокатов в Беларуси.

Кнауль проинформирована о продолжении давления на белорусских адвокатов, которые занимались и продолжают заниматься оказанием юридической помощи гражданским и политическим деятелям, оказавшимся под уголовным преследованием после событий 19 декабря 2010 года.

Правозащитники призвали Кнауль посетить Беларусь с рабочим визитом, чтобы провести специальное расследование по вопросам независимости судей и адвокатов.

«Центр правовой трансформации расценивает это (инцидент с Ковалевской. — Т.К.) как форму давления на адвоката Ковалевскую и напоминает, что ранее давлению подверглись адвокаты Павел Сапелко, Тамара Сидоренко, Андрей Варвашевич, Олег Агеев, Татьяна Агеева, Дмитрий Лаевский. Некоторые адвокаты были исключены из коллегии адвокатов. Мы полагаем, что обращение к спецдокладчику ООН по вопросам независимости судей и адвокатов повлечет за собой должное реагирование со стороны институтов ООН. В том числе — инициирует проведение исследования в сфере независимости судей и адвокатов в Беларуси», — заявила представитель Центра правовой трансформации Алина Курленко.

В свою очередь, председатель Республиканской коллегии адвокатов Виктор Чайчиц, комментируя ситуацию с Ковалевской и обращением к спецдокладчику ООН, заявил БелаПАН, что адвокаты в Беларуси полностью независимы.

По мнению Чайчица, «частный случай» с Мариной Ковалевской «в любом случае не ставит под сомнение» независимость белорусской адвокатуры. «Я не вижу никакой необходимости в том, что нам должен кто-то помогать», — сказал Чайчиц в связи с обращением правозащитников в ООН.

Напомним, что в 2011-2012 годах адвокатских лицензий были лишены ряд адвокатов, защищавших фигурантов уголовного дела о массовых беспорядках 19 декабря 2010 года. Международное сообщество неоднократно реагировало на факты давления на белорусских адвокатов. Так, Комитет международного контроля за ситуацией с правами человека в Беларуси заявлял: «Давление на адвокатов не только означает посягательство на независимость адвокатуры, но и внушает серьезные опасения насчет уровня защищенности обвиняемых и подозреваемых от пыток, жестокого и унижающего человеческое достоинство обращения и наказания».

Стоит также отметить, что после процессов по делу о массовых беспорядках были приняты изменения и дополнения в закон «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», а также новая редакция правил профессиональной этики адвоката.

Эксперт Центра правовой трансформации Тамара Сидоренко отмечает, что новый закон об адвокатуре существенно отличается от того, что был раньше. Среди положительных моментов она выделила то, что введены новые формы адвокатской деятельности, появилась возможность осуществлять ее в рамках адвокатских бюро, а также индивидуально.

«Но большие минусы в том, что адвокатура еще в большей степени поставлена в зависимость от Министерства юстиции, — сказал Сидоренко в интервью БелаПАН. — Контроль Минюста намного усилился. Он и так был выходящим за рамки, исходя из которых можно говорить о том, что адвокатура независима. И ранее обоснованно утверждалось, что Минюст имел очень серьезные инструменты вмешательства в деятельность адвокатуры».

Новый же закон, отмечает Сидоренко, усилил и расширил компетенцию Министерства юстиции по управлению адвокатурой как по существенным, так и по несущественным вопросам. У Минюста есть и полномочия по избранию председателя Республиканской коллегии адвокатов, и право приостанавливать решения общих собраний.

«А ведь общие собрания — это высший орган адвокатского самоуправления, — подчеркивает эксперт. — Оказывается, что бы этот орган ни решил, Минюст выше этого органа и имеет право вмешаться и приостановить решение».

По словам собеседницы, Министерство юстиции может очень серьезно вмешиваться в деятельность адвокатов путем инициирования в отношении них дисциплинарных производств.

Сидоренко подчеркнула, что нововведения позволяют в любой момент отстранить адвоката от дела, лишить его возможности работать. «Полномочия у Минюста очень широкие. Его действия сказались на судьбе многих адвокатов, а ведь тогда ведомство еще действовало в рамках старого, более сдержанного, закона», — отметила собеседница.

Она также подчеркнула, что кроме закона об адвокатуре есть еще ряд нормативных актов, в том числе постановлений Министерства юстиции, которые «вообще, по сути, ставят под сомнение возможность адвоката независимо высказывать свое мнение по какому-нибудь громкому делу».

«Невозможно дать информацию в прессу, потому что надо проходить какие-то согласования. И адвокатам будет довольно сложно высказываться объективно и остро, если это потребуется в рамках защиты клиента, без оглядки на то, что в отношении них может быть инициирована проверка или заведено дисциплинарное производство», — отмечает Сидоренко.

По ее мнению, громкие процессы по делу о массовых беспорядках повлияли на подготовку изменений в закон.

«Напрямую это, конечно, не связано, но когда какие-то положения включали в новый закон, наверное, имелись в виду и эти события, — считает эксперт. — Хотя все уже шло к этому. Еще до закона самими органами адвокатского управления было принято решение, что адвокаты интервью могут давать только после согласования текста со своим начальством. Уже получалось, что делалось все, чтобы ограничить возможности адвокатов дать какую-то оценку делу, которое слушается, особенно если оно резонансное».

В свою очередь, юрист и политолог Юрий Чаусов отмечает, что новый закон является частью того процесса, который был начат сразу после президентских выборов, когда органы юстиции, прокуратура и КГБ столкнулись с тем, что в стране остались, оказывается, еще один формально независимый институт — адвокатура — и процессуально независимая фигура — адвокат.

«В ходе политических процессов достаточно сложно было законным образом препятствовать адвокатам в оказании подсудимым правовой помощи. Все помнят эти очевидно незаконные действия руководства СИЗО КГБ, когда адвокатов не пускали к подследственным, хотя по закону адвокаты имеют право без ограничений встречаться со своими подзащитными, — сказал Чаусов. — Оказалось, что в Беларуси есть еще один неподконтрольный институт. Он работал не в политической плоскости, но адвокат как процессуально независимая фигура существовал. После президентских выборов был начат процесс ликвидации не самого института, но его независимости».

Эксперт подчеркнул, что в новой редакции закона «есть и позитивные моменты, но в целом у юридического сообщества достаточно скептическое отношение к данному закону, поскольку все понимают, что было причиной принятия».

Отвечая на вопрос, будет ли иметь эффект обращение Центра правовой трансформации в ООН, Чаусов напомнил, что сразу же после первых случаев лишения лицензии адвокатов, которые защищали кандидатов в президенты, европейское адвокатское сообщество за белорусских юристов вступилось.

«Но мы видим, что в данном случае, выбирая между профессиональной честью и демонстрацией личной преданности, белорусское адвокатское сообщество в целом выбрало сознательно путь подчинения, — подчеркнул эксперт. — Есть случаи, когда юристы становятся основными протестующими, как это было, например, в Пакистане в свое время, где основное недовольство режимом демонстрировали именно адвокаты как сторонники правового государства. В Беларуси, к сожалению, этого не происходит».

По его словам, апелляция к международному сообществу — это правозащитный метод, но он изначально имеет скорее мониторинговое значение.

«Международное сообщество прекрасно знает о состоянии юстиции в Беларуси. Не будем забывать, что адвокаты — это всего лишь один из институтов в системе правосудия. А в Беларуси зависимы даже суды, которые должны быть независимыми. Снявши голову, по волосам не плачут, поэтому в отсутствие независимого суда ликвидация независимой адвокатуры — это уже вторичный шаг», — считает эксперт.

Чаусов подчеркнул, что законодательное закрепление зависимости адвокатуры от органов юстиции, — это лишь «ликвидация одной из таких вывесок, которые прикрывали собой всю нищету системы белорусской юстиции».