120 смертельных заходов на реактор

МИР давно воспринимает Чернобыль как крупнейшую техногенную катастрофу ХХ века, которая даже предопределила развал СССР. Для меня, как и для многих белорусов, украинцев и россиян, все, что связано с апрелем 1986-го, носит очень личный характер. О взрыве на атомной станции я узнал вечером 26 апреля, за тысячи километров от родных мест — в Афганистане. Оказывается, рвануло всего в ста километрах от родительского дома! Три месяца спустя, завершив службу в ДРА, поехал к себе на родину. Меня поразили мокрые безлюдные улицы и полное отсутствие в городе женщин и детей... Так в нашу жизнь навсегда вошел чернобыльский взрыв, а радиационные дождь и ветер, зараженные земли и воздух стали черной болью для сотен тысяч людей. Последствия катастрофы на ЧАЭС могли бы быть неизмеримо большими, если бы не жертвенность ликвидаторов — военнослужащих и сугубо гражданских. Некоторые из них ценой собственной жизни защитили страну от вырвавшегося из раскаленного ядерного реактора Чернобыльской АЭС невидимки-убийцы. Сегодня хочу еще раз рассказать о подвиге полковника Василия ВОДОЛАЖСКОГО. Украинец, он почти 30 лет прослужил на земле Беларуси. И когда случилась беда, летчик отправился на передовую. Он совершил на вертолете Ми-6 более 120 вылетов к атомному реактору, сбросил в его огнедышащее жерло 300 тонн специальных смесей. Кроме всего прочего — передал накопленный опыт 33 экипажам...

Я встретился с этим мужественным офицером летом 1990 года, когда он был уже тяжело болен. Сотни людей участвовали в его спасении, но все тщетно — 18 июня 1992 года Василия Александровича не стало...

И вот 20 лет спустя снова возвращаюсь к тем скорбным и трагическим событиям, обобщая для читателей «БН» свои репортажи, опубликованные в разное время и в разных газетах, но посвященные одному человеку — Василию Александровичу Водолажскому.

* * *

На 1 августа 1986 года был назначен первый облет Чернобыля. Полковник Василий Александрович Водолажский, только что принявший командование сводной оперативной группой, приказал срочно готовить вертолеты к работе.

Город с высоты птичьего полета казался мирным и уютным. Строгие квадраты микрорайонов в ажурной зеленой оторочке, прямые, как стрела, магистрали, площади, парки, стадионы. И никого — ни машин, ни людей. Чем ближе к атомной станции, тем тревожнее на душе. Увиденное превзошло все ожидания. Исковерканный четвертый блок, словно тяжелораненый солдат, зиял огромной рваной раной. Водолажский сделал круг над реактором. Посмотрел вниз и отвел глаза. О, ужас: реактор, это умирающее чудовище, все еще жил, дышал! Казалось, только тронь, и через мгновение из его пасти снова вырвется испепеляющий огонь.

Водолажский сразу понял — оттуда исходит главная угроза человеку. Обходить бы ее десятой дорогой. Но только не летчикам. Им приказано ослабить смертоносное «дыхание» реактора любой ценой. Именно — любой ценой. Для этого и были предназначены грузоподъемные Ми-26, заправленные «адскими» смесями срочного приготовления по рецептам НИИ, засекреченными и не очень. Да и летчики — один лучше другого.

Правда, большинству пилотов, в том числе и прошедшим Афганистан, подобная работа была в новинку. Им и десант высаживать, и бомбить, и еще много чего такого делать приходилось, а вот заливать реактор... клеем ПВА — никогда. На подмогу оперативному отряду прислали несколько виртуозов из летно-исследовательского института. Среди них особенно выделялся заслуженный летчик-испытатель СССР Анатолий Демьянович Грищенко. Высокого роста, плотно сложенный, балагур и весельчак, он вызывал у всех восхищение. А как Грищенко работал! То, что большинство осваивало со второго и третьего захода, для него, летчика от Бога, было привычно и любо.

Летали в Чернобыль днем и ночью. Десятки километров до железнодорожной станции, где вертолеты быстро заправляли, и обратно к реактору. Полковник Водолажский, как всегда, самую ответственную работу брал на себя. Чего только стоила, например, операция по очистке крыши машинного зала от обломков радиоактивного графита. Сперва их облили клеящим раствором, потом накинули сверху сеть. Чтобы снять смертоносный «улов», вертолет Водолажского снизился до ста тридцати метров — почти в три раза ниже отметки, оговоренной приказом. Это был тот самый случай, когда за его нарушение не наказывали — поощряли.

Летчики, «отпахав» положенное, заменялись и уезжали. Водолажский встречал подчиненных, учил их уму-разуму, особенно перед первыми вылетами в зону, когда поспевало время — провожал. Вот и Грищенко уехал. Сам же Водолажский — ни с места. Командир! Только два месяца спустя прибыл сменщик — полковник Захаров. На дворе была уже осень. Холодная, с затяжными дождями. И кашель ей под стать, да еще появилось какое-то странное недомогание...

Первого октября Водолажский еще сдавал дела, а уже второго был дома. И сразу же в штаб части — за отпускными. Вернулся быстро, но жену сильно не обрадовал. «Собирай, мать, портфель — завтра учение», — только она и услышала.

А отпуск? Он все-таки состоялся. Но радости семье не принес. Здоровье Водолажского стало вдруг резко ухудшаться.

Новый 1987 год Василий Александрович встретил на госпитальной койке. Высокую температуру и боли в суставах врачи списали на простуду. Но когда Водолажский стал таять, словно горящая свеча, потеряв в весе более двадцати килограммов, назначили новое лечение. Ссылки на Чернобыль во внимание не принимались. И официальная справка с суммарной дозой облучения 24,8 рентгена этого не подтверждала. Ведь кто знал, что «липовую» запись сфабриковали с единственной целью — не допустить утечки секретной информации. В Главном военном клиническом госпитале имени академика Н. Н. Бурденко об этом хорошо были осведомлены. Знали и молчали.

Водолажскому становилось все хуже. Боль в суставах усиливалась. Отказывался подчиняться травмированный позвоночник. Лечение желаемого результата не приносило. Да и как могли военные медики поставить его на ноги, если «традиционная» методика предусматривала лечение... облучением. Другой в госпитале пока не было, и пораженных радиацией продолжали «спасать».

Все это время рядом с мужем находилась Лариса Васильевна Водолажская. Когда ехала в Москву, думала на неделю — оказалось на полгода. А жить в столице негде. Приютила, смилостивившись, богомольная старушка из госпитального персонала. Мир не без добрых людей!

Так минул 1987 год, а затем и 1988-й. Василий Александрович потихоньку притерпелся ко всему, махнул рукой на свой недуг. Вся его жизнь осталась там, за больничным порогом. Вот только письма сослуживцев порой напоминали ему о прошлом — прожитом и пережитом. Первым откликнулся чернобыльский начштаба майор Адам Макеевич Свинчук. Подал весточку о себе и замполит оперативной группы майор Иван Васильевич Проценко. Они сообщили, где служат бывшие подчиненные Водолажского, у кого какие проблемы. Оказалось, большинство летчиков, прошедших Чернобыль, часто болеют. Таких уже более ста тридцати. И никто им не может помочь.

Почему? Дело в том, что еще в июле 1986 года Минздрав СССР издал «хитрое» распоряжение, которым засекретил все данные на участников ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС. Связывать любые их болезни с пребыванием в тридцатикилометровой зоне было категорически запрещено. В августе 1989 года под давлением общественности преступное распоряжение наконец-то отменили. Но... оно продолжало действовать.

Признав Василия Александровича Водолажского инвалидом первой группы, его уволили из Вооруженных Сил по состоянию здоровья. Однако Центральная военно-врачебная комиссия Министерства обороны СССР увязать это с пребыванием в Чернобыле отказалась наотрез.

Не успел Водолажский как следует уладить свои пенсионные дела, как болезнь снова обострилась. Обратился в окружной госпиталь. Там только руками развели: извини, мил человек, не по нашей это части... Москва отставника-инвалида тоже не приняла, сославшись на острую нехватку мест. И госпиталем стала его собственная квартира...

ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА

• ВОДОЛАЖСКИЙ Василий Александрович — командир вертолета, полковник; один из первых участников ликвидации катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции.

• Родился 9 февраля 1937 года в селе Хотомля Старо-Салтовского района Харьковской области в семье рабочего. Украинец. В 1954 году окончил десять классов средней школы № 13 Харькова. В 1959-м — 160-е военное авиаучилище в Пугачеве Саратовской области. В 1960—1988 годах проходил службу в частях Белорусского военного округа.

• В 1986 году в составе сводной оперативной группы В. А. Водолажский принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

• 19 октября 1988 года уволен из Вооруженных Сил СССР по состоянию здоровья. Жил в Минске, где и скончался 18 июня 1992 года.

• Указом Президента Российской Федерации от 17 февраля 1995 года № 149 полковнику Водолажскому Василию Александровичу за мужество и героизм, проявленные при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.

• Награжден орденами «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, «Знак Почета», медалями.

• В соответствии с постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 19 февраля 1997 года № 102 на доме № 2 по улице Садовой в Минске, где жил Герой России Василий Александрович Водолажский, установлена мемориальная доска. Его именем названа одна из улиц столицы.

• 12 августа 1999 года приказом министра обороны Республики Беларусь полковник Водолажский навечно зачислен в списки личного состава 65-й транспортно-боевой вертолетной базы. В связи с реформированием этой части принято решение о зачислении Водолажского в списки 181-й боевой вертолетной базы.

Валерий ПИНЧУК, «БН»

Фото из архива автора и личного архива семьи Водолажских

(Продолжение следует.)