После теракта в метро у Коновалова было хорошее настроение

Вечером 11 апреля, когда на платформе станции «Октябрьская» еще лежали разорванные взрывом тела, у Дмитрия Коновалова было хорошее настроение, он смеялся и шутил…

Такими словами Владислав Ковалев описал своего друга во время допроса 16 сентября в ходе второго дня судебного следствия, который был посвящен последнему самому кровавому обвинительному эпизоду — теракту в метро. Несмотря на то, что в первый день слушаний Коновалов на его глазах признал свою вину за взрывы в Минске 4 июля 2008 года и 11 апреля в метро, Ковалев сделал робкую попытку защитить товарища из витебского детства.

Сделал он это неуверенным голосом словами: «Я думаю, что Дмитрий не взрывал бомбы в 2005, 2008 и 2011 годах». К месту заметить, в зале суда Владислав был совсем другим человеком. В ходе допроса, отвечая на вопросы гособвинителей, как говорится, по существу дела и на многие уточняющие, он избрал тактику беспамятства. В ответах подсудимый активно использовал слова: «не помню», «не видел» «спал», «был пьян», «не знаю». Прокуроры вынуждены были заявить для выявления противоречий ходатайство на оглашение 60-страничного прокола допроса Ковалева от 13 апреля и просмотра видеозаписи этого следственного действия. Несколько месяцев назад Владислав помнил многое и в подробностях.

В суде Ковалев настаивал, что показания на Коновалова он дал под психологическим воздействием оперативников. При этом он заметил, что насилию с их стороны не подвергался, хотя один из оперов стукнул его несильно в грудь со словами: «У меня жена каждый день ездит на метро». Зачитанный в суде протокол допроса от 13 апреля, который, кстати, продолжался в течение пяти часов в присутствии адвоката, выставил Ковалева в ином свете. На тот момент Владислав допрашивался в качестве подозреваемого в совершении теракта.

Он довольно подробно сообщил, о том, что знал о содержимом большой черной сумки, весом под 20 килограммов, которую Коновалов привез в Минск из Витебска утром 10 апреля. Еще на вокзале он заглянул в нее и увидел две пластиковые емкости с плотно утрамбованным веществом желтоватого цвета.

Ковалев держал в руках, как он выразился «приемник» — пульт, с которого была приведена в действие бомба. Более того, он в ходе допроса на предварительном следствии даже нарисовал его в натуральную величину, пояснив, что это было пластмассовое устройство белого цвета с синей кнопкой.

Ковалев видел, как в квартире на улице Короля его друг проводил последние подготовительные работы с взрывным устройством, а именно — «сращивал» торчащие из сумки провода зеленого цвета.

Ковалев видел, как из этой квартиры выходил Коновалов с тяжелой сумкой в руках.

И самое страшное: Ковалев знал, зачем приехал в Минск Коновалов, знал, что целью того является метро, правда, 13 апреля он не смог назвать место закладки бомбы.

Именно от этих показаний обвиняемый в суде отказался. А его подельник, со слов Ковалева — «ужасный скептик, не любит ничего нового, хороший друг и веселый парень», на своей части клетки сидел с невозмутимым видом, так ни разу не взглянув на друга детства.

Аналогично себя вел Коновалов и в первый день процесса: на лице никаких эмоций; лишь изредка он меняет позу в тесном пространстве, окруженном стальными прутьями и конвоирами. Единственное, что изменилось в его внешнем облике — на Коновалове появились черные носки. 15 сентября его привезли в суд в туфлях на босу ногу. Ковалев же ведет себя в суде куда более активно: ерзает по скамейке, часто потирает руки и лицо, похлопывает ладонями по щекам, внимательно прислушивается к словам гособвинителей. Особо он был сосредоточен во время просмотра видеозаписи его допроса 13 апреля — ни на минуту не отрывал взгляд от монитора. Коновалов интереса к этому «кино» не проявил.

Слушание дела продолжится 19 сентября: предстоит просмотреть еще более трех часов видеозаписи допроса Ковалева. Следующей судебной процедурой будет допрос главного фигуранта — Дмитрия Коновалова. Нет сомнений, что именно к нему у самой многочисленной группы участников судебного процесса — потерпевших — накопилась масса вопросов, многие из которых, образно говоря, не по существу дела, но имеют к нему прямое отношение. Один из них часто в перерывах вслух задают пострадавшие от терактов люди: «Как земля таких подонков носит?..»