Семейное дело
Семейное дело
На Могилевщине появляется все больше детских домов семейного типа. В 2005 году их было 18, сегодня — 34. С каждым годом увеличивается количество и приемных, опекунских семьей. Как результат — за ненадобностью закрываются детские дома и интернаты. Новую прописку уже обрели воспитанники Могилевского детского дома, Хотимского детского дома смешанного типа, Мстиславской и Костюковичской школ–интернатов для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В Послании белорусскому народу и Национальному собранию Президент в очередной раз подчеркнул: «Говоря о семье, нам предстоит и дальше развивать национальное усыновление и семейные формы устройства сирот. Нам надо уйти от интернатов, унижающих людей...»
В детском доме на улице Сурганова в Могилеве и сегодня слышны ребячьи голоса. Правда, малыши здесь уже не живут, а только учатся. В прошлом году детдом расформировали, здание перепрофилировали под областной центр коррекционно–развивающего обучения и реабилитации. А ведь в конце 80–х, когда детский дом только появился, здесь воспитывалось 120 ребятишек. В 2010–м их осталось меньше 60. Когда в Могилеве построили SOS–детскую деревню, туда перебралось около 70 процентов детдомовцев. Теперь живут в благоустроенных коттеджах, окруженные лаской и заботой любящих SOS–мам. Родители появились и у остальных малышей. Их забрали в приемные, опекунские семьи.
— Я в детдоме несколько лет провел. А теперь у меня есть мама, папа, 5 братьев, 2 сестры, рыжий кот Персик, — перечисляет Женя Косьяненко, в прошлом году переехавший в приемную семью Натальи Старовойтовой и Геннадия Щербо. — У нас хорошо: три комнаты, мебель красивая. Ее папа сам делает. Когда вырасту, буду ему помогать. А еще построю для нас новый трехэтажный дом. Красивый, яркий и чтобы лифт был обязательно: маме легче будет с этажа на этаж ходить.
В середине мая Жене исполнится 8 лет. Дом он пока строит из кубиков. Своих родителей не помнит, мамой и папой называет Наталью и Геннадия. То ли не помнит, то ли не хочет вспоминать родную маму и семилетний Рома Посевич, прибывший в приемную семью вместе с Женей.
— У нас есть пианино, аккордеон и баян, — хвастается мальчуган. — А я на балалайке играть умею. Только буду не музыкантом, а кулинаром. Мама мне передник купит, Настя научит вкусные торты печь.
Настя — единственная родная дочь Натальи и Геннадия. Ей 21 год, она — студентка–заочница МГУ имени Кулешова. Преподает музыку в колледже. Девочке лет шесть было, когда родители решили, что у нее должна быть сестренка. 15 лет назад в том самом детском доме, которого больше нет, взяли крохотную Оксану.
— Оксана теперь в консерватории учится. Заодно и мальчишек наших музыке учит, — рассказывает Наталья Викторовна. — Общительная, с людьми сходится легко. А ведь когда мы ее в детдоме увидели, на зверька была похожа. И детей, и взрослых сторонилась. Но ко мне почему–то сразу на руки попросилась. Воспитатели, помню, удивлялись очень. А я тогда сразу для себя решила, что Оксана нас с Геной дожидалась... После мы еще двоих ребятишек из этого детского дома под опеку взяли — Лену и Витю. Они уже выросли, отдельно живут.
В 2003 году Наталья и Геннадий перебрались из общежития в трехкомнатную квартиру на улице Актюбинской. Стали приемной семьей. Взяли из приюта и детдома двойняшек Ваню и Мишу Журовых, братьев Андрея и Вадима Балашенко, Олега Бондаренко, Марка Крутикова...
— Больше не планировали, — признается Наталья. — Но в прошлом году муж узнал, что Могилевский детский дом закрывают. Вот и пригласили к себе двоих оставшихся там пацанов.
Сегодня в этой приемной семье подрастают 6 мальчишек. Один из братьев Журовых — Миша — ушел в кадетскую школу. Вадим Балашенко вернулся к родному отцу. «Меня тоже папа и бабушка к себе звали, — признается его восьмилетний брат Андрей. — Но я возвращаться не захотел, мне здесь хорошо».
Никуда не хочет уходить и Марк. А ведь еще полгода назад, когда этого рыжеволосого ребенка привезли из приюта, он рыдал всю ночь напролет: «Хочу к маме!». Теперь мамой он называет Наталью.
В приемной семье сироты живут, пока им не исполнится 18 лет. Но Наталья Викторовна уверена: их дети, став самостоятельными, не потеряются.
— Оксане жилье государство выделило. Мы этот домик обустроили, на участке овощи посадили, цветник разбили, — рассказывает она. — И мальчишки без поддержки не останутся. Есть у нас мечта — построить для них дом.
Жить не в интернате, а в семье, иметь маму, папу, свои собственные, а не казенные одежду и игрушки хочется каждому ребенку. На Могилевщине только в прошлом году такой шанс получили 78 процентов сирот.
— Их устроили в замещающие семьи, — радуется за ребятишек заместитель начальника управления образования Могилевского облисполкома Ирина Кускова. — Всего сегодня в области 703 приемных и 1 тысяча 315 опекунских семей, в которых живут 2.868 детей. В этом году уже усыновлено 17 малышей. В 2010–м — 79 мальчиков и девочек. Как следствие, меньше воспитанников стало в детских домах и интернатах. В 2008 году было 932 ребенка, сегодня — 564. Четыре из десяти учреждений уже закрыты. Останется, думаю, не больше двух. Ведь даже самый лучший интернат не заменит родительского воспитания.
Кстати
В 2005 году в Беларуси насчитывалось 74 детских дома и школы–интерната. Сегодня — 52. Число воспитывающихся в них ребятишек сократилось на 60 процентов. Дети уходят в опекунские, приемные семьи, детские дома семейного типа. Благодаря Декрету № 18 более 60 процентов детей из приютов и интернатов возвращаются к родителям.
Фото автора.
Автор публикации: Ольга КИСЛЯК