ВЕЛИКИЙ КОСМИЧЕСКИЙ НЕУДАЧНИК
В апреле 1961 весь мир взорвался праздником, какого не было со Дня Победы в мае 1945 года. Вряд ли что-то подобное повторится в обозримом будущем. Человек полетел в космос. И это был советский человек Юрий Гагарин. О втором триумфаторе космического полета мир узнает только после его смерти, через пять лет — имя Сергея Королева навсегда войдет в историю человечества.
Но среди всеобщего ликования был один человек, испытавший в этот миг горечь собственного поражения. Потому что на месте Королева мог оказаться он, а полететь могла его ракета.
Судьба этого человека удивительна и в чем-то трагична. О его засекреченных проектах известно мало. А если брать по большому счету — практически ничего.
Вспоминая Окуджаву…
Наум Семенович Черняков родился в 1915 году в Черниговской губернии. Окончил Московский авиационный институт. Мечтал работать вместе с легендарным Лавочкиным. Но в КБ Лавочкина его не приняли. Незадолго до этого был арестован тесть Чернякова. В КБ Лавочкина не мог работать родственник «врага народа». Ему предложили выбор: если хочет заниматься строительством самолетов, то для начала пусть сконструирует новый троллейбус. Не деревянный, как раньше, а металлический. Если справится, пойдет работать к Лавочкину. Черняков первым в СССР сконструировал цельнометаллический троллейбус. «Синий троллейбус» из песни Булата Окуджавы.
Ядерная «Буря»
В 1946-м Черняков в КБ Лавочкина. В этом же году он становится заместителем Лавочкина и руководит созданием новых типов самолетов. Через несколько лет его ждало удивительное по сложности и значимости задание: необходимо было создать летательный аппарат, способный доставить атомную бомбу на большие расстояния.
Задача ставилась конкретная — у нас есть ядерный заряд, нужно доставить его до Америки. Либо в шутку, либо всерьез за выполнение данной задачи был обещан памятник при жизни.
СССР в тот момент действительно нужна была ракета. Атомная бомба — еще не оружие. Оружием ее делают средства доставки. Пока их нет, СССР может угрожать Западу только словами.
По сложившейся практике в советском правительстве все военно-стратегические разработки обозначались цифрами. Для этой фантастической машины цифры как-то не годились. Ей придумали название «Буря». Главным конструктором «Бури» Лавочкин назначил Чернякова. Но как и что делать, не знал тогда никто.
«Соперники» поневоле
Черняков не подозревал, что такое же задание получил не только он и не только КБ Лавочкина. В марте 1955 года в Москве главный конструктор ОКБ-1 Королев представлял правительству теоретический чертеж ракеты Р-7. Баллистической ракеты, способной доставить ядерный заряд на большие расстояния.
Проект Королева одобрен и утвержден. Интуиция не подвела Никиту Хрущева. Он дал одно и то же задание сразу двум КБ. Кто сделает быстрее и лучше, тот и получит заказ.
Но Черняков к этому времени делал ракету уже в металле и поневоле оказался втянутым в соревнование с Королевым. Они не были конкурентами в прямом смысле слова. Они создавали слишком разные ракеты. Королев — баллистическую, Черняков — крылатую.
Летательный аппарат Чернякова конструировался для полета на больших высотах со скоростью, превышающей скорость звука в три раза. Дальность предусматривалась 8000 километров. Все было внове. Никто с крыльями не летал. Астронавигация до этого не применялась. Прямоточный двигатель — тоже впервые. Старт вертикальный — полная новизна. Об использовании титана в корпусе ракеты до этого никто и слышать не хотел.
Черняков придумал уникальную конструкцию. После вертикального старта ракета поднималась на высоту 20 километров и там на высоте превращалась в самолет. Ему понадобилось всего три года, чтобы выполнить этот проект в металле. Сегодня такой срок для подобной работы — фантастика.
1 сентября 1957 года на полигоне Владимировка под Астраханью произошло первое испытание «Бури». Увы, во время старта произошел преждевременный сброс газовых рулей. Это была первая, но не последняя авария.
За три месяца до этого, 10 мая, на заседании государственной комиссии «конкурент» Королев докладывает об успешных результатах экспериментальной отработки и готовности к началу испытаний ракеты Р-7. Черняков тогда ничего не знал о работах Королева. Не знал и того, что первые старты у того также были неудачными. Неудачи продолжали преследовать Чернякова.
Во время второго пуска «Буря» взорвалась на 31 секунде. Неудачным был и третий пуск, но ракета продержалась в воздухе целую минуту. Это была победа. Четвертое испытание оказалось триумфальным. Но было не до праздника.
4 октября 1957 года с пятого секретного испытательного полигона, который в дальнейшем весь мир будет называть Байконуром, ракета-носитель Р-7 конструкции Королева стартовала. Она несла на орбиту первый искусственный спутник Земли.
Черняков не сдался. Всего он провел 189 испытаний, а последние оказались просто триумфальными. 16 декабря 1960 года его ракета пролетела 6500 километров, стартовав на полигоне в Астраханской области, а приземлилась на Камчатке. И еще одна победа «Бури» — она была невидима для американских радаров, в отличие от баллистических ракет летела слишком низко.
Несмотря ни на что, все эти полеты 60-го были полетами в никуда. Состязание с Королевым Черняков проиграл. Королевская «семерка» поступила на вооружение, а обе ракетные программы страна, задавленная оборонными расходами, выдержать не могла. Решение о закрытии работ по «Буре» принимал лично Хрущев. Чернякову пытался помочь Келдыш, маршал авиации Судец также доказывал необходимость продолжения работ. Но тщетно. Цитата из заключения по прекращению работ по «Буре»: «Никита Сергеевич сказал, что все работы по ракете нужно прекратить». Это не цитата, это стиль тогдашнего руководства. Если есть мнение, аргументы излишни.
Просто 12 апреля
12 апреля 1961 года, космо-дром «Байконур». Состоялся запуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 конструкции Королева. В ее носовом отсеке размещался пилотируемый космический корабль «Восток» с Юрием Гагариным на борту. Запуск прошел успешно. Корабль совершил один виток вокруг Земли. Это официальная хроника.
А в жизни все было празднично, просто и весело. Самым счастливым человеком на Земле стал Никита Хрущев. Мощь СССР была продемонстрирована всему миру. И, конечно, в этот момент он не думал ни о конструкторе Чернякове, ни об уничтожении «Бури».
«Змей Горыныч»
Черняков переходит в другое КБ под руководство Павла Сухого, быстро становится его заместителем. Сухой дает новое задание — сделать бомбардировщик. Но не просто бомбардировщик, а самый быстрый самолет в мире. Эта машина получила официальное название «изделие 100». Ее называли коротко и ясно: «сотка». Мог ли подумать Черняков, что история повторится...
Черняков создал фантастическую машину. Его бомбардировщик летал со скоростью в три раза быстрее скорости звука, в то время как самые быстрые истребители развивали скорость в два раза больше скорости звука.
Для создания самолета требовалось постановление ЦК КПСС. Для его принятия нужно было собрать 120 (!) подписей. Черняков собрал их. От такого количества подписей при согласовании проекта оробел сам Хрущев. «Сотка» обрела реальную жизнь. Испытатели прозвали ее «Змей Горыныч».
Эта машина казалась непобедимой и угрожающей. Скорость — один километр в секунду, дальность полета — 7000 километров. Испытания прошли безупречно. Но триумф обернулся трагедий. Сработал парный эффект? Ответа на этот вопрос не знает никто.
Вместо «сотки» постановлением правительства решено было разрабатывать самолет ТУ-160 — точную копию американского бомбардировщика. После закрытия «сотки» Черняков получил инфаркт и орден «Знак Почета».
В шаге до старта
12 апреля 1981 года, ровно через 20 лет после полета Гагарина, в США на мысе Канаверал стартовал многоразовый космический корабль «Шаттл». И вновь было ликование. И вновь был один человек, который испытывал досаду, — Наум Черняков.
Если бы его не остановили тогда, в 60-м, если бы он не проиграл в гонке с Королевым, это мог быть его день. Ведь черняковская «Буря» — всего лишь один шаг до «Шаттла», который так и остался не сделанным.
Итог жизни конструктора — распиленная «Буря» и выброшенная на свалку «сотка».
И чуть ли ни единственное, что осталось от конструктора Чернякова, — это синий троллейбус, который когда-то казался ему унизительным оброком. Синий троллейбус стал символом всех крупных советских городов 60-х. Теперь это экспонат музея, который при случае вполне может еще показать, что он на полном ходу.
Наум Семенович успел порадоваться воплощению своих идей в жизнь своими коллегами, пусть и с опозданием в 35 лет. Но так и не почувствовал себя победителем. Быть может, потому, что был математически точен. И не понимал, что ноль в математике и жизни — абсолютно разные величины. Умение толкаться локтями, лоббировать свои идеи, опираться на «нужных» людей были во все времена и во всех странах. Он же не был хватким менеджером. В этом его трагедия и великая сила выдающегося ученого.