Все как у людей…
Почему мы придерживаемся общепринятого социального образа?
Ирина в свои тридцать лет была замужем, имела престижную работу, где высоко ценили ее профессиональные качества, жила в квартире почти что в центре города.
Единственное, у нее с мужем не было детей, а они должны быть. Хотя бы один. Так считала Ирина, но особой симпатии к щекастым карапузам не испытывала. Просто молодая женщина жила с твердой уверенностью, что у нее все должно быть как у людей. Если за плечами три десятка прожитых лет, а в графе «дети» — прочерк, это, по мнению Ирины, дискредитировало ее в глазах общественности. И вообще, желание угодить этой самой общественности было каким-то маниакальным. Она и замуж вышла потому, что все подруги и знакомые уже отгуляли свадьбу, а она толком и к жениху не пригляделась. Хорошо, что муж, по сути первый встречный, оказался человеком порядочным, добрым и любящим. С собственными наследниками все как-то не получалось, и Ирина решилась на усыновление. Муж, правда, долго сопротивлялся, хотел, чтобы в жилах ребенка текла его родная кровь.
Ребенка нашли быстро: как только увидели Машеньку в одном из детских домов, сразу поняли — она. Миниатюрная годовалая девочка привлекла внимание. Ее оставила в роддоме шестнадцатилетняя мать из неблагополучной семьи. Несмотря на нездоровый образ жизни биологической матери, девочка родилась здоровенькой. Ирина и Игорь, ее муж, забрали ребенка к себе. И Ирина стала жить так, как, по ее мнению, должна жить удачливая женщина в ее возрасте. Дом, семья, любящий муж и красавица-дочка. Муж очень привязался к ребенку, часто гулял, забирал из детского сада, оставался с ним дома. Сама Ирина также привязалась к девочке.
А через пять лет женщина узнала, что ждет ребенка. Для нее это было откровением, ведь целых пятнадцать лет, что прожила с мужем, ей никак не удавалось забеременеть. И с рождением сына все изменилось. Уход за младенцем отнимал все силы и время, которого катастрофически не хватало. Мужу и Машеньке Ирина совсем перестала уделять внимание. А потом дочь и вовсе стала раздражать. Потому что не родная, потому что нуждалась в любви и ласке не меньше новорожденного, потому что с ней нужно заниматься. Ирина понимала, что ребенок ни в чем не виноват, пыталась побороть равнодушие к девочке. Так и живет молодая женщина, разрываясь между долгом и обостренным чувством вины. Зато, с горечью констатирует Ирина, она делала все так, как желало того общество: соседи, коллеги, друзья…