Миллион терзаний

Миллион терзаний

В черствости и бездушности не обвинял чиновников только тот, кто никогда не имел с ними дела. Под хлесткий кнут праведного гнева попадают все без разбору. Даже те, кто «строг, но справедлив»: четко исполняет свои служебные обязанности и законодательные нормы, но при этом не пытается «вжиться в шкуру» каждого ходатая. Отсюда и претензии: души у вас нет, что вы за люди такие! Закон законом, но человек — прежде всего!

При этом всякий раз из виду ускользает одна деталь: чиновник и сам в первую очередь человек. Наделенный полномочиями, но ограниченный в своих действиях должностными инструкциями и законодательными актами, которые он обязан исполнять неукоснительно. Наступить на горло собственным морально–этическим принципам или преступить границу дозволенной ответственности, но при этом остаться для конкретного просителя человеком? Как найти компромисс? И надо ли его искать?

Передо мной лежит гневное письмо. У его автора, судя по всему, молодой еще женщины, много претензий к отделу образования Добрушского райисполкома. По ее мнению, чиновники ни много ни мало уклоняются от своих обязанностей. С просьбой разобраться с «уклонистами» она и написала в газету. При этом намерена сделать все, чтобы «поставить на место зарвавшихся чиновников»...

Вопрос — когда? В лучшем случае года через четыре. В 2006–м Алесю Федоровну (автора письма) осудили на 10 лет лишения свободы, обязав пройти курс принудительного лечения от алкоголизма. Видимо, протрезвев и получив возможность много думать, Алеся Федоровна смогла наконец оценить все, что было в ее прошлой жизни, и, вероятно, даже представить, что теперь ждет ее в будущей.

В прошлом остался маленький сын. Займет ли он какое–то место в будущем женщины, теперь зависит не только от нее. Когда мальчику было около 5 лет, мама получила срок и почти одновременно лишилась родительских прав на ребенка. Мальчика устроили на воспитание в приемную семью. Ответственность за него теперь несет новая, пусть и временная, мама и органы опеки и попечительства отдела образования Добрушского райисполкома. Алеся Федоровна это знает. И на правах кровной матери требует от опекунов полного и регулярного отчета о жизни и здоровье сына, его фотографий. Недостаточно интенсивная переписка — вот суть претензий автора письма и повод уличить ответственных лиц в уклонении от исполнения своих обязанностей. «У сына проблемы с сердцем, я не нахожу себе места! Меня лишили родительских прав, но никто не лишал права общаться!»

Еще чуть–чуть и Алесе Федоровне можно было бы почти поверить, пожалеть. Чисто по–человечески. Если быть, что называется, не в теме: не работать в органах опеки и попечительства, или в социальном приюте, или в детском доме для брошенных детей... На тамошних работников уж столько крокодиловых слез вылито — хоть тазики подставляй. Только на деле получается иначе: почти наверняка 10 из 10 «не находящих себе места в тревогах за детей» после освобождения о них напрочь забывают. Лишь единицы обивают пороги органов опеки и судов, пытаясь восстановиться в правах на ребенка. Но именно эти редкие исключения — мощная мотивация для временных опекунов не разрывать окончательно связь между ребенком и его кровными родителями. Не настаивать на общении, но поощрять его. Не запрещать, но и не инициировать. Обязанность, не вмененная, между прочим, должностными инструкциями, а имеющая морально–этический подтекст, тот самый, в основе которого человеческое сострадание и великодушие. Оступился человек, набедокурил, но как не дать ему шанс?

Помню, был похожий случай. Лишенная родительских прав женщина из ИК написала письмо с просьбой помочь ей узнать адрес семьи, в которой сейчас воспитывается ее ребенок. Ответ из отдела образования пришел с отказом: в интересах ребенка сообщать адрес не станем. Имеют право! И отказать в общении, свиданиях — тоже, если это каким–то образом может повредить несовершеннолетнему. На это прямо указывают статьи Кодекса о браке и семье...

На самом деле Добрушский отдел образования исправно информирует Алесю Федоровну о жизни сына, приемная мама мальчика пишет письма в колонию. Редко. Но она вообще могла бы этого не делать! Так что свои обязанности ответственные лица выполняют не только согласно инструкциям, но сверх того. Обвинять людей, у которых к вам, Алеся Федоровна, еще осталось человеческое участие, — рискованно и недальновидно.

Автор публикации: Валентина МОХОР