Кто не работает, тот есть

Кто не работает, тот есть

Еще недавно я и не предполагал, что пестрота милицейской сводки напрямую зависит от времени года. А наполнение СИЗО и ИВС — от интенсивности климатических осадков. Теперь знаю: как только день идет на убыль, в вышеуказанные заведения выстраиваются очереди.

Поверить, впрочем, в эту взаимосвязь непросто. Вот неработающий гражданин снимает с другого ботинки, пока тот спит. Хотя его собственные — ничуть не хуже. Причем кошелек, выглядывающий из кармана жертвы, остается нетронутым. Абсурд, и тем не менее — преступление. Как объяснить глупость? Не наступлением же декабря.

Или вот загадка: где связь между первыми морозами и случаем на автостанции в райцентре, когда товарищ средних лет попытался украсть у кассира бесполезный ручной терминал для безналичных расчетов? А как могут участившиеся случаи воровства бананов с торговых лотков на рынках сигнализировать о грядущем мокром снеге?

В общем, раньше я этой связи не видел, а недавно знакомый участковый, который работает в одном из районов Минской области, меня просветил. Милиционер рассказал историю про братанов.

Это, конечно, не те «братаны», о которых снимают крутые, как пик Коммунизма, сериалы на НТВ. Но тоже парни не промах. Два лба — каждому лет под 30. Живут в деревне, дом остался от родителей. Не трудоустроены, так как в колхоз идти лень, а работать на частника — ниже их достоинства. Не буяны, хотя с судимостями — кражами по «мелочам». К общественным проблемам равнодушны, газет не читают.

— Как только похолодало, в конце октября, приходят ко мне эти братья и говорят: «Начальник, открывай калитку», — рассказывает мне участковый. — Я их спрашиваю — что еще за калитка? А они: «В тюрьму, куда же. Пожрать охота. Дом топить надоело. Да и вообще, после запоя хочется отдохнуть».

Ну и в таком духе. Милиционер, конечно, мужественно держал оборону, доказывая, что невиновных даже на 10 суток при наших законах задержать нельзя. Но братаны настаивали, даже предложили послать участкового по матушке, чтобы он оскорбился и составил протокол. Когда и это не сработало, обиделись и ушли.

В тот же день два лоботряса совершили хищение из продуктового магазина — каждый взял по пирожку с повидлом. Задержать их все–таки пришлось. Налицо признак рецидива...

Я бы подумал, что это анекдот или вольный пересказ сюжета известного фильма, где герой тоже очень хотел попасть в тюрьму. Но потом собственными глазами увидел папку с «делом о пирожках». Пришлось поверить в реальность — отдельные товарищи теперь сознательно совершают преступления, чтобы попасть на нары. Невеселая, чего уж тут скрывать, данность.

В последнее время у нас снова вошел в оборот термин «тунеядство»: говорят о тунеядцах политических, экономических, еще каких–то. В интернете народ активно испугался инициативы пересчитать всех экономически пассивных граждан. Что тут сказать? Смотря кого и как считать.

Лично я не имею ничего против альфонсов, содержанок и иных паразитов — не на моей шее сидят. По–человечески я готов понять и товарища из деревни Ольшаны, официально безработного, но сделавшего на огуречном бизнесе определенные деньги и обеспечившего для своей большой семьи комфортные условия жизни. А вот тунеядцев, которые по сезонному принципу отдыхают в арестных домах и других подобных учреждениях, я понимать и принимать отказываюсь. Мне неприятно, что братанам устраивают каникулы в том числе и за мой, налогоплательщика, счет.

Беседуя с различными милицейскими и прокурорскими начальниками, успевшими поработать в советские времена, все чаще слышу от них ностальгические возгласы. Они с теплотой вспоминают о 209–й уголовной статье, по которой наказывали БОРЗых (лиц без определенного рода занятий), и даже считают, что нам эту статью тоже неплохо было бы возродить. В целях профилактики — ведь большинство преступлений, в том числе и тяжких, а особенно на селе, совершают безработные алкоголики.

Понятно, что сотрудникам правоохранительных органов, у которых сегодня нет законных, кроме направления в ЛТП, способов повлиять на подобный никчемный элемент, получить правовую дубинку было бы в радость. Но стоит ли ее выдавать? Какой от этого смысл? Эффективность исправпроцесса при нынешних условиях заключения для тунеядцев выглядит сомнительной — сказано об этом уже не раз. А многие из них, как видим, и сами не против исправиться–передохнуть за казенный счет.

Если уж говорить о ностальгии, то я бы повздыхал о букве «Т», обозначавшей труд, и исчезнувшей из аббревиатуры наших исправительных учреждений. Даже не потому, что труд может кого–то изменить. Никаких иллюзий! Не изменить или перевоспитать — просто объяснить (и окупить) смысл существования.

Автор публикации: Николай КОЗЛОВИЧ