«Наконец-то узнаем, кто круче!»

Рассуждать о кинематографических достоинствах фильма Сильвестра Сталлоне так же нелепо, как анализировать драматургию компьютерных стрелялок с точки зрения системы Станиславского или на полном серьезе задумываться о том, почему из трех разновидностей одеколона со Спайдерменом, продающихся в минских гипермаркетах, только один по запаху напоминает Armani, а от остальных нежно тянет бабушкиными розами из метро.


Меломанам разве что поможет сравнение с новым альбомом хард-рокового гуру Slash: абсолютно крутой мужик-супергерой собрал друзей, таких же безнадежно крутых супергероев, от которых ничего человеческого не осталось (Игги Поп, Элис Купер, Оззи Озборн), и замутил с ними клевую вечеринку, отголоски которой мы готовы наблюдать за любые деньги. Сталлоне и прочие супергерои из списка актеров (а там снимаются решительно все: Джейсон Стэйтем, Дольф Лундгрен, Брюс Уиллис, Арнольд Шварценеггер, Микки Рурк) утроили суровую мужскую party, прелесть которой в неподдельности - для нас это ретро, а ведь они так живут на самом деле!

…Дебютный минский сеанс в кинотеатре «Октябрь» был украшен веселой игрой-разогревом, в рамках которой на сцену приглашались желающие «показать Ван Дамма» и получить за это подарок. Выползший из глубин зала маргинальный персонаж в растянутых трениках, резиновых шлепках поверх носков и с голым торсом был единодушно воспринят овациями (такую же бурю вызвало разве что явление Шварценеггера спустя час экранного времени). Все воспринималось приветом из 80-х - и ненавязчивая пляжная анимация, и субкультура советских субтропиков («Давай-давай, это Кинг-Конг, а не Ван Дамм!»), и крики «Кия!», как в школе, в младших классах. Еще до показа во всех пробудились вихрастые школьники, мечтающие стать крутыми мужиками, на тернистом пути взросления испытав все прелести мужской жизни: братство, крепкое плечо друга, вероломность женщин, приключения.

Фильм «Неудержимые» - фактически не только ностальгический привет из эпохи кинобоевиков (очень смущал дубляж: мерещилось, что героев должен озвучивать один-единственный гнусавый голос!), а еще и манифест этого идеального мужского мира - такого, которым он видится из безоблачного детства. Можно сколько угодно говорить о том, что Сталлоне ничего другого и не мог, и не умел, но наверное, он просто хотел повеселиться: собрал друзей и написал абсолютно схематичный сценарий, добавив, впрочем, в него несколько едких шуток про Шварценеггера (небольшая сцена с его появлением, где каждая фраза сопровождается стонами и воплями зала, рождает финальную овацию резюмирующим: «Чем он занимается?» - «Хочет стать президентом»).

Фактически этот фильм можно было бы назвать «О чем говорят мужчины на самом деле» - это поток незамутненного, ясного, как лезвие, мужского дискурса. Герои разговаривают, как в советских переводах Хемингуэя. Эти диалоги невыразительные, но честные - чего стоит только монолог Рурка о женщине на мосту! Это фактически и «Прощай, оружие!», и «Старик и море» в одном флаконе.

Сценарий в плане драматургии мало чем отличается от советских сказок вроде «Королевства кривых зеркал» и «Трех толстяков» - герои едут в маленькую страну свергать диктатора и драться с бандой головорезов (вообще, в фильме постоянно дерутся, но к счастью, большинство головорезов облачены в униформу с красными шапочками: в суматохе и брызгах добротной компьютерной крови несложно отслеживать «наших» и «не наших»), потом возвращаются спасать девушку, которую злодеи держат в замке и мучают, потом побеждают зло, а девушку в качестве награды не берут - мужская дружба важнее.

Любовные линии в фильме схематичны и нелепы, как тексты кантри-блюзов из американской глубинки: я уехал выполнять тяжелую мужскую работу, моя женщина нашла себе какого-то слизняка, она меня не дождалась, что ж, я не буду ей мешать, до свидания, но, если этот негодяй обидит мою девочку, я оторву ему кое-что, о да. Настоящий блюз! Женщин в фильме всего две, и обе абсолютно неживые - они, скорее, героини смурных хард-роковых баллад, чем настоящие люди. Да и вообще, женщинам в идеальном мужском мире не место. В фильме нет ни одного поцелуя, ни одной сексуальной сцены (серьезно!) и единственная эмоциональная интеракция героев выражается теплым, сердечным объятием. Обнялись на прощание - и хватит.

Зрители молодеют на глазах: «Октябрь» превращается в кинозал 1980-х гг., куда завезли раритетную киношку «со Шварцем». Все ворчат, визжат от удовольствия, елозят на сиденьях, подпрыгивают и машут ладошками так остервенело, будто играют в компьютерную игру и только что выиграли себе новую жизнь и вагон оружия. Наблюдая вероломство подружки одного из героев, один из парней кричит своей спутнице, поперхнувшейся попкорном: «Ты тоже, что ли, ТАК делаешь?»«Ах, хороши, черти, штормовики!» - тоненько пищит какой-то взрослый дядя на сцене штурма замка. «Уииии!» - кричат девчонки лоснящемуся, как пельмень, Брюсу Уиллису. «Четко! Как монах! Шао-Линь!» - резюмирует юноша с авоськой, полной овощей, сцену, где герой-одиночка побеждает толпу. Оказывается, хорошему фильму не нужен никакой 3D, удовольствие и зрелищность прячутся в совсем другом. «Наконец-то мы узнаем, кто круче!» - отчаянно чеканит пронзительный студент в очках в полной тишине, когда все киногерои оказываются вместе и возникает томительная пауза. Пожалуй, это главное резюме фильма.

Зрителям, как выяснилось, для полного катарсиса нужны вовсе не спецэффекты 3D и не фантастические сюжеты - простой этнобоевик (пусть и нет такого жанра, но сцена погони на джипах по улочкам крошечного латиноамериканского городка допускает возможное его возникновение) со старыми добрыми героями, уничтожающими «плохих» в подвале, полном крови и кокаина, перекрывает и пейзажи Пандоры, и дельфина, приплывающего вам на колени. Мужская дружба победила, а эра хипстеров закончилась - в искусство вернулась здоровая маскулинность, и это прекрасно.