Вероника Белоцерковская: «Можно загнать себя в рамки. Но научиться радостно жить в этих рамках – нет»
Быть женой форбса и при этом кумиром широких народных ЖЖ-масс удается не каждой. До сих пор известен один такой феномен – Вероника Белоцерковская. В интервью она рассказала о мужьях, деньгах и любви.– Как журналист, который пишет только за деньги, я никогда не понимала прелесть ЖЖ. В чем смысл заниматься эксгибиционизмом на пространстве интернета? И вам-то зачем это надо?– Ну началось все с поста Красовского...
– Да, я помню — он на вашу «Собаку» наступил. Обругал журнал и его презентацию в Москве.
– И в общем-то справедливо наступил. Антон Красовский, конечно, такой... специальный молодой человек и все время находится в поиске жертвы – где бы восстановить справедливость. Но делает это филигранно и чаще всего по делу, если не заходится.
В тот раз он, правда, зашелся. Пришлось ему ответить... Позже я еще тот свой ответ отредактировала, на самом деле там было раза в три больше ненормативной лексики. Потом мы помирились, потом снова...
Ну а потом я, чтобы как-то сгладить впечатление – мол, не такая уж я скандальная особа, разместила пост про Прованс. И это неожиданно вызвало какой-то бешеный интерес. Типа – «а вы что, не только матом ругаться, а еще и готовить умеете?» И понеслось...
– Но этот ЖЖ ведь дикое количество времени занимает...
– Ну сейчас я все-таки стала писать реже, а тогда я была такая беременная жена на выселках, потом у меня сын родился... ЖЖ как-то очень скрасил этот период. Замечательная терапия.
– То есть дневник, над которым в восторге рыдали миллионы женщин, для вас самой был средством спасения от послеродовой депрессии?
– Абсолютно так. А потом меня затянуло. Это наркотик такой, ага.
Меня вообще умиляет, когда некоторые блогерши ноют: ах, вы не представляете, какой это адский труд, расписать пошагово процесс приготовления яичницы, вот я как для вас стараюсь... Это полная фигня. Готовишь – снимаешь – выкладываешь. Кайф.
– Да бросьте! Не верю.
– Когда нравится, все – удовольствие. Когда не нравится, все через задницу. Меня категорически невозможно заставить делать то, что не нравится.
– У вас трое детей – очевидно, этот процесс вам нравится?
– Про какой именно процесс мы сейчас говорим? Про тот самый?
– Ну да, про него.
– Да, этот процесс мне очень нравится! Ну и дети – это замечательно.
– У вас ведь это не первый брак?
– Нет... третий... нет, пятый... Напишите, что третий, хотя это будет не совсем правда.
– Интересно, выходя в очередной раз замуж, вы считали, что в предыдущем браке что-то делали не так? Или это мужья что-то делали не так?
– Конечно мужья. Они ВСЕ делали неправильно!
– А вы, значит, безгрешны?
– Да я вообще та-а-акая абсолютно совершенная!.. Нет, конечно, я пыталась изменяться. Я вообще такая «девочка-девочка» – существо, зависимое от мужчины, с которым живет. Стараюсь находить компромиссы. Если, конечно, совсем уж не заходят на мою территорию, как это было в предыдущем браке.
– Где начинается ваша территория?
– Увы, не могу показать карту с флажками. Хотя было бы полезно такую иметь – для наглядной демонстрации очередному претенденту.
Очень не люблю, когда мной манипулируют. Мгновенно это чувствую. И всегда поступаю наоборот. Пусть глупо, лишь бы не так, как меня вынуждают поступить.
Не люблю, когда меня используют. Ненавижу, когда врут. Не выношу, когда лицемерят. Наверное, если обобщить – на глобальную неискренность я всегда делала стойку, вот.
– И до сих пор делаете?
– А я вообще не могу сказать, что стала умнее. Женская мудрость – это не про меня. Я просто стала спокойнее.
К тому же мой последний муж (Борис Белоцерковский. – Прим. ред.) очень умный. А мужской ум – это самое главное. Вот он иногда что-нибудь скажет – и я такая сразу: «О, женись на мне еще раз!..» И вообще наш брак – это его заслуга, не моя.
– Значит, вы не стали идеальной женой, вы просто нашли себе идеального мужа?
– Идеальный муж, идеальная жена – ерунда все это. Я знаю прекрасных мужиков, которые живут с такими... в общем, с полным трэшем. А для них этот трэш – идеал.
И наоборот. Умницы-красавицы – и муж такое... И ничего. Все счастливы. Зачем меняться-то?
Тем более что это почти невозможная затея. Люди не меняются, Яночка!
– Ну вот, а у меня еще сохранялись на этот счет какие-то иллюзии...
– Можно загнать себя в рамки. Но научиться радостно жить в этих рамках – нет.
Люди в браке только тем и занимаются, что причиняют друг другу боль. И при этом практически никогда не говорят друг другу в лицо: «Не делай этого, мне от этого больно!»
Мы же все какими-то эвфемизмами изъясняемся. Женщина обычно говорит: «Ты мне не позвонил! А я так волновалась! Я обзвонила все больницы, все морги!» А на самом деле она сидела и тупо представляла, как он трахает на столе какую-нибудь секретаршу. И вовсе не картинки сбитого на переходе мужа заставляли ее не спать до пяти утра. Но ведь она ни за что не скажет, что с ума сходила от ревности!
– А вы сейчас как говорите: «Не делай так, мне больно»? Или как все: «Я так волновалась!»?
– Есть мужчины, которым можно сказать «мне больно», а есть те, которым надо врать про «я волновалась», потому что «мне больно» они воспринимают как твою слабость. Сейчас я спокойно говорю: что происходит, что за выключенные телефоны?! Где ты был?!
А предыдущему мужу я не могла так сказать: это воспринималось как покушение на его свободу. А какое, на фиг, покушение – сплошная дискриминация: ему все можно, а тебе ничего нельзя!
– А вы, Ника, за справедливость?
– А вы что, нет? Знаете, я до сих пор ненавижу «фольксваген гольф», потому что мой предыдущий муж считал, что я могу ездить только на таких машинах. То есть он – на джипах, а я – на «фольксвагенах».
Так, ему казалось, должна выглядеть семья. Такое невыносимое буржуазное лоховство. Идеальные картинки. Реклама бульонных кубиков. В итоге первое, что я сделала, когда от него ушла – купила самый огромный «мерседес».
– Вы же, кажется, всегда сами зарабатывали деньги?
– Да, я классический медиасейлз. Продавала рекламу на ТВ.
– Значит, живя с мужем, который считал, что у вас должен быть «фольксваген», могли купить джип на свои кровные?
– Конечно могла.
– А почему тогда подчинялись его «буржуазно-лоховским» требованиям? Нет чтобы сказать: «Дорогой, считай как угодно, но я уже давно заработала на свой джип»?
– Я делала абсолютную глупость. Я спасала брак. Хотя, если бы сесть и посмотреть на все трезво, стало бы очевидно, что он обречен.
Ясное дело, эта история вообще находилась не в плоскости «мерседеса». Это была история про то, как один человек хочет полностью контролировать другого, а другой вовсе не готов быть под контролем. Ни за какие деньги.
В общем, кончилось все печально. В один прекрасный день я взяла годовалого ребенка, положила в чемодан колготки и, оставив все остальное, ушла.
– Кстати, о деньгах. Вы обладаете всеми мыслимыми и почти немыслимыми благами, включая виллу в Монте-Карло, и все равно продолжаете «функционировать». У вас ИД «Собака», вы выпускаете «Рецептыши», записываете передачу с Ксенией Собчак, и это не считая ваших рукотворных обедов на 50 персон и выкладки этих обедов в свой ЖЖ пошагово... Зачем?!
– Я не могу не функционировать. Это будет приговор всем.
Когда мы с Борей познакомились, он сказал: «Я хочу, чтобы ты не работала, сидела дома, а я буду страшно рад мальчику». Я сказала: ну вот и прекрасно, давай попробуем – а ты можешь себе представить кратер диаметром километров пять, выжженный серной кислотой? Вот это будет моя бесконечная нежность к тебе и к мальчикам.
Функционировать или нет – это зависит от психотипа, воспитания, амбиций. Кому-то, может, нравится быть на содержании у мужа.
– Вы вообще не представляете ситуацию, при которой находитесь на содержании?
– Теперь – представляю. У нас вообще нет такого – вот это Никина работа, а вот это Борина работа... Все давно перемешалось, и меня наконец совершенно не волнует, на кого все оформлено, у кого какие активы.
Я Боре абсолютно доверяю. Все, что он делает, он делает правильно. Но вообще, если у тебя есть сомнения по поводу человека, за счет которого ты живешь, то быть у него на содержании страшно. Постоянно сомневаешься: достаточно ли хорошо выглядишь? Вкусный ли получился супчик? Короче, полностью ли ты оправдываешь капиталовложения в себя. Это – ад.
– А могли бы вы жить с мужчиной,с которым вам пришлось бы работать не только ради удовлетворения своего психотипа?
– Нет, это вряд ли.
– Что так?
– Ну, во-первых, у меня к мужчинам определенные требования. Во-вторых, я знаю, к какому уровню комфорта привыкла. Все, что соответствует этому уровню, воспринимается как норма. Все, что ниже, – как не норма. Я к этому стремилась, я этого добилась, и мне совершенно не хочется с этим расставаться.
Да, я люблю красивые вещи. Да, я люблю путешествовать. И большие дома на берегу моря. И да, я хочу видеть рядом с собой мужчину с определенным статусом. История, что я нахожу талантливого режиссера, и он лежит в шезлонге, заработанном мной, и годами ищет, как бы самореализоваться, – не моя.
Мне не обязательно покупать огромные голубые бриллианты. Я как раз абсолютна равнодушна к таким вот бессмысленным атрибутам. К словосочетанию «последняя коллекция» у меня устойчивый природный антагонизм. И не обязательно иметь дом за 50 миллионов. Это может быть домик и за 5 миллионов. Но это некое... доказательство самости мужчины, если хотите.
– Какое-то время назад раздавались довольно громкие «бу-бу-бу», что вы выпиваете...
– Да? Хм... Симпатично...
– Можете не комментировать, если не хотите.
– Нет, почему, буду. Это забавно...
На самом деле мне просто пить нельзя. Я мгновенно напиваюсь. Видимо, у меня так работает печень, чего-то не ферментирует, как у японцев.
– То есть это ложные наветы?
– Ну, наверное, был один год такой, по-настоящему «тревожный», когда мы только купили дом во Франции... и я тут с непривычки... Неожиданное погружение в винную культуру.
Но мне повезло – с самодиагностикой у меня все в порядке. Я первая слышу тревожные звоночки.
В общем, тему с алкоголем я для себя закрыла. Десять месяцев в году я вообще не пью, а два месяца, июль и август, начиная со своего дня рождения, даю себе возможность «получить удовольствие».
– Вам не кажется, что алкоголь вообще порок наших светских девушек?
– Мне бы с собой разобраться, чего там про других? По-моему, все злоупотребляют – или от очень хорошей жизни, или от очень нехорошей...
А вообще эти слухи – интересно... Народ что-то генерит, придумывает...
– А как вы хотели? Вы из никому не известной жены миллиардера благодаря ЖЖ стали звездой...
– В принципе я готова. Я слышала уже, что муж меня не любит, я не сама фотографирую, не сама готовлю, и тексты для меня в ЖЖ, понятное дело, пишут три разных человека... Ну и детей своих я ненавижу. Не писали только, что они суррогатные, потому что я сексом занимаюсь через ассистента.
– К вопросу о детях: у вас три парня...
– Да, и я, конечно, с ужасом жду момента, когда они поведут ко мне домой... этих... с длинными ногами...
– Вы разве не готовы заранее полюбить всех этих девушек? Нет?
– Я-то готова, вопрос – готовы ли они? У нас уже есть опыт, старший сын Бори от предыдущего брака женился – у меня отличные отношения с его женой. Для меня это был тест на совместимость с девочками. Ничего, не страшно. Лишь бы им они нравились. Мальчикам то есть.
– А как растить мужчин, которые потом смогут быть счастливы в браке?
– Да просто надо с мужем нормально жить. Дети же считывают модели. Хотя, когда я сбегала из предыдущего брака, каюсь, ни о чем таком не думала. Мне казалось, надо самой спасаться, остальное как-то сложится.
Вообще вранье это все, когда сохраняют семьи ради детей. Просто жена боится остаться без имущества. Сколько раз я наблюдала эти варианты – и потом они кончались в сто раз хуже. Детей вообще не обманешь, в отличие от взрослых.
– А скажите, вы, при всей независимости и тяге функционировать, могли бы жить одна, без мужа?
– Нет, ни за что. Я такое... парное животное. Абсолютно парное, ага.