Велосипед

Велосипед

Когда я был маленьким, и велосипед у меня был мне под стать, маленький, трехколесный, синего цвета. Потом мой трехколесный друг, товарищ и брат, изменился, у него открутили колесо — и он стал двухколесным. Я научился рулить и ездить не только по коридору, двору, но и на улицу начал выбираться. Не будет преувеличением, если скажу, что велик, «лайбу» свою, я любил и берег. Ведь двухколесный друг был самым ценным движимым и недвижимым (это когда он стоял в коридоре или на балконе) моим личным имуществом.

Дальше — больше. Я завидовал тем мальчишкам и мужчинам, у которых велики были настоящие. Взрослые, черные, с никелированными щитками и рулем блестящим, с багажником и зеркалом, а если еще фара имелась, а если она горела ярко летним вечером, то... Понятно?! Велосипед стал навязчивой мечтой. Он снился мне чуть ли не каждую ночь, и я изводил родителей просьбами и давал всяческие клятвы, чтобы только мою мечту услышали и исполнили. Я уже научился к тому времени ездить на взрослом велике «под раму», а потом и «на раму», хотя ноги едва до педалей дотягивались. Отец ведь тоже не сразу родился большим. Он тоже вначале пацаном был. Мечту мою понял, настоял, и велик мне купили. Эх, этот момент детства — один из самых ярких в жизни. Новый велосипед пах вкуснее, чем земляничное варенье. Я даже ночью проснулся и сходил в коридор посмотреть, погладить и потрогать своего нового друга. Как я дождался утра, чтобы на улицу велосипед выкатить, так и не помню. Наверное, раньше родителей поднялся. Так мне теперь вспоминается...

Все, что далеким и недостижимым казалось, с велосипедом сразу близким сделалось. И даже торфяные карьеры, до которых полдня пешком топать, стали всего в часе езды. Привязывали к раме удочки бамбуковые и в предрассветных сумерках, когда только воробьи на огромных тополях чирикать начинали, мы с другом, скрипя педалями, мчались в будущее, чтобы вернуться вечером с карасиками в дерматиновых сумках.

У кого из мальчишек не было велосипеда, так мы того и за человека не считали. Наверное, как в старину лошадей холили, лелеяли и дорогой сбруей украшали, так и мы со своими «лайбами» обходились. На рамы клеили переводные картинки, разбирали и смазывали, спицы подтягивали, рули синей изоляционной лентой обматывали, багажники и седло бахромой украшали. Множество всяческих придумок по улучшению как внешнего вида, так и ходовых качеств велосипеда существовало.

К чему я все это вспомнил? Поясню. Сидел как–то пару дней назад в детском парке, рядом с новой велосипедной дорожкой, и не ворон, а велосипедистов на фирменных великах считал. Так вот. За час проехало больше сотни. Хотя день будничный и погода такая, что вот–вот дождик начнется. Меня обрадовало такое количество велосипедистов. Ведь те, кто на велосипедах ездит, пива за рулем не пьют, не курят. Едут и красотами городскими любуются. И молодежи много, и детей с родителями. Даже бабушки с дедушками на велосипеды сели и педали крутят вместе с внуками. Экологично, красиво, спортивно...

А вот по городу, по улицам и проспектам на велосипеде пока не очень комфортно кататься. Не любят автолюбители велосипедистов. Да и дороги не приспособлены для езды на двухколесной технике.

Вот мое наблюдение из Европы. Огромные фуры пропускают автобусы и грузовики. Автобусы пропускают легковые машины. Те уступают дорогу мотоциклам и скутерам. А те, в свою очередь, пропускают велосипедистов, велосипедисты — пешеходов. Достаточно шаг на дорогу сделать, как поток техники замирает. Всем на улице места хватает.

А когда это у нас такое будет, спросил я у себя. Подумал немного и ответил. Когда мужчины в черных машинах с затемненными стеклами вспомнят вдруг, что и у них в детстве велики были, что и они педали самозабвенно крутили. Вспомнят, как в коричневой кобуре под рамой с переводными картинками гремели ключи и отвертки... Тогда и появятся дорожки на всех улицах.

Ведь Минск — город просторный, на всех места хватит.

Автор публикации: Владимир СТЕПАН