Энциклопедия и мартиролог проспекта Независимости
Известный белорусский писатель-энциклопедист Леонид Моряков подготовил к изданию книгу «Главная улица Минска. 1910-1939».
Леонида Владимировича я застал в домашнем кабинете, когда он разворачивал свиток бумаги длиной несколько метров. На этой склейке копий старых планов Минска подробно отражена улица Захарьевская (Советская) — исторический участок современного проспекта Независимости. Рукодельное произведение Морякова схематично отражает расположение домов и их нумерацию. Многочисленные надписи на контурах строений — имена домовладельцев, названия учреждений.
Будучи и сам не чуждым теме истории Минска, задаю автору вопрос «навскидку»:
— Где находилось домовладение Соси Боруховны Румер?
Для правильного ответа Леониду Морякову требуется секунд двадцать:
— На месте современного ГУМа… Эта информация — из моей компьютерной базы данных. С самого начала работы я начал вводить отысканные сведения не в программе Word (тексты), как это делается обычно, а в Word Excell (таблицы). В общем работа закипела, и ее результат сейчас перед вами. Конечно, ошибки в моей базе данных возможны, но то, что мог, я сделал.
А что все-таки сделал неуемный писатель-правдокопатель Моряков? Зачем это нужно, и для кого представляет интерес? Дадим слово автору.
— Вот посмотрите на фотооткрытку 1934 года издания из собрания известного коллекционера и врача Василия Ивановича Каледы. В оригинале она подписана так: «Менск. 1-ы дом Советаў». (Вообще про Первый дом Советов в Минске слышали многие — это место прописки многих высших партийных, государственных и хозяйственных деятелей БССР. Наш белорусский «Дом на набережной».) 
Впрочем, в более поздние десятилетия за 1-й дом Советов многие принимали здание на переднем плане (теперь — Советская, 19 — былое владение Людвига Униховского; правее его начинается улица Свердлова). Однако исследования показали, что «1-й дом Советов» — на самом деле здание, построенное в 1911–12 годах банкиром и любителем спорта Эммануилом Обромпальским (адрес до 1939 г. — Советская, д. 31, после — д. 17), находящееся позади дома на переднем плане и ближайшее к костелу Симеона и Елены (над обоими домами виднеется одна из его башен).
Вдали (за деревьями на публикуемой открытке) виден Дома правительства. Слева от него — двухэтажный дом мещанина Семена Алексеевича Сушо (адрес в 1910 г. — Захарьевская, д. 7, после 1914 г. — д. 9, снесен в послевоенное время).
Интересуюсь, кто такой был Семен Сушо, и вот что выясняется: 4 сентября 1937 года НКВД арестовало и осудило за «антисоветскую агитацию» на 10 лет лагерей его сына Александра (род. 9.12.1882 в Минске, получил высшее юридическое образование). В тридцатые годы на Советской улице не было такого дома, в котором бы не побывали ночные «гости» в форменных галифе и с наганами…
Эти два слова «улица Советская» когда-то впечатались в мое сознание. Впечатались вместе с чувством беспокойства. При встрече их в чьей-либо книге или статье у меня начинало сбиваться дыхание, слезились глаза. Я вставал, заставлял себя успокоиться, промывал глаза холодной водой. Легчало. Снова садился перед компьютером — а куда денешься? — и по-прежнему с волнением и горечью думал: неужели все эти знания умрут вместе со мной? Неужели очередная страница истории родного Минска канет в никуда, растворится в море безразличия и равнодушия? И однажды я решил, скомандовал себе: ты просто обязан рассказать об истории преследований тоталитарным режимом жителей главной улицы столицы Беларуси. Выяснить, почему именно на ней жить было много опаснее, чем на почти полтысячи других улиц и переулков. Сколько и кто из жителей главной улицы Минска смог выжить в концлагере и вернуться домой? И были ли такие?
Шло время, шла и работа над книгой. И постепенно в процессе сбора информации — документов, фотографий, периодики, воспоминаний — я понял и другое: для более полного и широкого показа истории улицы в нее необходимо включить сведения и о дореволюционных домовладельцах и жителях — всех тех, кто строил и населял Захарьевскую. А в 1919 году был большевиками обманут, ограблен, изгнан или убит. После ухода немцев явились «свои», которые оказались хуже чужих, хуже захватчиков, хуже самых заклятых врагов. С января по июль 1919 года, до прихода поляков, они весь Минск с ног на голову перевернули. Нет, хуже — они его по живому порезали. Грабежи, аресты, расстрелы.
Большевики придумали как «узаконить» грабежи. Совет народных комиссаров РСФСР 30 октября 1918 издал декрет о «чрезвычайном революционном налоге в 10 миллиардов рублей». Из Минской губернии постановили вырвать 60 миллионов (половину из них — с Минска). Но как только в декабре 1918 года большевики вошли в Минск, сумма «налога» с города без всякого объяснения была увеличена почти в семь раз: 200 миллионов. Ее поделили на «избранных» жителей Минска. Кто из них не мог выплатить назначенную спецкомиссией сумму — тех брали в заложники. Пусть родственники подумают, как помочь выйти на свободу. Схвачена была, например, дворянка Ядвига Костровицкая (великолепный ее дом — Советская, 24, напротив Дома правительства — выдержал две страшные войны, но не выдержал хрущевской «оттепели»). За свободу от Костровицкой потребовали один миллион рублей.
Схвачены были тысячи других минчан. Суммы «справедливо» варьировались — от 5-10 тысяч до 5-10 миллионов. Дань-выкуп требовали не только от владельцев домов (даже если это были ветхие деревянные строения), но и от тех, кто в них снимал комнаты, или — просто за «непролетарскую» профессию, хотя досталось и рабочим.
Расстрелы происходили без суда и следствия. Первым в них был начальник ЧК и председатель «тройки» Иосиф Тарашкевич. Гибрид лизоблюда, паникера, труса, грабителя, насильника, садиста, убийцы. Приняв немалую дозу спиртного и поучаствовав в пытках, он хвалился, что, например, только за июнь 1919-го самолично расстрелял 167 человек. Нередко расстреливал родителей на глазах детей и детей — на глазах родителей. Первым он и трусом оказался — еще за месяц до вступления в Минск поляков убежал со своей бандой с награбленным. И теперь я уверен, что первая волна массовых репрессий нахлынула на Беларусь не в 1929-м, а десятью годами ранее.
Необходимо рассказать и о тех, уже «советских», жителях улицы Советской, которым удалось избежать арестов, а вместе с ними поведать о школах и институтах, в которых они учились, учреждениях, в которых работали, кинотеатрах, которые посещали, магазинах, где покупали еду, одежду, книги — в общем, пытались жить, вернее, выжить.
Вот начинающий писатель Микола Аврамчик — будущий соавтор нашумевшей в свое время поэмы про «Лысую Гору», летним знойным днем в довоенном ГУМе (не путать с сегодняшним) в неописуемой «многослойной» давке-очереди добывает костюм. И этот костюм, на который он три года копил деньги, будет для него единственным в предвоенные годы.
А неподалеку от ГУМа, в застенках НКВД, будущий классик отечественной литературы Кузьма Чорный захлебывается на допросах собственной кровью…
В процессе сбора материалов я трижды бросал работу над книгой. Охватывало отчаяние. Выявить, кто жил и работал в почти 200 домах (на самом деле в 500-600, ведь к каждому дому прилагался участок земли, на котором стояло еще несколько строений) на протяжении сорока лет, вычислить не раз менявшуюся их нумерацию казалось задачей совершенно невыполнимой. Но постепенно, дом за домом, картина стала проясняться.
Помогло разделение одной большой работы на ряд меньших. Разбил улицу на 12 условных кварталов. Кварталы — на участки и дома. Ситуацию немало прояснило изучение домов, стоящих на улицах и переулках, пересекающих Захарьевскую-Советскую или прилегающих к ней. Многократно слева и справа, снизу и сверху сверял каждый дом. Из-за ошибки (особенно в начале улицы) могла «посыпаться» вся нумерация. Помогло и чисто интуитивно заказанное в одном из архивов, не предвещавшее, казалась бы, никаких открытий, «дело» о налогах, выплачиваемых владельцами недвижимости Минска в 1915 году.
В общем, подверг обработке информацию из тысяч источников — от строгих казенных документов до вольных устных воспоминаний. Получилась книга — своеобразный справочник, в котором приводятся, казалось бы, только сухие факты: документы, фотографии, планы. Но многообразие этих фактов создает историю. Историю улицы Советской — нынешнего проспекта Независимости — главной улицы Минска.
Надеюсь, что вопрос издания этой книги решится в ближайшее время, — завершил свое обращение к будущим читателям Леонид Моряков.