«Маму киллера играть не хочу…»
Актриса Анастасия Вертинская — об одиночестве, ошибках молодости, любви и воспитании
Знаменитая актриса дала интервью еженедельнику «Аргументы и факты».
– Когда вы сыграли в «Алых парусах» и «Человеке-амфибии», иностранная пресса назвала Вертинскую «самым талантливым сердцем советского кино». Но уже много лет мы не видим вас в новых ролях. Не жалеете о потерянной кинославе?
– Никогда не надо от жизни требовать то, что она не может дать. Мы сейчас все чего-то лишились. А мое поколение и те, кто старше, — тем более. Потеряли и социальное обеспечение, и нравственные критерии, что гораздо горше, чем какая-то слава. Известность, кстати, меня всегда тяготила. А то, что сейчас в кино не снимаются замечательные таланты, конечно, горько. Если бы мне предложили интересную, значимую роль, конечно, я бы согласилась. Но играть маму киллера…
– В ресторане Степана Михалкова вы заведуете русской кухней. Сложно следить за фигурой, когда вокруг столько вкусностей?
– С детства ненавижу спорт. В детстве родители отдали меня в баскетбольную секцию, а я лучше бы книжку почитала. На лыжах в школе всегда мучилась: отмерзали ноги, руки, но надо было бежать, чтобы получить зачет. Коньки ненавидела, меня всегда на катках сшибали. Поэтому и сейчас не хочу ходить в фитнес-клуб. А фигура… Когда ты весь день в работе, в беготне, конечно, будет фигура. Плюс я исключила жирное, тяжелое.
– Вашими мужьями были известные мужчины — Никита Михалков, Александр Градский... На ваш взгляд, в семейной жизни чего больше — минусов или плюсов?
– Вопрос задан не тому человеку! В мужьях я для себя лично никакого плюса не увидела. (Смеется.) В 30 лет поняла, что с моим характером очень трудно с кем-то ужиться. Я люблю полную свободу.
– А что значит «трудный характер»? Мужьями командовали?
– Вы отсылаете меня к каким-то революционным годам. Командовала ли я? Помню только, что не ужилась. Но было это еще при царе! (Смеется.)
– Одиночество вас не пугает?
– Почему-то люди, произнося слово «одиночество», имеют в виду отсутствие у женщины мужа. Но существуют же и другие персонажи в жизни: мать, сестра, сын, друзья, внуки. Какое же это одиночество? У меня его нет. Я порой мечтаю об одиночестве, но не могу его получить — нет времени! Так что мое одиночество — это редкие минуты отдыха, счастья и уединения.
– Актриса Елена Проклова сказала: «Я бы ни за что не хотела повторить свою молодость — столько романов, страстей, переживаний!»
– Я думаю, молодость дана для совершения ошибок. Если бы их не было, не было бы мудрой зрелости и мудрейшей старости. Я отношусь к своей молодости с любовью и благодарностью. Если бы пришлось жить заново, четко знаю, чего бы не сделала. Не хватит пальцев руки, чтобы все перечислить. Есть ошибки творческие, человеческие, любовные. Я бы в первую очередь не сделала человеческих ошибок и любовных. Это уж точно.
– Любовная ошибка — это когда влюбляешься не в того?
– Такие ошибки происходят в период самоутверждения. Тебе хочется победы над мужчиной, который, в общем-то, тебе не нужен — нужна всего лишь победа. И ты скачешь, не ведая, куда ступает копыто твоего коня, разрушаешь и жизнь этого человека, и свою жизнь. Именно это я называю самой большой любовной ошибкой…
– Вы себя называете «ужасной бабушкой». А что в вас такого «ужасного»?
– Я воспитывала сына одна. Старалась быть и за папу, и за маму. Поэтому то баловала, то была дико строга. Теперь, когда вижу, что из Степана получился хороший парень, ругаю себя: «Зачем я его наказывала за отметки? Ну их к черту!» Папа мой учился в школе плохо, я — плохо и Степан — плохо... Наследственное, в общем! Но это вовсе не значит, что из тебя в будущем не получится хорошего человека. Отец приходил в восторг, когда мы с Машей получали «пять» по пению. (Марианна Вертинская — старшая дочь Александра и Лидии Вертинских, актриса). Его это вполне удовлетворяло, а остальное не интересовало.
Я невероятно снисходительна к своим внукам, прощаю им почти что все. Единственное — стараюсь разнимать Васю с Петей, когда они дерутся. По отдельности они удивительно мирные ребята, а вместе — как мы с сестрой. Я и Маша дрались ужасно, бились просто смертным боем.
Внуки называют меня Наной. Когда родилась Саша, моя старшая внучка, ее мама принесла показать мне малышку: «Вот, Сашенька, смотри, это твоя ба…» И тут, увидев выражение лица этой «ба», продолжила: «Ба, кто пришел!» Саша не выговаривала «Настя» и называла меня Наной. Так и повелось. Я слово «бабушка» не слышала ни от кого. Только я себя так называю иногда. Однажды Никита (Никита Михалков — первый муж Анастасии Вертинской) говорит нашей внучке: «Саш, я твой дедушка. А это кто?» — показывая на меня. «Нана». — «Нет, она твоя бабушка, а не Нана». Так они препирались несколько минут. Саша с глазами, полными слез, посмотрела на меня... Я сказала ей: «Сашенька, держись! Дедуле просто очень хочется, чтобы ты назвала меня бабушкой». В общем, так ничего и не получилось у дедушки Никиты.