Лукашенко и Медведев распивают сок. Газовой войны не будет?

Дискуссия по газовому вопросу между Беларусью и Россией разрешится к общему удовольствию сторон, заявил госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота, напомнив витиеватым стилем высказывания монтера Мечникова из «12 стульев».

Скорее всего, Минск и Москва действительно придут в этом споре к компромиссу — таков мейнстримный прогноз экспертов. А ведь шесть лет назад в похожей ситуации разразилась жестокая газовая (плюс информационная) война.

Что изменилось за это время в отношениях заклятых союзников? Почему белорусское руководство после Крыма, как ни парадоксально, стало вести себя внешне более независимо, а Кремль раз за разом прощает партнеру фривольности?


Формулу трактуют по понятиям

По словам Рапоты, который 13 мая общался с прессой на международном медиафоруме в Минске, Беларусь и Россия договорились поработать и найти приемлемое решение по газовому вопросу.

Суть же коллизии такова. С начала года белорусские организации-потребители платят за российский газ меньше, чем того требует формула цены, некогда выстраданная сторонами тоже в ожесточенных спорах. В итоге, как заявил 12 мая российский министр энергетики Александр Новак, долг Беларуси «Газпрому» за январь — апрель превысил 125 млн долларов.

В белорусском же правительстве стоят на том, что никакого долга нет, просто российский ценник несправедлив: с учетом нынешнего обвала нефтяных цен, мол, газ должен стоить почти вдвое дешевле — 80 долларов за тысячу кубометров, а не 140.

По словам министра энергетики Беларуси Владимира Потупчика, стороны по-разному трактуют межправительственные договоренности: «Россия считает, что есть цена Ямала, а мы считаем, что с 1 января 2015 года должны действовать рыночные равнодоходные цены».

Наивно думать, что белорусские министры вели бы себя столь своевольно, не будь за плечами негласной поддержки самого большого в стране начальника.

Эта коллизия хорошо иллюстрирует суть «братской интеграции», когда экономические отношения строятся не на прозрачной рыночной основе, а «по понятиям». Постфактум то и дело Москва и Минск трактуют договоренности по-разному, исходя из односторонней конъюнктурной выгоды.

Не влезая в дебри российско-белорусской газовой формулы, которая в эпоху высоких мировых цен на энергоносители была Минску выгодна, а теперь — нет, отметим, что его дерзкое поведение ныне не повлекло за собой кремлевского гнева, как это было в 2010-м.

Напротив, мы видим удивительную кротость и триумф правового мышления: ОАО «Газпром трансгаз Беларусь» (белорусское дочернее предприятие «Газпрома») подало иск на белорусские газоснабжающие организации в международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате. Но здесь перспектива тягомотная и туманная.


В 2010-м была сеча по полной программе

А вот в июне 2010 года гордиев узел газового спора (за которым, как полагали аналитики, стояло желание загнать Беларусь в Таможенный союз на российских условиях) Кремль попытался разрубить. Из-за 192 миллионов долларов долга за газ (Минск тогда упорно держался за цену 2009 года) Россия прикрутила вентиль (поставки уменьшились сначала на 15%, потом на 30%). В ответ Александр Лукашенкопригрозил Москве перекрыть транзит газа в Европу. Вдобавок Минск выставил счет за транзит в 260 млн долларов: мол, наоборот, это вы нам еще должны!

Москва пошла на попятную, «Газпром» понес имиджевые потери, а белорусский президент еще и эффектно выступил на «Евроньюс» с разоблачением политики Кремля, который-де хочет удержать Беларусь в сфере своего влияния: «Имперское мышление в том и состоит, что надо взять, завернуть, наклонить, прижать, удавить».

Впрочем, документы о вступлении в Таможенный союз (которые ныне трансформировался в ЕАЭС) Лукашенко вскоре все же подписал (позже он настоит на своем условии — зачислении вывозных пошлин на нефтепродукты из российской нефти в белорусский бюджет).

Но конфликт между Москвой и Минском бушевал еще несколько месяцев в виде информационной войны. Именно тогда по российскому каналу НТВ был запущен разоблачительный сериал «Крестный батька», антигероем которого стал белорусский официальный лидер. Эксперты всерьез дискутировали: не собрался ли его Кремль вообще отстранить от власти?


Москва не хочет раздражать Запад

Пикантный момент: в 2010 году за решениями перекрыть Беларуси газ, мочить «батьку» сериалами стоял тогдашний президент России Дмитрий Медведев. Теперь же на фоне газовых дискуссий хозяйствующих субъектов он уже в амплуа премьера тихо-мирно пил березовый сок в гостях у Александра Лукашенко на его малой родине после прошедшего 12 мая в Могилеве совмина Союзного государства. А нынешний газовый спор в повестке дня этого заседания вообще не фигурировал.

Чем объяснить такое благодушие Москвы, которая в этот раз вроде как и впрямь не хочет политизировать спор хозяйствующих субъектов?

Россия все-таки побаивается сейчас сильно давить на Беларусь, считает минский аналитик-международник Андрей Федоров.

«Поскольку для Москвы оказались весьма тяжелыми экономические и внешнеполитические последствия действий против Украины, — пояснил эксперт в комментарии для Naviny.by, — то сейчас российская сторона опасается в случае каких-то агрессивных действий против Беларуси еще сильнее осложнить отношения с Западом».

При этом Лукашенко по большому счету чувствует, где та красная черта, которую не следует переступать. Впрочем, в некой ситуации «нервы у Кремля могут не выдержать», отметил Федоров.


Стиль «пальцы веером»

Но при всей идилличности совместного распития сока в агрогородке Александрия эпоха газовых и прочих войн между Минском и Москвой «не осталась в прошлом», полагает политический аналитик Юрий Дракохруст.

«Вероятнее всего, они еще будут и, возможно, сейчас наступает одна из них. Газовый конфликт в сочетании с филиппиками Лукашенко насчет российской прессы, прозвучавшими в послании народу и парламенту, скорее свидетельствует о том, что мы наблюдаем отнюдь не только спор хозяйствующих субъектов», — заявил Дракохруст в комментарии для Naviny.by.

Однако война — это не обязательно война все время и в любой точке, добавил собеседник: «Конфликт может сочетаться с попытками договориться, с переговорами, что, возможно, и происходило у Медведева с Лукашенко под березовик».

Если посмотреть шире, то налицо парадокс. По большому счету, после аннексии Крыма, событий на Донбассе Лукашенко стал вести себя в отношениях с Кремлем более независимо и даже дерзко (оказался на короткой ноге с «киевской хунтой», встречался с турецким президентом Реджепом Эрдоганом, при том что между Москвой и Анкарой разразился конфликт по поводу сбитого российского бомбардировщика, и т.д.).

Хотя вроде бы надо быть тише воды ниже травы, ведь если очень разозлишь Владимира Путина, то он, как любят пугать комментаторы-алармисты, нашлет зеленых человечков.

«Более дерзкое поведение в ответ на угрозу соответствует политическому стилю белорусского руководителя, а к тому же представляется и наиболее рациональной стратегией в отношениях с таким партнером, как Россия», — полагает Дракохруст.

По его словам, в российских верхах «исповедуют довольно брутальную политическую философию, «раскидывать пальцы веером» там сами умеют и любят. Партнера, который ведет себя в том же стиле, может, не очень любят, но уважают».


По лезвию

Проект Союзного государства де-факто уже давно заморожен. Евразийская интеграция также не оправдала и в обозримой перспективе вряд ли оправдает надежды белорусского руководства. Но продолжать эту игру придется.

Во-первых, Россия все же дает субсидии (хоть и не такие щедрые, как прежде). Или хотя бы кредиты (недавно пришел первый транш займа по линии Евразийского фонда стабилизации и развития).

Во-вторых, развитие отношений Беларуси с Западом упирается в необходимость реформ, до которых Лукашенко не охоч. Да и реформы не сулят триумфального прорыва белорусской продукции на мировые рынки, сильного роста благосостояния в обозримой перспективе (вон страны Балтии и за четверть века после распада СССР не особо рванули).

Потому Лукашенко будет тихо, без фанатизма продолжать курс на нормализацию отношений с ЕС и США, «по чайной ложке» диверсифицировать внешнюю торговлю при сохранении по большому счету нынешней экономической модели.

А поскольку никаких резких реформаторских и геополитических движений не предполагается, то придется и впредь строить отношения с Москвой по принципу «заклятых союзников». Время от времени балансируя на острие этого обоюдоострого ножа.