"Русский мир давно в наших мыслях и душах". Кебич рассказал, почему белорусы должны любить Россию
Бывший премьер-министр страны Вячеслав Кебич написал книгу «Любим ли мы Россию?». В ней некогда самый влиятельный политик страны выступил за более тесную интеграцию Минска и Москвы, проанализировал с пророссийских позиций историю Беларуси, жестко раскритиковал националистов и немного мягче — белорусскую власть и некоторых ученых Академии наук за «искажение истории».
Кебич начинает книгу с объяснения, зачем написал ее: «Вынудила развернувшаяся в последние годы в СМИ ожесточенная полемика о взаимоотношениях Беларуси и России».
Экс-премьер сожалеет, что его поколению уже не дожить до окончания этого «бессмысленного» спора.
— Потому я хочу исполнить свой последний долг перед детьми, внуками и будущими правнуками.
Автор начинает с обзора конфликтов в мире и сразу обозначает свои симпатии. Войну на Донбассе он называет гражданской и развязанной «Вооруженными силами Украины и Национальной гвардией вкупе с профашистскими добровольческими формированиями». Впрочем, дальше Кебич признаёт, что конфликт идет между Россией и Украиной, но лежит он «за гранью постижимого».
Теперь же и в Беларуси оппозиционные СМИ, считает автор, «ежедневно стращают белорусов коварством русских, которые якобы спят и видят, как бы поглотить наше суверенное государство».
Тяготение к русским
Кебич начинает анализировать историю возникновения белорусов. Он критикует теорию «балтского субстрата», согласно которому белорусы генетически ближе к балтийским народам.
— Не надо быть глубоким аналитиком, чтобы определить, что тяготение белорусов к русским всегда было значительно выше, чем к литовцам.
Историков, которые продвигают балтскую теорию, экс-премьер называет «исполнителями чужого заказа».
— Как бы ни рядились США в тогу миротворца и защитника демократии, из-под нее выглядывает мундир мирового жандарма.
Эту же теорию продвигают «политики, получающие из-за рубежа щедрые гранты на свою русофобскую деятельность», пишет Кебич. Эти подходы, считает он, удачно ложатся на идеологический вакуум, который возник после распада СССР.
Затем бывший глава правительства указывает, какие именно СМИ в Беларуси продвигают «русофобскую» повестку, и среди них называет сайты «Белорусский партизан» и «Хартия-97», газеты «Народная Воля», «Наша Нива» и «Свободные новости».
«Гены пальцем не раздавишь»
После определения оппонентов Кебич переходит к развенчиванию «наиболее скандальных мифов».
Великое княжество Литовское экс-премьер не склонен считать белорусским государством. В частности, потому, что первым князем стал литовец Миндовг.
— Несмотря на то, что белорусы составляли около 70 процентов населения ВКЛ, они никогда не играли в нем доминирующей роли. В Раде им принадлежало не более трети мест, в первых ее составах — и того меньше.
Объединение белорусов и литвинов (которых Кебич отождествляет с литовцами) он называет вынужденным меркантильным шагом для защиты от набегов немецких крестоносцев.
— Нравится это кому-то или не нравится, но вся наша многовековая История свидетельствует о том, что белорусы, украинцы и русские являются потомками славянства. Это запечатлено на генном уровне, а гены, шутят в народе, пальцем не раздавишь!
Битву под Оршей 1514 года Кебич называет не столкновением белорусских и русских войск, а одним из примеров «междоусобных распрей русских князей за право владения общерусским Киевским престолом». Впрочем, и Киевскую Русь экс-премьер называет Древнерусским государством. Так же Киевскую Русь после начала конфликта между Россией и Украиной стала называть и русскоязычная Википедия.
— В битве под Оршей <…> белорусы сражались с русскими не потому, что считали их своими кровными врагами, а потому, что были мобилизованы в противостоящую им армию. Но по инициативе Белорусского народного фронта <…> эта дата объявлена и все еще пропагандируется оппозицией как День белорусской воинской славы.
Вячеслав Кебич выступил резко против памятника князю ВКЛ Ольгерду, который установили в Витебске два года назад.
— В итоге пропагандистской вакханалии, к которой подключились даже оппозиционно настроенные сотрудники Национальной академии наук, власти отказались от установки памятников [княгине] Ольге и Александру Невскому. Взамен им и появился памятник Ольгерду. Чем не национальный герой: и имя не русское, и ходил с междоусобными походами на Москву!
Экс-премьер прошелся и по фигуре другого спорного в белорусской истории деятеля — российского полководца Александра Суворова, который подавил восстание Костюшко.
— Называя Александра Суворова палачом белорусского народа, требуя снести установленные ему памятники, закрыть музей, переименовать суворовское училище, оппозиция ничем не подтверждает якобы совершенные им преступления.
По мнению Кебича, «зверства» Тадеуша Костюшко оказались более кровавыми, чем действия Суворова. Автор соглашается с утверждениями белорусского историка Петра Петрикова, что борьба за возрождение польского народа не могла отвечать интересам белорусов.
Вячеслав Кебич не готов считать и восстание 1830−1831 годов национально-освободительным, называя такой взгляд «историческим невежеством или политическим лукавством».
Экс-премьер раскритиковал могилевские власти за то, что они закрасили строчки из стихотворения Александра Пушкина «Клеветникам России» на его постаменте. Произведение было посвящено как раз подавлению восстания 1830−31 годов.
Кебич отвергает версию о том, что в истории Беларуси была насильственная русификация в советские годы.
— Наоборот, реализуя ленинскую национальную программу, советская власть старалась поддерживать языки коренных народов.
А вот БНФ в 90-е «повел массированную атаку на русский язык», требуя от чиновников общения на белорусском, вспоминает экс-премьер.
— Если бы дело так пошло и дальше, наверное, вскоре стали бы доносить на тех, кто в общественных местах разговаривает по-русски.
Анализируя происхождение белорусского языка, Кебич соглашается с академиком времен раннего СССР Е. Ф. Карским в том, что это «одна из форм старорусского языка».
Затем автор переходит к критике теорий, которые говорят о разных генофондах белорусов, русских и украинцев.
— Белорусы не были бы белорусами, если бы и тут не попытались поставить себя впереди планеты всей. В некоторых публикациях утверждается, что белорусская народность начала формироваться сама по себе еще в каменном веке, задолго до появления древних руссов.
Кебич признается, что его «не радуют» результаты соцопросов, где больше половины белорусов называют себя «отдельным народом с собственной историей и культурой».
«Террор Калиновского» и антисоветчики в БНР
В разделе «Метрополия или отчий дом» автор книги рассказывает о том, что Речь Посполитая в отличие от Российской империи так и не смогла стать для белорусов родиной.
Комментируя восстание Кастуся Калиновского, Кебич пишет, что его образ был воспет советской пропагандой. Экс-премьер приводит мнение доцента БГУИР Александра Гронского о том, что это восстание было «сугубо польским», а сам Калиновский и его сподвижники «никогда не позиционировали себя борцами за независимость Беларуси».
— Впрочем, несмотря на то, что негласно, на официальном уровне, происходит переоценка личности Кастуся Калиновского, он продолжает оставаться в галерее борцов за свободу и независимость белорусского народа. Одна из улиц в Минске по-прежнему носит его имя, присвоенное ей еще в 1960-е…
Вместе с тем меры графа Муравьева, который подавил восстание Калиновского и получил за это прозвище «вешальник», Кебич считает менее жесткими, чем «террор, развязанный самими повстанцами».
Историю белорусской государственности экс-премьер отсчитывает от образования БССР, а не БНР. Он резко критикует проект создания Рады БНР в изгнании.
— Биографии председателей Рады БНР не оставляют сомнений — все эти люди были убежденными антисоветчиками и их истинные цели далеки от тех, что заявляют они, продолжая оставаться под протекторатом западных спецслужб.
Кебич снова спорит с белорусской Академией наук и государственными газетами «Звязда» и «Советская Белоруссия», критикуя и за организацию научных конференций, где создание БНР признается ярким событием в истории Беларуси.
Большевики же, по данным экс-премьера, осуществляли белорусизацию в 1920-е годы «даже более активно, чем это предлагали в 1990-е лидеры БНФ Зенон Позняк и его единомышленники».
Действия же националистов в постсоветское время, отмечает Кебич, «не только не привили к белорусскому языку любовь, но даже оттолкнули многих из тех, кто всегда считал его родным».
Сепаратистская выходка «беловежских зубров»
В Беларуси, считает бывший премьер-министр, нельзя отказываться от советского исторического наследия. Он не отрицает массовых репрессий, но указывает, что их масштабы были преувеличены.
— На мой взгляд, созданный в Беларуси мемориал «Линия Сталина» вполне уживается с многочисленными памятниками жертвам политических репрессий.
В развале СССР Кебич обвиняет властные элиты республик и лично Михаила Горбачева. Последний, по мнению автора, был подкуплен западными странами и выполнял их задание. Бывшего президента СССР Кебич называет не иначе как «предателем». Отдельно экс-премьер Беларуси остановился на подписании в Вискулях Беловежских соглашений о роспуске СССР, которые он назвал «государственным переворотом».
— Ни серьезных внешних, ни объективных внутренних причин для распада Советского Союза не существовало. Верховная власть имела и законное право, и реальную силу, чтобы решительно и быстро нейтрализовать сепаратистскую выходку «беловежских зубров».
Медленно объединяемся с Россией
Кебич отмечает, что он инициировал начало интеграции Беларуси и России после распада СССР, и критикует власти обеих стран за медлительность в этом процессе. В частности, экс-премьер недоволен затягиванием процесса создания единой валюты.
— Если мне не изменяет память, ГДР и ФРГ, которых разделяли 40 лет, создали валютный союз в течение полугода после падения Берлинской стены. А Беларусь и Россия, которые жили душа в душу в едином государстве, все еще раздумывают, придумывая для своего бездействия всевозможные отговорки…
Медлительности в интеграции Кебич посвятил отдельный раздел в своей книге, назвав его «Ускользающий горизонт». Автор анализирует газовые, нефтяные, калийные и другие торговые войны, которые возникали между Минском и Москвой за последние годы.
Общий вывод анализа сводится к тому, что переход белорусской инфраструктуры под российский контроль приводит к окончанию конфликтов. Он приводит в пример окончательный переход «Белтрансгаза» в собственность «Газпрома» в 2011 году и стабильно льготную цену с тех пор.
— В декабре 2006 года, поняв тщетность попыток уговорить Минск делиться доходами от продаваемых за рубеж нефтепродуктов, Россия ввела таможенную пошлину на экспорт стратегического ресурса в Беларусь. По прогнозам аналитиков, такая нестабильная обстановка может продолжаться до тех пор, пока белорусские НПЗ не перейдут под контроль России.
Объединение Беларуси и России Кебич называет «тем спасательным кругом, который позволил двум странам „вынырнуть“ из мутного омута политического и экономического кризиса» в 1990-е.
«Русский мир» в наших душах
Один из последних разделов в книге экс-премьер посвятил «русскому миру». Владимира Путина он называет лидером, добившимся немалых успехов в возвращении своей стране авторитета на международной арене и консолидации российского общества.
Кебич делает вывод, что «русский мир» подарил независимость многим европейским странам (Финляндии, Сербии, Румынии, Болгарии и даже Швейцарии), а не угрожал им. После Российской империи эту традицию, считает экс-премьер, продолжил и СССР, дав государственность своим республикам, Монголии, способствовав объединению Германии, содействуя становлению таких государств, как КНР, Вьетнам, КНДР, Индия, Греция, Алжир, Куба, Израиль, Мозамбик, Египет и Ангола.
— Опасаться прихода «русского мира» в Беларусь нет никакого резона. Он уже давно здесь. В наших мыслях. В наших душах. В нашем образе жизни.
В конце книги автор подходит к ответу на вопрос, вынесенный в заголовок: «Любим ли мы Россию?».
— Если брать каждого из нас, бывших советских людей, по отдельности, в большинстве своем скорее да. Если ориентироваться на политиков, волею судеб, а не по заслугам их вознесенных на Олимп власти, безусловно, нет.
Кебич пишет, что хочет верить, что «народы, дезориентированные пропагандой», преодолеют свою апатию и, как русские богатыри, «встряхнутся ото сна».
— Безусловно, России принадлежит в этом процессе возрождения ведущая роль. Концепция «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать», столь популярная в Средние века, наполняется новым содержанием. Мы будем любить друг друга завтра!