С пьяных глаз. Одним выстрелом власти пытаются убить двух «зайцев»

Алкоголь всегда был надежным средством пополнения бюджета. Высоким оставался акцизный сбор на него и в Речи Посполитой, и в Российской Империи. Именно потому, что во все времена он приносил сверхприбыли: люди не переставали пить даже тогда, когда почти переставали есть.

Вопрос об ограничениях продаж спиртного встает тогда, когда пьянство начинает представлять собой реальную угрозу государству. Можно управлять пьяным народом, но пьяный народ не в состоянии обеспечивать сам себя. Чтобы снять излишние социальные дотации, нужно заставить народ протрезветь и работать. Собственно говоря, это было реальной причиной пресловутой антиалкогольной кампании во времена правления Михаила Горбачева: цены на нефть рухнули, платить людям за инвалидность и за безделье стало нечем.

Правда, и остановить пьянство оказалось невозможным. Горбачев превратился в персонажа анекдотов. Впрочем, анекдоты по поводу попыток ограничить в той или иной степени пьянство — скажем, путем повышения цен — ходили и во времена «дорогого Леонида Ильича».

Водку сделали по восемь —
Все равно мы пить не бросим.
Передайте Ильичу:
Нам и десять по плечу.
Если будет больше,
Будет так, как в Польше.

Старшее поколение без труда вспомнит реалии, запечатленные в этой незамысловатой частушке: цена на водку в эпоху «позднего Брежнева» достигла восьми рублей, и происходило все это на фоне рабочих волнений в «братской» Польше («Солидарность» бунтовала).

То, что было в те времени в СССР, легко корреспондируется с происходящим сегодня в суверенной, но от того не менее совковой Республике Беларусь. Ситуация кризисная. Правда, она вовсе не связана с ростом цены на алкоголь: пресловутое плодово-ягодное «бухло» все еще чрезвычайно дешево. Да и производится его много — наловчились за годы советской и постсоветской власти, в отличие, скажем, от поляков и украинцев, научившихся и хранить урожай, и перерабатывать его в иные продукты.

Кроме того, есть и еще одна проблема, о которой еще в мае 2014 года писалось в приложении к газете Администрации президента «Сельская газета»: экономический ущерб от потребления алкоголя в Беларуси в восемь раз превышает доходы, которые приносит его продажа.

Но вот Александр Лукашенко проводит совещание по производству и обороту алкогольной продукции, где специально уделяет внимание производству тех самых «плодово-ягодных»: дескать, высокими ценами угробили отрасль! А хорошая отрасль была!

Если развивать отрасль будут за счет снижения акцизов, значит, вопрос вовсе не в отсутствии денег в бюджете — что, как раз, было бы вполне объяснимым обоснованием снятия ограничений. Но в нашем случае снижение акцизов, которое и обосновал в своем выступлении президент, должно быть компенсировано отменой временных ограничений на продажу спиртного: скажем, нельзя было продавать алкогольную продукцию с 22 вечера до 9 утра — а теперь будет можно.

Это если говорить о временных ограничениях. Нравственные были отменены достаточно давно.

Неоднократно писалось в независимой прессе о недопустимости продажи алкоголя в буфетах в помещениях, где расположены участки для голосования в день выборов. Участки эти расположены, как правило, в учебных заведениях, и дети, которых учителя заставляют принимать участие в концертах, имеют возможность наблюдать тянущихся за продаваемой в розлив «чаркой» людей, которым позарез нужно опохмелиться. Понятно, что явке это весьма способствует, однако моральные издержки слишком высоки.

Вероятно, дело все-таки не в деньгах. Материальное благополучие на нынешних выборах вовсе не дешевизной «чарки» определяется. Если уж власти не в состоянии оказались удержать курс национальной валюты хотя бы до выборов президента, значит, внешние обстоятельства, помноженные на отсутствие экономических реформ внутри страны, попросту непреодолимы. Дело в назревшей насущной необходимости понизить планку иммунитета к государственной пропаганде.

Ага, «бухло» нынче продается до конца работы магазинов? Значит, власть о нас заботится. И денег на выпивку хватает. Не все потеряно! А эти, как их там, придут — и цены поднимут, и время продаж опять ограничат…

Для кого-то — и это аргумент. С пьяных глаз, конечно, за всё проголосуешь.

Но есть одно «но».

Автор этого текста достаточно давно живет в белорусской политике, и хорошо помнит встречи кандидата в президенты Республики Беларусь на выборах 1994 года Александра Лукашенко с активистами антиалкогольного движения в Беларуси. Искренне, как тогда казалось, бил себя Александр Григорьевич в грудь и утверждал, что он категорически против спаивания народа. И государству это невыгодно, и демократия страдает: народ спьяну превращается в толпу и не в состоянии трезво совершить выбор.

Помню, как сейчас, немолодую (так казалось мне, тридцатилетнему) худую женщину-блондинку в красной майке (дело было летом), убеждавшую Лукашенко после его победы вообще запретить продажу спиртного. Однако будущий первый президент страны объяснял ей:

— Совсем — нельзя! И казне убыток, и потравятся некачественной самогонкой. А вот ограничить, конечно, надо.

Сейчас, судя по всему, те, кто должен был к этому времени потравиться некачественной самогонкой, уже вымерли, и ограничения можно снять.

Снимают.

Хотелось бы верить в то, что власть поступает так временно и не от хорошей жизни. Но, во-первых, нет в нашей стране ничего более временного, чем постоянное (в программе первого президента говорилось о необходимости введения выборности глав местной власти после восстановления управляемости в стране; двадцать один год прошел, а управляемость, судя по всему, не восстановлена). Во-вторых, хорошей жизни, судя по всему, сейчас и вовсе никто избирателю не обещает.

Остается лишь надеяться на то, что когда-нибудь анонимная «Исповедь потребителя бухла» станет для элитарного мирового читателя таким же бестселлером, как «Исповедь курильщика опиума» Томаса де Квинси. Может, тогда и Нобелевскую премию по литературе получим.