Дело Ковалева — Коновалова: курок взведен давно?

Фигуранты дела о теракте в минском метро не будут помилованы — в этом почти на сто процентов уверены эксперты, опрошенные Naviny.by. Хотя в обществе и версия следствия, и ход суда, и расстрельный приговор, вынесенный 30 ноября Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву, вызвали массу острых вопросов.

Говоря без обиняков, многие сомневаются, тех ли вообще осудили. А если и тех — то не являются ли они только пешками в игре? И в любом случае — надо ли их убивать?

Официальная версия не в чести

Данные независимых социологов показывают, что отношение общества к вопросу о виновности Ковалева и Коновалова — по меньшей степени неоднозначно, отметил в интервью для Naviny.by политический аналитик Юрий Дракохруст.

Напомню: согласно сентябрьскому национальному опросу НИСЭПИ, только 21,2% респондентов верят, что преступление было совершено «террористом-одиночкой и его пособником, за которыми никто не стоял». В то же время 32,4% белорусов не верят в эту версию, полагая, что «преступление совершили они, но у них были заказчики», а 36,7% — считают, что «это преступление совершили другие люди».

Не исключено, что за два последних месяца недоверие усилилось. Даже некоторые потерпевшие, выступая в суде, усомнились в доказательствах вины. Правозащитники считают, что не была обеспечена состязательность сторон, адвокатам не давали развернуться. Многие наблюдатели указывали на белые нитки следствия. Ковалев заявил, что показания из него выдавливали.

С другой стороны, грубо-обвинительный уклон в судебных репортажах государственных СМИ тоже мог вызвать — по крайней мере у думающей публики — реакцию отторжения.

Но Юрий Дракохруст полагает, что с такими настроениями власти считаться не будут. «К тому же расстрел — демонстрация строгости, непреклонности и «ненаклоняемости» власти. Демонстрация последовательности, — мотивирует аналитик. — Власть показывает уверенность, что виноваты эти люди. Она раньше карала смертью и за менее кровавые и злодейские преступления, она не будет делать исключения и сейчас».

Две свинцовые точки в сюжете

Напомним красноречивую хронологию. Взрыв на «Октябрьской» прогремел 11 апреля, а 13-го глава государства заявил: теракт раскрыт, «чекистам понадобилось всего сутки», чтобы установить преступников.

Государственные СМИ стали охотно давать слово сугубо той категории граждан, которая априори убеждена, что «этих…» (далее — экспрессивные определения) «расстрелять мало». Далее шли фантазии относительно вариантов наиболее адекватной мучительной кары.

Наконец, в разгар суда официальный лидер наградил«людей, которые имели непосредственное отношение к раскрытию теракта в минском метро».

Короче, высокому начальству с самого начала все было ясно. А вы: презумпция, презумпция…

Да, и еще: помните, какой гнев вызвала там, наверху, критика доблестных органов, которые круто давят диссидентов, но, получается, более восьми лет не могли поймать двух пацанов, устраивавших дерзкие взрывы по всей стране?

И хотя Ковалев с Коноваловым — люди явно аполитичные (и потому так дубово, неестественно выглядели в официальной подаче мотивы типа «дестабилизировать обстановку», «посеять страх, панику»), само дело в глазах правящей верхушки приобрело огромную политическую нагрузку.

Независимые наблюдатели убеждены: сверхзадачей власти было показать, что она контролирует ситуацию от и до. Что Большой брат все видит. Что многочисленные силовики не зря едят свой хлеб с толстым слоем масла — и любого выкопают из-под земли. И вообще, «у нас зря не сажают» — официальная максима еще со сталинских времен.

И вы хотели, риторически спрашивают критики режима, чтобы суд отклонился от генеральной линии, которая за версту читалась невооруженным глазом?

Теперь по той же логике следует поставить точку в сюжете. Две свинцовые точки.

Хотя даже если взять за основу предположение, что процесс был абсолютно не запрограммирован — кто даст гарантию от судебной ошибки? Потому, в частности, и отказались во многих странах от смертной казни. Беларусь остается в Европе последним местом, где государство расстреливает.

«Перевесит мотив демонстрации силы власти»

Вероятность, что Коновалов и Ковалев будут помилованы, «практически нулевая», считает политолог, юрист и правозащитник Юрий Чаусов.

В комментарии для Naviny.by эксперт отметил, что сам он далек от «конспирологической версии» о причастности властей к взрыву: “Негативные для руководства режима последствия явно перевешивают”.

Но вместе с тем, подчеркивает Чаусов, недоверие массы людей к итогам следствия и суда — налицо. Собеседник делает вывод, что значительная часть белорусского общества сегодня уже “не признает права власти карать”, а это — признак утраты легитимности.

По мнению Валерия Карбалевича, эксперта аналитического центра «Стратегия», Лукашенко всегда ориентировался на то, что «суровый приговор в принципе попадает в русло общественных ожиданий». Простой народ, как правило, настроен в отношении преступников еще жестче, чем правоохранительные органы, отметил политолог в комментарии для Naviny.by.

Да, к конкретному делу Ковалева — Коновалова отношение массы сложнее, но в итоге, когда на самом верху будет решаться вопрос о помиловании, скорее всего, «перевесит мотив демонстрации силы власти», полагает Карбалевич. Впрочем, он добавил, что у Ковалева, обвиненного лишь в пособничестве терроризму и недонесении, шанс на помилование есть.

В любом случае, недовольство белорусов зависимостью судебной системы, несправедливостью отечественной Фемиды, по мнению моего собеседника, вряд ли представляет опасность для властей. «Люди гораздо больше озабочены экономическими проблемами», — отмечает политолог.

Добавлю: и даже по этому поводу — после двух девальваций и при стопроцентной инфляции — на уличные протесты народ не ломанулся. «Народные сходы» завяли. Страх перед репрессиями, неверие в реальную альтернативу, парадигма растительного самовыживания — пальцы можно загибать и загибать.

Факт то, что в любом общественном вопросе налицо классика жанра: народ безмолвствует. В Сети же (это относится и к виртуальному сбору подписей под петицией о спасении жизни Коновалову и Ковалеву) кипит лишь разум возмущенный узкого продвинутого сегмента.

И хотя расстрел (парадигма «нет человека — нет проблемы») вкупе с уничтожением ряда вещдоков по решению суда только усугубит подозрения скептиков, что здесь нечисто, — власть, похоже, готова идти на такие издержки.

Европейский тренд в этом отопительном сезоне не актуален

Когда в отношениях с Европой была оттепель, Минск демонстрировал некоторое внимание к проблеме смертной казни. При Палате представителей даже создали группу по изучению вопроса.

Отмена «вышки» или хотя бы мораторий на расстрелы — таково было одно из минимальных условий, чтобы возвратить Национальному собранию гостевой статус в Парламентской ассамблее Совета Европы (Беларусь, к слову, единственная страна Старого света, которая остается за бортом СЕ).

Впрочем, депутаты не гнали лошадей, а после разгрома Площади 19 декабря с Европой пошла такая заруба, что и вовсе стало не до того. Ныне же ренессанс братания с Москвой, а точнее — ее пряники, дешевый газ и все прочее, и вовсе снимают нужду срочно замиряться с окаянными западниками.

Москва же по таким поводам явно прессинговать не станет. Если не считать заявлений правозащитников — только кто их слушать будет?

Да, член Общественной палаты России адвокат Анатолий Кучерена заявил по горячим следам, что расстрельный приговор в сердце Европы — «это какое-то средневековье». Но вот российский посол Александр Суриков в тот же день отметил: «Я отношусь к этому делу спокойно и не лезу в «черные пятна» — есть суд, в конце концов».

Мнение же Европы по этому вопросу Минску сейчас абсолютно безразлично, убежден аналитик Юрий Дракохруст. Впрочем, «через некоторое время это может измениться, тогда и будут торговаться — и по смертной казни, и по политзаключенным».

Но к тому времени расстрельный пистолет способен сделать свое дело. У многих наблюдателей впечатление таково, что курок, фигурально говоря, был взведен задолго до того, как судья зачитал приговор.

Эти кадры вчера вечером дружно крутили по всем государственным каналам