Минск и Брюссель проверяют друг друга на крепость нервов

Белорусские власти затеяли с Евросоюзом игру на крепость нервов. Именно такое впечатление складывается из последних событий на западном фронте. Ни Минск, ни Брюссель не высказывают желания идти на компромиссы.

Белорусские власти не уступают основному требованию Запада — выпустить и реабилитировать всех политзаключенных, что могло бы стать поводом для возобновления диалога. Евросоюз же не готов удовлетвориться частичным выполнением своего условия — освобождением части «декабристов». А на это, можно предположить, и рассчитывал официальный Минск, намекая Европе на возможность потепления отношений.

Но использованная Минском три года назад схема нынче оказалась нежизнеспособна. Вновь наступать на те же грабли, опять обманываться в ожиданиях Евросоюз не торопится — прошлогодняя попытка поверить белорусским властям на слово имела весьма печальные последствия. Европа, наконец, поняла, что им, привыкшим делать политику в совершенно иных, цивилизованных условиях, в Минске очень запросто могут дурить голову.

Что, в принципе, мы сегодня и наблюдаем. Очередной демарш белорусских властей, а именно — отказ от участия национальной делегации в саммите «Восточного партнерства», вполне можно расценить, как попытку перехватить инициативу в заочном диалоге о диалоге, зародить сомнения у европейцев в расчете, что их твердая позиция даст трещину.

Не исключено, что сегодняшний демарш белорусской стороны планировался. По крайней мере, как один из возможных вариантов. Очевидно, что Минск, понимая весьма сомнительный в глазах Европы статус официального белорусского лидера, и не рассчитывал на персональное приглашение в Варшаву для Лукашенко. Да и за приглашение на саммит министра иностранных дел Сергея Мартынова белорусские власти должны быть благодарны польской стороне, которая пробила для Минска столь высокий в условиях санкций уровень представительства.

Однако усилия Дональда Туска и Радослава Сикорского, убедивших своих европейских коллег в необходимости участия в саммите белорусского чиновника высокого уровня, официальный Минск использовал по собственному усмотрению.

Туман, который был напущен вокруг вопроса о том, кто же будет возглавлять делегацию Беларуси на саммите в Варшаве, имел явно искусственное происхождение. Вряд ли в МИДе или Администрации президента долго ломали голову — ехать Мартынову или нет. Скорее всего, что план с назначением главой делегации посла в Польше Виктора Гайсенка и последующим отказом от участия в саммите был сверстан изначально.

Белорусские власти слишком хорошо понимали, что вряд ли из участия в этом саммите извлекут какую-либо прямую выгоду, так как среди множества планировавшихся к обсуждению вопросов белорусский — самый политически острый. Представителю официального Минска пришлось бы выслушать немало острых замечаний, требовавших конкретных ответов, которых ни у Мартынова, ни тем более у Гайсенка, очевидно, не было бы.

Отказавшись же от участия в саммите в самый его разгар, белорусские власти, можно предположить, послали Европе новый сигнал, который должен дать понять несговорчивому Брюсселю, что позиции Минска не так уж и зыбки, как может показаться со стороны, и что давление Запада неэффективно.

Поигрывая мускулами, Минск предлагает Европе играть по ее правилам, пытается убедить, что иной вариант невозможен в принципе, что в Брюсселе неправильно понимают приоритеты диалога с Беларусью и степень их значимости для сторон.

Отозвав своего представителя с саммита, официальный Минск тем самым отказался выслушать предложения о перспективах диалога, которые в общих чертах сформулированы и озвучены польской стороной. А в них содержатся как раз те пункты, ради которых белорусские власти и решились на новую попытку возобновления отношений с Западом — финансовая поддержка.

Будут ли эти предложения озвучены еще раз после выходки Минска? Или Евросоюз согласится померяться с «последней диктатурой» крепостью нервов?