Белорусский рубль — последний бастион официального Минска

Посол России Александр Суриков сообщил о принципиальной готовности Москвы предоставить Беларуси стабилизационные кредиты на три миллиарда долларов. Одновременно он сформулировал условия и пожелания, при выполнении которых это может быть сделано.

Рассуждения дипломата, прозвучавшие 27 апреля в выступлении перед студентами университета физкультуры в Минске, по большому счету, не стали откровением. Так, Суриков вновь подчеркнул интерес «Газпрома» к приобретению второй половины акций «Белтрансгаза», желательность уступок в вопросе объединения МАЗа и КамАЗа. А пожелания в адрес белорусских властей относительно ответственной социальной и бюджетной политики, гибкого курса рубля и приватизации лишний раз показали, что в этих вопросах Москва де-факто консолидировалась с МВФ.

Так что единственным более или менее неожиданным пассажем в устах посла стало возвращение к проекту введения в Беларуси в качестве единственного платежного средства российского рубля. 

В истории белорусско-российской интеграции эта проблема — едва ли не самая «долгоиграющая». Напомним, что соответствующее положение содержалось в плане-приложении к подписанному 8 декабря 1999 года Договору об образовании Союзного государства Беларуси и России. Затем весной 2001 года парламентами двух стран было ратифицировано соглашение о том, что Беларусь перейдет на российский рубль с 1 января 2005 года, а с 2008 года в обоих государствах будет использоваться некая новая общая денежная единица (то есть нечто вроде евро).

Более того, в середине августа 2002 года Путин и Лукашенко условились ввести российский рубль еще на год раньше. Правда, вскоре по настоянию Беларуси стороны вернулись к прежнему сроку.

Однако все время возникали какие-то досадные помехи. Одним из главных препятствий было несогласие Беларуси с тем, что эмиссионный центр должен находиться в России. Когда же по этому пункту, казалось, удавалось договориться, белорусским руководством выдвигались другие требования.

В частности, оно желало получить от Москвы за отказ от собственного рубля огромные компенсации. Потом Минск предложил в качестве необходимой предпосылки для введения единой валюты принять пакет из шести соглашений, предусматривавших дорогостоящие для России меры «по социальной защите населения Беларуси от возможных негативных последствий».

Российской стороной это было расценено «как отмена достижений переговорного процесса», и в апреле 2004 года было объявлено, что решение вопроса откладывается до 2006 года.

Наконец, 31 января 2005 года главы центральных банков двух стран одобрили план совместных действий по введению единой валюты. Но буквально два дня спустя председатель правления Национального банка Беларуси Петр Прокопович заявил, что из-за ряда нерешенных вопросов по единому экономическому пространству он считает «очень проблематичным» создание монетарного союза к указанному сроку.

С тех пор данная перспектива отошла далеко на задний план, хотя отдельные переговоры на эту тему периодически происходили. В условиях регулярно возникавших острых нефтяных, газовых, молочных и прочих конфликтов рассчитывать на какое-то сближение позиций было невозможно.

И вот сейчас через посла Сурикова последовал очередной «вброс», который представляется отнюдь не случайным. В полном соответствии с послевыборными прогнозами независимых экспертов Кремль продолжает усиливать давление на скользкого союзника, стремясь принудить того к полному экономическому подчинению, за которым неизбежно должно последовать и политическое.

Кроме того, в ближайшее время следует ожидать заметной активизации действий Москвы на белорусском внутриполитическом поле в целях поиска и «раскручивания» замены нынешнему правителю. Пожалуй, единственное, что может притормозить такое развитие событий, — это надвигающиеся избирательные кампании в самой России.

Естественно, Александр Лукашенко прекрасно понимает, что предлагаемый шаг поставит крест на проводимой им политике государственной поддержки населения и предприятий, поскольку тогда он уже не сможет бесконтрольно использовать печатный станок. Как не сможет и дотировать одни отрасли за счет других, используя различные валютные курсы, что нанесет тяжелый удар по значительной части белорусской экономики. В результате Москва получит отличную возможность дестабилизировать здесь положение, вызвав тем самым массовое недовольство жителей Беларуси против режима.

Поэтому можно быть уверенным, что собственная валюта станет последним бастионом, который он согласится сдать. Пока у белорусского руководства имеется определенный резерв в виде «фамильного серебра» отечественной экономики — нефтепереработки и еще нескольких предприятий. Однако этого ресурса надолго не хватит.