«Восточное партнерство»: западный ракурс
«Восточное партнерство»: западный ракурс
Насколько эффективна новая стратегия Евросоюза в отношении Беларуси, Украины, Молдовы, Армении, Азербайджана и Грузии? На недавнем саммите министров иностранных дел «Восточного партнерства» в польском Сопоте представители ЕС говорили об успехе инициативы и «заметном продвижении вперед». Этот оптимизм, однако, оставил журналистов в легком недоумении. Чем именно измеряется успех и в каких сферах произошло продвижение? На итоговой пресс–конференции звучали изящные дипломатические обороты, но не хватало конкретики. Истина или, по крайней мере, что–то очень похожее на нее открывалось за кулисами...
Неофициальный постскриптум
Журналисты стран «Восточного партнерства» несколько дней после саммита провели в Гданьске и Варшаве. Это время было насыщено встречами с польскими политиками, чиновниками и экспертами. Напомню, именно Польша (при поддержке Швеции) была инициатором программы. Поэтому оценки наших западных соседей представляют большой интерес. И вот мнение о «Восточном партнерстве», что называется, без купюр. Излагая его, наш собеседник, известный политик, попросил не делать на него ссылок.
Суть программы ВП, по его словам, в том, что ЕС хочет предсказуемости и стабильности на восточных границах. Нынешняя Россия, особенно после военного конфликта с Грузией в августе 2008–го представляется европейцам не очень предсказуемой. Поэтому возникла идея «подтянуть» к себе страны–соседи, приблизить их к европейским ценностям и стандартам в политике и экономике. Цитата из моего блокнота: «Об этом не скажут публично, но это так. Между Евросоюзом и Россией идет конкуренция за влияние на соседей». Пока, по оценке собеседника, достижения ЕС весьма скромные. «Бюджет программы — 600 миллионов евро на шесть стран — мизерный. И уж точно он не отвечает тому стрессу, который первое время испытала Москва из–за запуска программы».
Кроме того, подчеркнул собеседник, Евросоюзу сейчас нужна дифференцированная стратегия отношений со странами «Восточного партнерства». Потому как сегодня программа напоминает попытку «объединить в одном мешке» шесть очень разных государств, с разными взглядами на евроинтеграцию.
Например, вступление в Евросоюз является стратегическим приоритетом Молдовы. О своем намерении стать членом ЕС и НАТО не раз заявляла Грузия. Эти две страны, по оценке польских экспертов, в случае быстрого проведения экономических и социальных реформ имеют хорошие шансы присоединиться к ЕС.
Европейский вектор в последние годы популярен и во внешней политике Украины. Однако «переваривать» такую большую страну Евросоюз в обозримом будущем вряд ли возьмется. Особенно на фоне нынешних финансовых проблем.
Азербайджан и Армения пока не заявляли о своем стремлении в Европу.
Не планирует, по крайней мере, в ближайшее время вступать в ЕС и Беларусь. Это в своем интервью изданию Gazeta Wyborcza обозначил министр иностранных дел Сергей Мартынов. (Можно добавить, что есть и юридические нюансы. В свое время Минск и Москва подписали Договор о создании Союзного государства.) В то же время в планах Беларуси «постепенное сближение» с Европейским союзом. С акцентом на экономическом сотрудничестве: привлечении европейских инвестиций и технологий...
По убеждению собеседника, Брюссель должен учитывать разницу в подходах государств–партнеров. Искать индивидуальные, гибкие схемы работы. «Но пока этого нет, и потому эффективность политики ЕС на восточном направлении невысока».
«Нет Европы без Беларуси и Украины»
Своя точка зрения на «Восточное партнерство» у бывшего президента Польши, лауреата Нобелевской премии мира Леха Валенсы: «Эта программа — своеобразная европейская прихожая». По словам г–на Валенсы, ЕС сегодня не готов принять в свой состав всех желающих. Но нужно искать другие формы сотрудничества, которые бы сохраняли возможность дальнейшей интеграции. «Восточное партнерство» — пример такой формы. Впрочем, преувеличивать значение ВП, уточняет собеседник, тоже не стоит.
«К сожалению, Европа сегодня не может особенно помочь ближайшим соседям — Беларуси или Украине. У нас своих проблем достаточно, — откровенно объяснил г–н Валенса. — Одна из них — неполная совместимость внутри ЕС. И поэтому мы не можем делать громкие заявления в отношении, например, Беларуси. Потому что потом мы не сможем подкрепить их конкретными делами».
Собеседник пояснил свою мысль. Беларусь очень зависит от России в экономическом отношении. «И если мы слишком обидим Россию, она может взяться за газовый или нефтяной вентиль. И что тогда? — задался вопросом Валенса. — Поэтому нам необходимо подготовиться. Нужно, чтобы Европа стала настолько сильной, что могла оказывать реальную помощь, владела «спасательным кругом» для восточных соседей».
И еще один тезис польского политика: «Конечно, нам очень хотелось бы, чтобы Беларусь и Украина были вместе с Европой. И чтобы это осуществилось как можно быстрее. Невозможно представить Европу без Беларуси и без Украины».
Записывая последнюю цитату, поймал себя на мысли, что то же самое на переговорах с представителями ЕС не раз подчеркивал и Александр Лукашенко.
Взгляд из Варшавы
Во время командировки в Польшу отметил хорошую информированность соседей о Беларуси. При этом улавливается некоторая эволюция оценок нашей внутриполитической жизни. Речь об отношении к власти и оппозиции. Если раньше отечественные «борцы с режимом» пользовались вниманием и симпатией польских элит, то теперь чувствуется разочарование... Структурные проблемы, а также внутренние персональные и идеологические конфликты наряду с нарастающей гибкостью в политике властей ставят под вопрос выживание оппозиции, отмечается в публикации польского Центра восточных исследований. По мнению авторов, белорусская оппозиция жизненно нуждается «и в новой структуре, и в новых концепциях». Но с новизной, надо признать, пока туго.
При этом неверно утверждать, что варшавским политикам, исследователям, журналистам целиком и полностью нравится курс официального Минска. Однако я не заметил и «миссионерского» желания учить жизни. Насаждать собственное понимание демократии, которая, как признают в Варшаве, еще очень хрупка в самой Польше. Скорее, имеет место толерантный и трезвый анализ ситуации в нашей стране. Признание того, что определять свое настоящее и будущее должны сами граждане Беларуси. А не Брюссель, Варшава или Москва. Интересно, что даже острые критики белорусской власти признают: она пользуется поддержкой населения и работает на независимость страны.
«Хочется нам того или нет, но сейчас единственным гарантом стабильности и суверенитета в Беларуси является Александр Григорьевич», — такое мнение высказала в приватной беседе известная польская тележурналистка. И сегодня оно достаточно популярно в Польше.
Очень взвешенно варшавские собеседники отзывались и о ситуации вокруг Союза поляков на Беларуси. Напомню, некоторые СМИ писали о ней в тональности острой межгосударственной проблемы. Но напущенный медийный туман рассеялся. Насколько я могу судить, в Варшаве поняли: белорусские власти не собирались и не собираются «притеснять польское меньшинство».
«Конфликт можно анализировать в политическом измерении. Но никакой национальной подоплеки в нем нет, это сто процентов, — твердо убежден профессор Адам Ротфельд, известный эксперт по странам бывшего СССР. — К полякам власти Беларуси относятся ничуть не хуже, чем к белорусам».
Калi ласка, prosze!
И еще одно журналистское наблюдение, которым хочу поделиться. Хорошо известно трепетное отношение Польши к собственному историко–культурному наследию. Король Ягелло и маршал Пилсудский, Шопен и Мицкевич, движение Сопротивления в годы Второй мировой и деятельность «Солидарности»... Соседи одинаково бережно относятся к самым разным страницам своего прошлого, событиям и героям. Но меня впечатлило глубокое уважение и к нашей национальной истории.
«Именно Беларусь понесла наибольшие потери в годы Второй мировой войны», — подчеркивал, беседуя с журналистами из стран «Восточного партнерства», профессор Ротфельд. Поляки, добавил он, глубоко чтят вклад наших предков в освобождение Европы от нацизма. «Впрочем, и в довоенной истории Беларуси много поводов для гордости, — обратил внимание авторитетный собеседник. — Белорусские земли были ядром Великого княжества Литовского. На старобелорусском языке издавались статуты ВКЛ...»
Интерес к нашей истории, культуре, языку чувствуется и у польской молодежи. С журналисткой Касей Квятковской из журнала Res Publica Nowa мы общались на белорусском. Кася «ў захапленнi ад Мiнска i ўжо паспела засумаваць па Беларусi». Трудно передать на бумаге чувство, какое испытываешь, когда иностранцы, пусть и ближайшие соседи, говорят с тобой на «роднай мове». Добавлю, что мои пока, правда, не слишком уверенные попытки mowic po polsku воспринимались не менее тепло.
Несколько столетий, прожитых в Речи Посполитой, сблизили белорусов и поляков лингвистически и ментально. Но в то же время мы разные. И в этих отличиях суть национального, неповторимого. Того, что особенно притягивает друг к другу.
Нам симпатична европейскость Варшавы. А западные соседи щедры на комплименты Минску. Им нравятся его просторность, чистота и гармоничность (центральные улицы не давят нагромождением зеркального хайтека). Или взять такую интересную сферу, как национальная кухня. Белорусские журналисты с удовольствием смаковали польский «журек». А вот полякам, побывавшим в Беларуси, крепко полюбились драники...
Все это я пишу к тому, что так называемое человеческое измерение «Восточного партнерства» не менее важно, чем его политическая и экономическая составляющие. Общаясь, мы становимся ближе друг другу.
Гданьск — Варшава — Минск.
Автор публикации: Виталий ВОЛЯНЮК