Почему будущее Восточной Европы не окрашено оранжевым

Стивен Ик, аналитик BBC в России

Оранжевый цвет стал самым памятным символом Оранжевой революции, ставшей началом  цепи событий, приведшей к смене режима в Украине в конце 2004 года. Именно этот цвет нашел для Украины место на карте в глазах миллионов людей во всем мире.

После Оранжевой революции на Западе и на территории бывшего Советского Союза  было много тех, кто предсказывал цепную реакцию в виде волны революций, которые принесут демократию и либерализацию и свергнут авторитаризм, что раскинулся и укрепился в регионе.

Занятные списки стали появляться в сети Интернет: в России пройдет «водочная революция»; в Беларуси – «картофельная»; в Казахстане – «нефтяная» и т.д.

Отбросив национальные стереотипы, многие предполагали, что Александр Лукашенко, властный белорусский лидер (находящийся у власти уже 16 лет), не долго продержится на своем посту.

Другие полагали, что Армения и Азербайджан последуют примеру, показанному грузинской Розовой революцией, и свергнут правителей, чья политическая легитимация едва ли была утверждена путем свободных и честных выборов.

Кишмя кишели предсказания о близком конце чрезвычайно репрессивного режима в Узбекистане.

Предсказания не сбылись.

Они основывались на том, что демократизация неизбежна; они не принимали во внимание слабость самих молодых демократий.

А более серьезно – они игнорировали стремление России восстановить свое влияние в «ближнем зарубежье», используя, среди прочего, упреждающий подход, чтобы не дать про-западным лидерам прийти к власти.

Незначительные изменения режима

Если заглянуть в прошлое, то на большей части территории бывшего Советского Союза украинская Оранжевая революция, как ни странно, помогла закрепиться уже укоренившимся авторитарным режимам.

Это также отразилось в том, что группы по защите прав человека называют подавлением свободы СМИ и в частности неофициальных молодежных и неправительственных групп.

Даже в Грузии, где Розовая революция стала началом переворота, действующее правительство жестко заставило замолчать критические голоса в электронных СМИ.

Кыргызстан, республика, расположенная в Центральной Азии, стала первым домино, последовавшим за Украиной.

Три фактора стали вдохновением того, что позже стало известно как «Революция тюльпанов»: якобы фальсифицированные выборы; возмущение президентом (и правящей семьей), считающимся коррупционером; крайняя нужда и безработица среди молодежи.

В отличие от Грузии и Украины там не было организованного оппозиционного движения, предводителя, поэтому беспорядки быстро приобрели хаотичный,  а порой и жестокий характер.

Президент Аскар Акаев бежал из страны, и произошли перемены в режиме. Но теперь эти события чаще всего рассматриваются как жестокие демонстрации против нищеты. Страна все еще предрасположена к серьезной политической нестабильности.  

После Оранжевой революции Беларусь также стала свидетелем попыток сделать какой-либо цвет политическим символом.

В сентябре 2005 года во время несанкционированной демонстрации оппозиции и неофициальных молодежных групп (отмечали исчезновение известного оппозиционного лидера, пропавшего в 1999 году), милиция выхватывала бело-красно-белые национальные флаги из рук участников, так как их показ считался нелегальным.

Один из демонстрантов сорвал с себя синюю джинсовую рубаху и, размахивая ею в воздухе, заявил, что это и будет символом протеста.

Демонстрации в Беларуси, последовавшие за президентскими выборами в марте 2006 года, быстро получили от иностранных СМИ название «джинсовая революция».

Поначалу обширные, они, как и синий джинс, выцвели и были быстро расчищены властями.

Примерно четыре года спустя именно в этой стране  оппозиция была сломлена; популярность президента, если верить голосам, остается высокой. Изменений в режиме не последовало, не говоря уж о революции.

Утраченные возможности?

А что же в России?

Один украинский комментатор, помнится, назвал Оранжевую революцию «Московским 11 сентября».  

Те же люди, что в то время были вовлечены в российский политический курс на Украине (в частности Глеб Павловский, пиарщик, которого выставили из Украины по причинам национальной безопасности), и сейчас близки к правительству.

Хотя теперь у них другой подход.

Теперь Россия не повторит своего явного участия, как это было во время президентских выборов на Украине в 2004 году.

Несомненно, что г-н Павловский с тех пор пришел к выводу, что Россия должна преследовать свои цели через СМИ, учреждения, социальные сети и сообщества, а не стоять у всех на виду рядом с облюбованными кандидатами на выборах в других государствах.

Как же на все это смотрит Запад? Действительно ли Западу, и в первую и главную очередь ЕС, не удалось воспользоваться возможностями, предоставленными Оранжевой революцией? После всего Польша сильно давила на ЕС, чтобы обеспечить Украине хоть какой-нибудь жизнеспособный путь к членству.

Однако, похоже, что ЕС, наконец, начал скептически относиться к горячему желанию украинцев (грузин или молдаван), которое они испытали в конце 2004 года.

Планы по подписанию нового Договора о сотрудничестве постоянно откладываются, и теперь Украина кучкуется вместе со странами вроде Беларуси и Армении в рамках Восточного партнерства ЕС, цели которого, по большому счету, весьма скромные.

Тем не менее, ЕС делает упор на деловое и торговое сотрудничество, которое значительно расширилось. ЕС – самый крупный торговый партнер Украины, и, на сегодняшний день, самый крупный инвестор в Украине.

И для многих жителей Запада Украина гораздо более доступная и близкая страна, благодаря таким факторам как безвизовый въезд, Евровидение и, конечно же, будущее Евро 2012.