Анна Кононова: Национальный художественный музей Беларуси покажет произведения, которые еще не видел мир
Фото: МТРК «Мир»
Национальному художественному музею Республики Беларусь исполнилось 85 лет. В годы Великой Отечественной войны многие произведения из собрания картинной галереи были вывезены из страны. Какие шедевры удалось вернуть? Как с помощью современных технологий меняется выставочное пространство и как привить любовь к искусству? На вопросы ведущей «МИР 24» Александры Кулаковой ответила генеральный директор музея Анна Кононова.
Мои коллеги журналисты вас сравнивают с молодой Еленой Аладовой, первым директором музея, которую прозвали белорусским Третьяковым. Как вам такое сравнение?
- Это сравнение очень почетно, потому что Елена Васильевна Аладова поистине сакральная фигура для Национального художественного музея Республики Беларусь. Это человек-подвижник, который возрождал коллекцию и возвращал утраченные ценности после серьезной и трагической страницы в истории музея, после оккупации, после войны. И около 33 лет Елена Васильевна возглавляла музей и очень много сделала для пополнения коллекций, для пополнения фондов. Поэтому такое сравнение я слышу не первый раз, оно очень мне почетно. Конечно, для того, чтобы соответствовать этому сравнению, должно пройти очень много времени. И мы явно отличаемся по типажу. Но, возможно, желание подвижнического служения у нас мистически схож, тут я могу сказать точно, потому что каждое дело в своей жизни я делаю как служение, отношусь к нему как к призванию, очень серьезно.
- Практически ничего не осталось. Вся коллекция была перед оккупантами, ею уже распоряжались фашисты. Известно, что за эти ценности было своеобразное соперничество, потому что известные люди в нацистской Германии приехали конфисковывать и оценивать художественные и культурные ценности восточных стран, восточных территорий. Они оценивали коллекцию, и была дана очень высокая оценка, практически вся коллекция была конфискована и перевезена в Кенигсберг. Около 2711 экспонатов было собрано до войны. На тот момент поучаствовал Русский музей, Третьяковская галерея, Государственный Эрмитаж, Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина. Таким образом за достаточно короткий срок сложилось богатство довоенной государственной картинной галереи. Сказать, что те предметы, которые были конфискованы, окончательно утрачены, мы не можем, потому что мы не знаем, утрачены они или нет. Они просто не найдены, они были вывезены. У сотрудников музея есть надежда, что когда-нибудь многие из шедевров вернутся на родину. И существует большой исследовательский проект, который сотрудники музея уже ведут длительный период.
Мы знаем, что в постоянной экспозиции нашего музея, возвращенные шедевры, которые были возвращены после потери во время оккупации, обозначены таким специальным знаком со звездочкой. Это означает, что шедевры были возвращены после Великой Отечественной войны, после утраты. И эта работа продолжает проводиться. Как раз в юбилейный год, в ноябре планируется масштабный выставочный проект, во время этого проекта будут демонстрироваться возвращенные шедевры. Выставка так и будет называться коллекцией Национального художественного музея Республики Беларусь «Потери в годы Великой Отечественной войны и возвращения». Ценностью данного выставочного проекта, где будет представлено около 200 экспонатов, будет и визуальный ряд фоторепродукций, где будет демонстрироваться произведения, которые сохранились только на снимках.
Анна Владимировна, сколько сейчас экспонатов в музее?
- Сейчас, по последним данным, вместе с научно-вспомогательным фондом посчитали, это около 37 тысяч экспонатов, то есть за последний период количество очень возросло.
Какие усилия были предприняты и руководством музея, и энтузиастами по восполнению этой коллекции?
- Следует отметить, как и в довоенное время, и в послевоенное время, сработало музейное братство международного масштаба, и можно сказать, наши дружественные отношения с Россией. Потому что именно из русских музеев были переданы предметы в подарок. В постоянной экспозиции зритель может видеть около трех с половиной процентов. Можем довести до четырех процентов, учитывая то, что наши временные экспозиции, наши временные выставки также формируются в основном из наших коллекций.
То есть экспозиции постоянно обновляются, но зрители, которые приходят, видят только 3,5%, а все остальное уже томится в хранилище?
- Да, и мы сейчас серьезный курс взяли на то, чтобы больше демонстрировать тех произведений, которые ни белорусы, ни мир еще ни разу не видели. Эта работа постоянно ведется в музее, но сейчас у нас особая задача, чтобы мы в каждом выставочном проекте экспонировали те вещи, которые еще не видел мир. Обращайте внимание, каждый выставочный проект сопровождается словом «впервые», это достаточно серьезный блок предметов.
- У нас очень крепкие партнерские связи с известнейшими музеями Российской Федерации. И уже в 1923 году мы были партнером проекта салона Дени Дидро в Государственном Эрмитаже. Впервые наша вещь, наше произведение из коллекции Национального художественного музея выставлялось на площадке Государственного Эрмитажа. Это было произведение Саат вилы Бургезе «Кисти Губера Рубера». Также у нас намечено много партнерских проектов на 2024-е, и на 2025-е годы. В частности, сейчас мы готовим к большому путешествию одну из наших жемчужин в Российскую Федерацию в Русский музей. Это портрет графа Виельгорского, виртуоза-виоланчелиста. В честь того, что у художника Карла Брюллова, который создал этот портрет, юбилей, он будет масштабно отмечаться в Российской Федерации, и мы этот портрет передадим им для временного экспонирования и станем партнерами данного большого проекта, проводимого Русским музеем.
Я читала, что кураторы, когда готовят у вас выставки в музее, тоже соблюдают огромное количество нюансов. Не только рамы, но еще какая картина, с какой могут вместе рядом сочетаться, вплоть до цвета стены.
- Совершенно верно, создать образ выставочного проекта – это очень серьезный, кропотливый труд, все решает задача. Задача подсказывает художнику, через какие инструменты он может воплотить задуманный образ. Точно так же происходит и с куратором выставочного проекта. Просто у него другие инструменты. Если, например, у живописца это цвет, тон, свет, техника, холст, масло, выбор техники, выбор формата, то у куратора тоже есть свои инструменты для реализации выставочного проекта. Это и цвет стен, цвет выставочного пространства.
Какой самый оптимальный цвет стены для шедевра?
- Если мы берем просто современное классическое пространство, то желательно, чтобы оно не брало на себя больше внимания, чем произведение искусства. Как правило, это удается только при нейтральном фоне. Нейтральный, пастельный, неяркий, не броский, не очень темный, не слишком ярко-белый, то есть молочный тон. Также возможен серый замес, тонкий серый оттенок, если это серые тона. Вот обычно на таком фоне лучше всего выглядит произведение, потому что ничего не отвлекает от того, чтобы это произведение воспринять.
Правда ли, что каждому сотруднику вашего музея надо сдать экзамен экскурсовода и все 19 залов музея знать как свои пять пальцев?
- Да, это верно. Существует серьезный, очень грозный методический совет, который должен пройти каждый сотрудник, прежде чем приступить к ведению экскурсии.
Вы как молодой директор, как планируете привлекать молодежь?
- Музей очень много использует и медиа-форматов для привлечения наших молодых посетителей. У нас не так давно прошел форум, посвященный цифровому искусству. Мы тоже будем это продолжать на постоянной основе. Нас порадовало, что на этот форум пришло такое огромное количество людей, именно молодых людей, которые нам рассказали, что в основном все в музее были впервые. В том числе мы очень интересно работаем и сотрудничаем с фирмами, создавая дополненную реальность, оживляя наши классические произведения, которые уже стали брендами нашей страны, национального достояния. Эти произведения оживают на глазах посредством новейших технологий. Это тоже очень интересные проекты, которые привлекают и говорят на одном языке современной молодежи.
ДРУГИЕ НОВОСТИ ОБЩЕСТВА