«Как раньше, уже не будет». Топ-менеджер EPAM - о Координационном совете и ИТ-бизнесе

Не так давно мы писали, что старший вице-президент EPAM Максим Богрецов, который проработал больше 23 лет в компании EPAM Systems и прошел путь от разработчика до SVP (senior vice-president), взял бессрочный отпуск и присоединился к Координационному совету. 42.TUT.BY побеседовал с ним о том, почему он решился на перемены, и как нынешняя ситуация влияет не только на ИТ-бизнес, но и на всю репутацию и экономику страны в целом.

Почему топ-менеджер ИТ-компании присоединился к Координационному совету

Максим Богрецов работает в EPAM 23 года. По окончании школы парень пошел на факультет прикладной математики и быстро начал работать в сфере программирования. После выпуска он даже одно время трудился у Юрия Зиссера — примерно в 1993−94 годах в «Надежных программах» — но затем их пути разошлись.

— Я всю жизнь в этой индустрии. Когда я оканчивал университет, было модно (поскольку никаких денег не было) пойти в банк или стать бухгалтером. Но никому после выпуска не приходило в голову идти программировать. А поскольку я тогда уже этим занимался и даже немного зарабатывал, сам для себя, то остался в этой области. И вот с 1997 года я работаю в EPAM, — рассказывает Максим. — У меня белорусский паспорт, другого гражданства нет. Я проживаю за рубежом постоянно, наверное, с двухтысячного года, но поскольку сердце нашего бизнеса здесь, я часто бывал в Беларуси: старался приезжать раз в месяц-полтора — у меня в Минске живет папа, ему 87 лет, родной брат, много друзей и коллег. Так что это не тот случай, когда ты уехал и смотришь издалека.

Возможно, так было бы и поныне, если бы не случившееся 9−10 августа в Минске. Причем жесткий разгон акции протеста косвенно затронул и сотрудников EPAM — на Притыцкого, где был один из эпицентров, находится офис компании. Так что люди, которые пришли хотя бы как-то поработать в офисе в условиях отсутствия интернета, были вынуждены заночевать там же под аккомпанемент выстрелов и светошумовых гранат.

После такого Максим Богрецов понял, что не может оставаться в стороне. И перед первым заседанием Координационного совета (который произошел 19 августа) он присоединился к кампании.

Как он написал в своем посте, «помучившись пару дней, я понял, что эффективнее и честнее уйти в отпуск на неопределенное время и в Минске помочь чем могу построить общество, где правда, факты и ответственность государственных органов перед собственным народом не пустые слова. Это, кстати, можно очень элегантно сделать с помощью современных цифровых технологий. (…) Я не вижу людей, готовых простить, притвориться, вернуться в загончики к своим клавиатурам, станкам или сковородкам и продолжать содержать власти и силовиков, которые нас, наших друзей, родственников, детей убивают, избивают, унижают под псевдопатриотические песни. Как уважаемые коллеги из Координационного совета неоднократно поясняли, мы не орган управления, не ставим задачу захвата власти. Просто пытаемся донести до разных участников этого конфликта (прежде всего властей), что старые методы не работают: продолжение насилия — это тупик, сталкивать жителей Беларуси лбами между собой или с соседями не нужно и так далее».

— Понятно, мы не ожидали, что так все будет, хотя ближе к выборам было видно, что движ уже пошел, — говорит собеседник. — Почему именно сейчас, а не пять, десять лет назад? Потому что каждый год все менял. Каждый год класс людей — свободных, прямо со студенческой скамьи, которые много ездят по миру и хорошо говорят на английском — становился больше. А тот электорат, на котором Александр Григорьевич пришел в 1994-м, постоянно уменьшался. Помню, в год, когда он стал президентом, в стране были талоны на масло.

И пять, и десять лет назад были люди, которые старались принципиально говорить правду. Но тогда было непонятно, что дальше с этим делать. А сейчас все совершенно другое: не только ИТ, но и другие коммерческие предприятия выросли. Плюс еще люди выбрали реальных кандидатов, не из старой политики, а потом еще и нашли способ проверить достоверность подсчета голосов.

При этом Максим признается, что он не ожидал такой жестокости со стороны силовиков и раньше не сталкивался с подобным.

— Да, у меня был приятель, который в конце 90-х служил в Баку и видел разгоны, были родственники, которые возвращались из Афганистана. Но ничего похожего на то, что происходило в Минске 9−10 августа, не было и близко — очень мало белорусов помнит подобное, особенно учитывая, что это против мирного населения. У каждого на улице есть «контакты второго уровня» — человек, которого избили. В таких условиях персональный риск становится не настолько критичным, как вопрос — а что можно сделать.

После такого просто стоять в стороне немного стыдно. Ведь можно многое сделать, особенно действуя на своей территории — где работают креатив, мозги, экономика, аргументы и так далее. Против такого у нынешней власти шансов нет — они могут только продолжать удерживать все это небольшим процентом силы и печатать деньги.

У нас в Координационном совете собрались разные люди, но мы знаем, что правда на нашей стороне. Наша миссия в том, чтобы справедливость была восстановлена. Это придает силы.

Опять же мы делаем все по закону и остаемся в правовом поле, в отличие от «другой стороны». Поэтому, думаю, все будет хорошо, вопрос только — когда.

Как долго Максим Богрецов будет в составе совета?

Максим подчеркивает, что выступает как частное лицо — поэтому он и взял бессрочный отпуск, как, впрочем, и Павел Либер, разработчик «Голоса». То есть EPAM не имеет к их действиям никакого отношения. Единственное, что компания выступила площадкой, на которой выросло «огромное количество классных людей, которые по своей инициативе делали в эти годы многое в экономике, социальной сфере и так далее».

— В своем посте в Facebook вы написали, что можно построить общество с помощью современных цифровых технологий. Вы имели в виду «Голос»?

— Не только: есть разные группы, причем не только ребята, которые пришли из софт-разработки. Это другое поколение, намного моложе меня, и они реально горят идеей, как можно построить новое гражданское общество с маленьким правительством, где при помощи цифрового метода мнение народа моментально доводится до власти.
И я уверен, что когда кризис будет преодолен, многие вопросы будут решены очень быстро, в том числе по тому, как построить адекватную систему власти и управления.

Конечно, работы, особенно первые пару лет, будет много. Ведь сейчас каждый день, что Беларусь проводит в таком состоянии, убивает и нашу репутацию, и работающие экономические рычаги. Но знаете, что будет сразу? Люди, которые сейчас по какой-то причине не могут высказываться открыто и громко, те, кто уехал или те, кто остался и тихонько сидит у себя на кухне, придут и будут помогать строить новое общество.
Вообще, в Беларуси народ совершенно уникальный — в плане фокуса на работу и намерения сделать жизнь лучше это совершенно замечательная часть Земли.

Пока Максим не знает, сколько он проведет в своем «бессрочном отпуске» — как он говорит, «мы работаем день в день до победы».

— Вы же понимаете, что сейчас происходит. Каждый день проходит слух, что очередного члена Координационного совета задержали, поэтому пока думать о том, что я буду делать впоследствии, нет времени. Но по факту здесь должна появиться легитимная власть, настоящая, честная, это минимальный релиз, который мы должны делать. А потом уже можно будет разные вопросы обсуждать.

И когда легитимность власти будет восстановлена, уберется это давление, мы начнем видеть самых разных и очень классных людей, которые готовы продолжать работать и вести общество вперед. Например, есть костяк команды, который хорошо знает экономику и понимает, что следует начать делать прямо сейчас.

Но пока ежедневная рутина — это разговоры о продолжающемся насилии, о том, что мы можем сделать, коммуникация и сбор информации, и передача ее власти, чтобы они поняли, что находятся в тупике, из которого нет выхода, и никто работать на них не будет.
Понимаете, власть ведь думает, что у нее много заслуг по отношению к тому, что здесь развиваются какие-то экономические вещи.

— Вы имеете в виду ПВТ?

— И ПВТ в том числе. Ведь Парк — это же не только прямые деньги, но и влияние на вторичный рынок, бизнес, продажу жилья, сферу обслуживания и так далее. Я люблю приводить в пример Новую Боровую — понятно, кто живет в таких районах: половина работает в производстве программного обеспечения. Это такой паровозик, который тянет за собой многие сервисы.

Должен быть какой-то базовый слой денег, чтобы все эти процессы в экономике крутились. Наверняка у власти есть умные люди, но немного тех, кто понимает, как работают механизмы современной экономики. У них в голове все еще государственные заводы, административные процедуры и так далее.

— Что именно сделали власти для создания ПВТ? Сказали что-то вроде «ладно, мы этого не понимаем, но давайте сделаем». Да, справедливости ради надо отметить, что они все же позволили создать условия, что помогло, особенно когда индустрия была молода и ей было тяжело вставать на ноги. Но просто сказать «ладно, не будем вас трогать, идите работайте» и действительно что-то сделать для развития сферы — разные вещи.

Помню, в нашем офисе, где мы начинали, стояла железная дверь, за которой был совершенно другой мир. С одной стороны — страна как есть, а за дверью — люди говорят по-английски и совершенно иначе выстраивает рабочие отношения. И вот этот уровень свободы вышел за пределы офиса.

Ты начинаешь с того, что тебе по крайней мере позволяют существовать, а потом ты занимаешь все больше и больше пространства вокруг. И теперь уже ту свободу, к которой люди привыкли в офисах, они хотят видеть на улицах и во всех областях обычной жизни.

То есть, поясняет собеседник, за эти годы выросло поколение других людей, с иными ценностями, которые не готовы мириться с чувством несправедливости. Разумеется, не все такие — но, отмечает Максим, в любой стране есть инициативные люди, которые организовывают и помогают остальным двигаться вперед.

— У них больше креатива и энергии, и это как раз те, кого сейчас избивают — самые инициативные, самые свободные и самые важные, те, кто в будущем должен будет обеспечить все пенсии, в том числе нынешним силовикам.

ИТ-бизнес уедет из Беларуси?

В последнее время ходят слухи о том, что крупные ИТ-компании планируют релоцировать ключевых сотрудников. Конечно, Максим не может говорить за другие фирмы, но предполагает, что компании в первую очередь защищают интересы своих сотрудников и клиентов, и, разумеется, каждый человек принимает решение о переезде для себя сам.

— Но мы, люди, которые вышли отсюда и связаны с Беларусью, так или иначе придумаем, как продолжить работу в этой стране. Но еще раз свобода, справедливость, правда — это пререквизиты, — отмечает он. — Контракт между бизнесом, обществом и властью должен быть восстановлен, и власть должна быть другая, адекватная. Невозможно заниматься восстановлением, пока этого не будет сделано. Пока в стране дубинки и сбор людей на площадях — никто ничего в это инвестировать не будет.

Он помнит времена, когда EPAM не позиционировал себя как чисто белорусскую компанию. Но за последние десять лет бренд белорусского программного обеспечения приобрел вес, и сегодня он несет урон «не по дням, а по часам».

— Сейчас производительность упала у всех — неважно, закручивает ли человек гайки на заводе или печатает на клавиатуре. Почему здесь открывают офисы ИТ-компании? Потому что в Беларуси производительность выше, и это всегда было нашим преимуществом. Но после всех этих событий наша производительность снизилась — она стала ниже, чем у других конкурирующих пространств. Беларусь, безусловно, уникальна — по производительности, качеству работы и всему остальному. Лучше нет. Но это при условии, что люди нормально работают. А если их голова занята другим, то смысла во всем этом мало.

Максим уверен: чем скорее сменится власть, тем будет лучше для экономики.

— Но нужно не ждать, а работать над этим. И нет, как раньше, уже не будет, вернуть не получится. Да, первое время после перемен будет хуже в материальном плане, не все же сразу. Но мы станем дышать свободнее, и общество начнет заживать.

Безусловно, смена власти и правил произойдет. Общество для этого созрело. Вы наверняка и сами видите: структуры вроде Координационного совета не направляют, а, скорее агрегируют то, что идет снизу, пытаются собрать это воедино и высказать власти в более-менее удобоваримой форме. Это же реально идет снизу. Так что нет смысла задерживать весь совет — на наше место просто придут другие.