«Когда в стране такое, я про бизнес думать не могу!» — юристы о том, что сейчас волнует людей
С какими проблемами сейчас сталкивается бизнес, как изменился характер запросов к юристам в связи с нестабильной политической ситуацией в Беларуси? Предприятия из каких сфер уже начали релокацию? Какие действия в правовом поле могут способствовать улучшению делового климата в стране? Мы обратились к юристам вот с такими вопросами:
1. Возросло или уменьшилось количество обращений со стороны юридических лиц и индивидуальных предпринимателей (далее для удобства по тексту — организации) после выборов? Как изменился характер обращений?
2. С какими проблемами/вопросами сейчас чаще всего обращаются организации? Как помогаете их решить?
3. Как можете прокомментировать намерения организаций сделать «релокейт»? Насколько это реально и для каких сфер деятельности?
4. Как в целом оцениваете правовую обстановку в стране в сфере хозяйственно-экономических отношений?
5. Что можно сделать в правовом поле, по вашему мнению, для улучшения делового климата в стране?
Самые обстоятельные ответы — в нашем лонгриде.
Основные вопросы — не «созидательные» а «упреждающие»
Магистр юридических наук, руководитеь проекта pravohelp.by
1. Август у большинства организаций традиционно считается порой отпусков и подготовки к осенней работе. Поэтому спад обращений имеется, но объективно провести корреляцию не представляется возможным. Работа субъектов хозяйствования по заключенным договорам не приостанавливалась: поставки, перевозки, строительство. Все это в движении, в той или иной степени.
2. Основные вопросы, с которыми мне приходится сталкиваться сейчас — не «созидательные» (открытие компании, торговых точек, заключение договоров), а «упреждающие» (взыскание дебиторской задолженности, активность по исполнительным производствам). Конечно, существуют и другие запросы, но, скорее, познавательного характера, если речь идет о тех задачах и вопросах, которые от теории реально дошли до дела.
3. По вопросу «релокейта» довольно много пишут в СМИ, но надо понимать, что это довольно узкая ниша. Засилье в соцсетях информации о готовящихся или уже состоявшихся переездах создает ощущение, что вся страна «на чемоданах». Но это не так.
Однако я сомневаюсь, что производства, поставщики, арендодатели куда-то захотят уезжать или будут иметь возможность для этого. Намерения не всегда порождают действия. Реальный переезд возможен по совокупности ключевых факторов, кроме желания, а именно: мобильность, «привычная среда», заинтересованность страны в притоке специалистов/компаний, куда планируется «релокейт».
В эти критерии попадают интеллектуальные сферы. Образно говоря, те, кто может взять ноутбук и уехать. Сфера ИТ — первая в списке перспективности переезда еще и потому, что иные страны, в первую очередь соседние, активно создают площадки, аналогичные ПВТ, и, насколько известно, занимаются «рекрутингом» компаний в Беларуси уже сейчас. И с психологической точки зрения переезд в соседнею страну более комфортен. Никто не ведет речь о том, чтобы уезжать в США или Австралию.
Кроме ИТ, есть и другие сферы, имеющие потенциал для переезда (проектировщики, художники, архитекторы и т.п.).
4. В сфере хозяйственно-экономических отношений ничего не изменилось. Однако если что-то происходит с игнорированием правовых норм в иных сферах, то не стоит забывать про принцип домино.
Надеюсь, все будет хорошо.
5. Для улучшений в сфере законодательства необходима дальнейшая либерализация и выстраивание парадигмы четкой и понятной системы права. Если говорить конкретно на примерах, то нужо привести нормативные акты к соответствию с духом времени.
Когда я открываю новости и читаю, что по результатам проверки объектов общественного питания более чем у 90% выявлены нарушения, то это, скорее, говорит о том, что в жизни теория не сходится практикой.
Если все нарушают закон, то для кого этот закон принят и как он применим в жизни? Если говорить о более прикладных вещах, то это введение реальной защиты добросовестного покупателя (когда существуют работающие алгоритмы 100%-ной компенсации добросовестному покупателю от лица государства/страховых компаний в случаях признания договора по приобретению недвижимости ничтожным/недействительным и пр.). Такие шаги будут служить основой для успешного развития бизнеса, существенно улучшат деловой климат в стране и позволят смотреть с оптимизмом в будущее.
«Когда в стране такое, я про бизнес думать не могу!»
Адвокат, партнер компании «МК-консалтинг»
1. В первые 2 недели после выборов количество обращений к нам уменьшилось. Характерный ответ на мой звонок от клиента-бизнесмена, которому еще недавно (до 09.08) все нужно было срочно: «Какая инвентаризация! Когда в стране такое, я про бизнес думать не могу!»
2. У нас четкая специализация: корпоративные споры, взыскание долгов, банкротство. То есть так называемая сфера конфликта, которая во время всех кризисов начинает себя проявлять только активнее. Что мы и наблюдаем прямо сейчас. До лета 2020 у нас было 3 юриста, теперь 5, и в новый офис мы прямо сейчас не едем только потому, что ждем дальнейшего снижения ставок аренды.
3. Насколько сложно сделать «релокейт», зависит от отрасли. То, что реально для Яндекса, сложно для МЗКТ:) По моим данным, Яндекс уже пересекает границу в обратном направлении, туда же движутся минимум одна компания из числа моих клиентов, которая достаточно крупная, чтобы формировать имидж Беларуси в мире, как юрисдикции для ИТ-сферы.
Но я бы НЕ советовал релокейтиться сейчас. Уверен, многие из тех, кто уезжает сейчас под влиянием эмоций и новостного фона, будут возвращаться в перспективе 2−3 лет.
Уверен, в результате перемен, которые в Беларуси УЖЕ случились, а сейчас мы наблюдаем их неизбежные последствия, наша страна станет намного более привлекательной и для бизнеса, и для жизни. Но не благодаря льготам, пониженным ставкам или другим неким уловкам с налогами. А благодаря законопослушному и трудолюбивому народу, который организует тут, наконец, нормальное правосудие.
4. В сфере экономики правовые институты работают фрагментарно. Экономические суды, отделы исполкомов, отвечающие за регистрацию и ликвидацию предприятий, налоговые инспекции, — все то, что касается текущей работы бизнеса, продолжает работать, спасибо и на этом.
Что касается прав работы по административным и уголовным делам, то у меня складывается ощущение, что мы живем в условиях военного положения, о котором нам просто забыли объявить.
Я считаю, очень хорошо, что все-таки экономические суды окончательно не смешали с общими судами. Наверное, только это хоть немного спасло их репутацию.
Однако очевидно: тот правовой нигилизм, который мы наблюдаем у правоприменителей в части административного и уголовного процессов, не может не сказываться на общем ощущении законности происходящего у граждан и инвесторов.
5. Инвесторы все равно воспринимают государство как единую машину. Всем участникам правоотношений понятно, что белорусская система управления достаточно централизованная и будет работать так, как ей скажут. Если сегодня сказали общим судам судить так, как нужно для политических целей в моменте, значит, экономические суды пока не затронуты, просто потому, что необходимости в них не было (пока). А не потому, что там святые работают.
Все бизнесмены понимают, что это значит. Это значит, что в какой-то спорной, острой ситуации, когда это будет очень жизненно необходимо, примут решение о том, что с каждого ООО взимут налог за дождь, который был в 2002 году, и за просрочку оплаты присудят конфискацию имущества.
Инвесторы воспринимают происходящее не как красный флаг «только над административными и уголовными судами», а как красный флаг над всей страной.
Поэтому отмыться в глазах международных инвесторов и собственных граждан от беззакония августа 2020 года для Беларуси можно, считаю, только одним способом: переучредить ВСЕ правоприменительные органы в стране. Распустить полностью старые составы и набрать людей, не имеющих опыта работы в таких и аналогичных структурах.
Причем, я считаю, к бывшим сотрудникам при дальнешем трудоустройстве должны применяться не льготы, а, напротив, более жесткий фильтр. Например, повышенные требования, по сравнению с теми кандидатами, которые не состояли в данной структуре и на госслужбе в принципе.
Мое глубокое убеждение, что моральные качества юриста на госслужбе — в пять раз важнее его профессиональных скиллов.
Все были в шоке — ни о каких рабочих вопросах просто не могли думать
Юрист, директор частного предприятия «Юридическая компания Ильи Латышева»
1. Дней 10 после выборов обращений по бизнес-вопросам, которые касались бы работы в Беларуси, не было вообще. Были обращения от клиентов с просьбами дать контакты адвоката для задержанных сотрудников. Второй по «популярности» после выборов вопрос — «Занимаетесь ли вы открытием компаний/филиалов за рубежом?».
Такое положение дел вполне логично после тех событий, свидетелями и участниками которых мы стали после 9 августа. Все пребывали в шоке и ни о каких рабочих вопросах просто не могли думать.
Многие клиенты, которые планировали запускать бизнес в Беларуси, пока от этой идеи отказались. У нас до 9 августа на «низком старте» было 3 проекта по открытию компании с последующим вступлением в ПВТ. После произошедших событий 2 из 3 компаний решили пока в Беларуси не открываться.
2. Тем, кому нужен адвокат, даем телефоны коллег. Этот вопрос актуален и по сей день. Вчера, к примеру, мне звонили клиенты из Пинска. Правда, там адвокат не потребовался. Человека через несколько часов после задержания отпустили.
Тем, кто собирается открыть структуру за рубежом, даю контакты юристов из соответствующей юрисдикции. Сами мы такие услуги не оказываем. Хотя сейчас на этом можно было бы неплохо «подняться»:) Однако появляются и более будничные вопросы: консультации, разработка договоров, открытие компаний, те же вопросы по ПВТ, подготовка претензий/исков и т.д. — то есть все те вопросы, которые в деятельности любой компании актуальны в любой момент времени.
На прошлой неделе мы запустили инициативу — без оплаты помогаем открывать бизнес тем, кто потерял работу после 9 августа. Уже есть первые обращения. И, думаю, дальше их будет только больше.
3. Релокейт — это реально, в первую очередь для сферы услуг и ИТ. Из моих клиентов несколько уже этот процесс форсировали. Пока непонятно, будет это полный релокейт или структуры в Беларуси у них тоже останутся. Но открываться в Украине или Прибалтике они точно будут.
Основной актив в услугах — это люди, и перевезти их не так сложно. Либо оставить здесь, переведя на удаленную работу. Допускаю, что не все специалисты захотят переезжать.Торговые компании, нацеленные на белорусский рынок, и производство вряд ли кто-то будет релоцировать.
Как я писал выше, на фоне происходящего желание перевести бизнес за рубеж вполне логично и объяснимо. Там спокойнее, меньше рисков. Кроме того, у европейских заказчиков больше доверия к компании, к примеру, из Прибалтики, чем к компании из Беларуси. У меня многие клиенты и раньше для работы с иностранными заказчиками открывали компанию за рубежом (Прибалтика, США, РФ). Некоторые клиенты открывали компанию в Беларуси после 10 лет работы через иностранную компанию.
4. Как мы отметили в публичном обращении к власти от юристов-лицензиатов, в стране имеет место правовой дефолт. Этот меткий термин, подобранный моей коллегой, подхватили многие, и он уже пошел жить своей жизнью.
Правовой дефолт в нашем понимании — это ситуация, когда законы не работают или работают в одну сторону, в ту, которая выгодна системе, а юристы с этим ничего не могут сделать.
Правовой дефолт сейчас больше касается сферы публичных отношений, административно- или уголовно-правовых. Хозяйственно-экономическая сфера пока еще держится: договоры исполняются, суды взыскивают долги. Но, глядя на тот беспредел, который творится в административных процессах и органах уголовного преследования, понимаешь, что вероятность того, что закон перестанет работать и в хозяйственно-экономической сфере — весьма и весьма высока.
5. Я считаю, что до решения основного политического вопроса ситуация в правовом поле и деловой климат будут только ухудшаться.
«Я никогда не спрашиваю, хорошие там законы или плохие. Я спрашиваю только, исполняются ли они»
Адвокат, партнер Адвокатского бюро «Лекс Торре»
1. В августе, как правило, наблюдается сезонный спад обращений к юристам и адвокатам. Также накладываются последствия эпидемии COVID-19. Поэтому нельзя однозначно связать выборы и последующие события с количеством и содержанием обращений клиентов.
Однозначно есть общий спад запросов со стороны юрлиц и предпринимателей. И лавинообразный рост запросов со стороны граждан по вопросам трудового права (увольнения, выселения из общежитий, забастовки и т.п.), административному и уголовному праву.
2. Как и в любой кризисный период, основной проблемой являются неплатежи, уклонение от подписания актов выполненных работ и иные подобные действия со стороны должников.
Заказчики и покупатели приостанавливают платежи, замораживают проекты.
Например, типичная история: заказчик планирует строить крупный (на несколько десятков тысяч квадратных метров) торговый центр. Проектная документация готова, осталось обратиться в экспертизу и после этого можно приступать к строительным работам. Но заказчик начинает искать «мелкие блохи» в проектной документации, всеми способами тормозит работу проектировщика и, как следствие, не подписывает акты на выполненные работы.
Так как это не первый кризис, то подходы и методы выработаны. В первую очередь в работе с клиентами мы оцениваем готовность должника продолжить сотрудничество, так сказать — добросовестность заказчика, а также его платежеспособность. Если есть шансы на переговоры, ищем точки соприкосновения, интересы всех сторон. Если нет, приступаем к фиксации фактов (объем и качество выполненных работ и т.д.), останавливаем работы, расторгаем договоры и подаем требования об оплате выполненных работ. Готовимся к судебному спору.
3. Опыт эмиграции бизнеса у белорусов есть. Особенно в ИТ. Последние события обнажили, до какой степени являются незащищенными граждане и бизнес против произвола. И у многих, кто помнит конец 90-х — начало 2000-х, включается память, вспоминаются факты, как по абсолютно пустяковым причинам в те времена власти могли уничтожить любой бизнес. Даже в силу самодурства конкретного должностного лица. Есть разумное опасение, что эти времена вернутся. Это моральная, психологическая основа для релокейта.
С технической, организационной точки зрения релокейт возможен в первую очередь для организаций, которые преимущественно нацелены на экспорт и не имеют в Беларуси сложной производственной базы (оборудование, здания и т.п.) или природных ресурсов (калийная соль и т.п.).
Возможности для «переезда» есть не только у ИТ. Релокация может быть разной. Например, перенос в близкое зарубежье сбытовых структур, конструкторских, инжиниринговых и сервисных подразделений. В Беларуси останется только само производство и комплектация. Кроме того, в ближнем зарубежье есть возможности покупки и производственных площадок с перемещением нематериалоемкого производства из Беларуси.
Наконец, в отдельных сферах (строительство, медицина и т.п.) может произойти отток квалифицированных кадров за рубеж. В значительных количествах. Например, в Венесуэле выехал каждый 10-й гражданин страны.
4. Давайте, насколько это возможно, разделим экономические отношения и вопросы уголовного и административного права.
В сфере уголовного и административного права правовой дефолт был всегда. В определенные моменты в отдельных случаях ситуация улучшалась, но не кардинально.
Согласно данным The World Justice Project в Беларуси была очень неплохая ситуация с гражданским правосудием. И значительно хуже — с уголовным правосудием и фундаментальными правами.
Сегодня сложно оценить, как отразятся выборы и последующие события на правовую обстановку в хозяйственно-экономической сфере. Как говорилось выше, есть ожидание, что ситуация ухудшится.
Но и без указанных событий ситуация критически ухудшалась. Не секрет, что в стране существует глобальная проблема с исполнением судебных постановлений. Судебные исполнители завалены работой, стараются, но результаты не радуют. Сельскохозяйственные предприятия, организации с государственным капиталом получают отсрочки, рассрочки, иные привилегии и не платят. Или платят выборочно, по своему усмотрению. Повлиять на них правовыми методами практически невозможно. Проблема может вырасти до катастрофических размеров в любое время.
5. Братьям Стругацким принадлежит фраза: «Когда я приезжаю в чужую страну, я никогда не спрашиваю, хорошие там законы или плохие. Я спрашиваю только, исполняются ли они». Есть глобальное недоверие к органам власти и правоохранительным органам, к их способности и желанию действовать в правовом поле.
Государство — это прежде всего люди
Адвокат Минской городской коллегии адвокатов
1. Реализацию юридических проектов в сфере корпоративных, строительных и иных подобных отношений, на мой субъективный взгляд, можно было охарактеризовать фразой «давай уже после…». По-моему, часть бизнеса, да и вообще обычной «городской движухи», — как бы стала на паузу, замедлилась. Исключение составили судебные и процессуальные проекты, которые никак особо не тормозились в этот период.
2. Структура обращений организаций к юристам в принципе не поменялась. За исключением того, что отключение Интернета спровоцировало сложности в выполнении принятых на себя обязательств белорусскими ИТ-контракторами перед западными заказчиками. Необходимо было проработать вопросы форс-мажора, исполнения договорных обязательств, технической и правовой возможности получения интернет-доступа исключительно для коммерческих целей в период почти тотальной блокировки.
Но бизнес-партнеры, как правило, с пониманием отнеслись к возникшим проблемам, хотя и выражали недоумение по поводу того, как вот так можно взять и отключить Интернет полностью и всем без исключения. По итогу все кейсы удавалось урегулировать, не переводя внештатную ситуацию в формально-юридическую плоскость. Хотя готовность к этому была и вопрос с юридической стороны детально прорабатывался.
Но такой прецедент показал, что «проблемы с Интернетом в силу актов и действий уполномоченных госорганов» перешли из разряда гипотетических факторов в разряд реальных, кардинально изменив структуру коммерческих рисков юрисдикции.
Для некоторых ИТ-компаний, несмотря на то, что в этой конкретной ситуации удалось отскочить от претензий со стороны клиентов «на минималках», встал острый вопрос минимизации подобных рисков в будущем.
Потому что в следующий раз такого понимания у партнеров уже можно будет и не найти и сам срок блокировки может быть куда больше.
Еще одним нюансом явилось повышенное внимание клиентов к безопасности сотрудников, заказчиков и бизнес-партнеров, пребывающих в РБ. Когда-то СССР подарил миру такие слова, как perestroika, apparatchiks, siloviks и др. Сегодня наша юрисдикция обогатила мир словом khapun — highly randomized mass arrests of citizens by police (что переводится как «высоко рандомизированные массовые аресты граждан полицией»). Для многих компаний станут стандартом обеспечения безопасности для пребывающих гостей:
- Заранее заключенный договор с англоговорящим адвокатом в интересах пребывающих гостей
- Свод правил и рекомендаций, включающий избегание массовых скоплений людей
- Получение алертов от специального сотрудника компании с указанием того, когда и где небезопасно находиться на улице
- Рекомендации передвижения в темное время суток только на такси.
3. Легче всего уехать будет ИТ, техническим, естественнонаучным и рабочим специальностям. Но в эпоху глобализации это не такая уж проблема и для других секторов экономики. Я знаю уже несколько примеров переезда айтишников, пока временного, в другие страны. Кто-то из айтишечки отложил покупку квартиры здесь, кто-то — поставил на паузу вопрос об инвестировании свободных денег в местный бизнес как предполагаемый источник дополнительного дохода.
Но я пока (ключевое слово — пока) субъективно скептичен в отношении массового релокейта, если понимать под этим полноценный и комплексный перенос структурной формальной единицы бизнеса из одной юрисдикции в другую.
Да, эмиграция будет, но не думаю, что массовая и на уровне бизнес-единиц, за исключением компаний, прямо попавших в конфликтную или сложную правовую ситуацию в нашей юрисдикции. Все-таки себестоимость, условно, 1 кг мозгов здесь и там — разная, а вопросы экономики никто не отменял. Плюс — многие сотрудники имеют здесь много удерживающих факторов. Впрочем, ситуация настолько хрупкая, что повторись вся эта история с отключениями и police brutality — и массовое бегство рабочей силы и бизнеса может стать реальностью.
За людской ресурс нужно бороться, и даже внутренний страновой людской ресурс — лакомый объект для конкурентов из соседних экономик. И я, например, жду, когда администраторы юрисдикций в СНГ, наконец, поймут, что сейчас государство — это не только и не столько территория, это прежде всего люди. Сейчас государство — это как футбольный клуб: все зависит от того, каких людей ты сможешь привлечь в свою команду. Человеческие ресурсы — вот за что будет конкуренция в ближайшее время. Думаю, соседние страны давно вынашивают планы по привлечению к себе европейцев с высокой квалификацией, легкой адаптируемостью и культурной схожестью.
Многие скажут: «Кому нужны работяги с МТЗ?» В том-то и дело, что нужны, как и строители из МАПИДа и так далее, еще и доплатят, чтобы к себе переманить. ИТ-страна — это хорошо, но кто-то должен делать и работу по поддержанию и обслуживанию физической инфраструктуры, кто-то должен работать в сфере услуг. А для той же Польши 1000 работяг с МТЗ и МАПИДа — лучше 1000 эмигрантов из Сомали. И это не расизм, это просто вопросы производственной и общей культуры, интегративности и адаптируемости.
4. Правовая обстановка в стране в сфере хозяйственно-экономических отношений какой была, такой и осталась. Суды идут, решения выносятся, иногда они даже исполняются (если есть имущество и есть за счет чего исполнять). Правовая система страны в целостности и функционирует – это объективный факт. А вопрос в том, как она функционирует – это то, что в юридической науке называется конфликт интерпретаций.
Возьмем чисто научный, абстрактный пример: в основу решения по делу о привлечении Иванова к административной ответственности положено одно доказательство А, например, рапорт сотрудника riot police, при этом даже не приняты во внимание доказательства B, C, D. Решение обжаловано — и устояло. Правовая система функционирует? Функционирует. Решение исполняется? Исполняется.
Иванов, друзья Иванова и родственники Иванова, да и просто часть граждан (возможно, большая) считают такое решение законным и справедливым? Возможно, нет, но такая интерпретация, пускай даже имеющая под собой справедливое основание, еще не повод говорить о том, что правовая система не работает в ее механическом понимании. Государственные органы считают такое решение законным и справедливым? Да. Они его исполняют? Да. Система работает? Работает.
В то же время острейший конфликт интерпретации — налицо. Он создает излишнее давление и социальную напряженность в обществе, может подталкивать одну из сторон к поиску альтернативных правовых средств защиты своих интересов, что в целом может сказываться на стабильности общества и его единстве. Такой конфликт интерпретации в той или иной степени есть в любой юрисдикции — вопрос лишь в том, насколько он существенный. Потому что в крайней своей степени он может приводить к коллапсу правовых систем.
Поэтому задача любого администратора юрисдикции, если он заинтересован в стабильности ситуации в ней, по возможности нивелировать значения конфликта интерпретаций до приемлемых значений, не оказывающих деструктивного влияния на функционирование системы.
Что же касается самого термина «правовой дефолт», то в корпусе действующего позитивного права Беларуси, как и в юридической науке как устоявшийся термин он не существует. Но есть понятие «коллапс правовой системы», который начинается тогда, когда самому закону, а не его интерпретации, отказывают в легитимности на данной территории, чего мы сейчас в Беларуси не наблюдаем.
5. Правовое поле не является статичной категорией и испытывает на себе влияния и нагрузки от иных социальных феноменов: государственного аппарата, общественных настроений и так далее. Даже в самые стабильные времена в любой стране правовое поле не статично и может отличаться де-факто по своим параметрам в Минске и в Столине, например.
И сам по себе закон — еще не гарантия от чего-либо. Закрыть все юридические лазейки, если вы не конечный и не уполномоченный интерпретатор права — практически невозможно. Но если свести к минимуму конфликт интерпретаций, о котором мы говорили выше, можно добиться некоего баланса для всех субъектов права.