Не каждый на такое способен: почему Ганчаренко решил уйти из ЦСКА

Согласно сводке WhatsApp, в последний раз в сеть в воскресенье Виктор Ганчаренко выходил в 5 утра. Очевидно, заснуть после «Зенита» тренеру «армейцев» удалось лишь на рассвете – если вообще удалось. 

Нетрудно догадаться, что это была одна из самых тяжёлых ночей в его жизни, ведь помимо крупного поражения ей предшествовало самое мучительное решение в карьере – о добровольной отставке из ставшего родным коллектива. 

Что творилось в те сумеречные часы в душе у Виктора Михайловича, сложно представить. Но то, что на базе в Ватутинках он и сегодня не появился, наводит на мысль о бесповоротности сделанного шага. Не в его характере и правилах идти на попятный – человек слова.

У Ганчаренко давно сложился образ мужчины резкого, импульсивного, эмоционального. Это не игра на публику и камеру. Не маска – сущность. На полтора часа игры он словно погружается в транс, отключаясь от всех внешних факторов. В это время для него существуют только поле и люди на нём: свои футболисты, чужие, ну и судьи, естественно. 

Человек по природе своей довольно закрытый, Ганчаренко полностью раскрывается в эти 90 минут, обнажает своё естество. Возможно, после он сожалеет о сказанном/сделанном сгоряча, но по-другому не может, не умеет.

Футболисты давно усвоили: когда Михалыч входит в раж, ему лучше не перечить, не огрызаться. Себе дороже. Моментально выгонит с тренировки, отправит круги наматывать вокруг поля или снимет с игры. Даже в проходном «товарняке» Ганчаренко может так «пихануть», что чересчур ранимая натура будет долго в себя приходить.

Но сколь резко, с пол-оборота, он заводится, столь же быстро и остывает. Если в пылу игры обидит футболиста, припечатает крепким словом, после игры непременно отведёт в сторонку и спокойно объяснит причину недовольства. 

Оттого и отзывается о нём молодёжь если не с любовью, то с уважением. Когда Сигурдссон говорит, что тренер Ганчаренко помогает ему расти и прогрессировать, это не выглядит формальным проявлением субординации. Глядя ему в глаза, я верю, что Арнор действительно так думает. И не только он.

Ганчаренко не переносит, когда происходящее в коллективе становится достоянием посторонних. Но байки о разлетающихся по раздевалке пригоршнях льда или сломанном флипчарте нет-нет, да и выходят наружу. 

Тренера это не то чтобы злит – скорее расстраивает. Хотя, как по мне, стесняться тут совершенно нечего. Эти вспышки эмоций – признак неравнодушия. Человек горит делом, того же ждёт от подопечных и крепко огорчается, когда не может достучаться до их сознания.

При всей своей эмоциональности, даже горячности ВМГ – далеко не сумасброд. Наоборот – очень системный, цельный человек, стремящийся лично погружаться во все процессы жизнедеятельности команды. Поэтому ошибочно воспринимать его заявление об отставке как сиюминутный порыв, импульс на фоне досадного поражения. 0:4 – не причина. Только повод.

За время работы на трёх зимних сборах (в разные годы, но неизменном Кампоаморе) у меня была возможность лучше узнать человека и тренера Ганчаренко. Допускаю, что после «Зенита» он мог психануть в раздевалке (как не психануть при такой, с позволения сказать, «игре» своих, в том числе опытных футболистов в важнейшем матче лета?), устроить разнос. 

Но в то, что решение об отставке созрело в его голове именно в тот миг, в момент глубочайшего разочарования и полного опустошения, верится с трудом. Даже после «Лудогорца» — синонима самого глубокого падения этого, молодого ЦСКА – он нашёл для команды ироничные слова ободрения. А тут – нет. Он будто погас, выгорел изнутри. И это случилось не в субботу, а гораздо раньше.

Это только кажется, что за время карантина у тренера неоткуда было взяться резонам для отставки. Ганчаренко к этому шагу могли подтолкнуть две новости. 

Первая – о непродлении контракта с многолетним тренером по физподготовке ЦСКА Паулино Гранеро, фигурой безусловно важной в системе клуба. Вторая – из уст гендиректора Романа Бабаева – о необходимости снова «затянуть поясок». Видимо, эти слова руководителя тренер истолковал даже не как намёк – как констатацию печального факта: трансферов снова не будет.

Слуцкому повезло оказаться в одно время в одном месте с Вагнером, Красичем, Березуцкими, Игнашевичем, Вернблумом. Ни в коем случае не собираюсь подвергать сомнению педагогический дар Леонида Викторовича, подтверждённый многочисленными трофеями, но, согласитесь, материал для строительства команды у него был качественнее того, что получил Ганчаренко. 

Остатками кадрового наследия предшественника белорусский тренер попользовался всего сезон – и был вынужден лепить новый коллектив. Преимущественно из «копеечных» молодых ноунеймов и нескольких оставшихся ветеранов.

Пару лет его этот процесс увлекал, а теперь, похоже, утомил. Ганчаренко устал морально от бега по кругу без ясных перспектив впереди – зато с неослабевающим давлением извне. Надоело без конца «затягивать поясок». 

Допускаю, что до сих пор от отставки его удерживала надежда, что заход в ЦСКА серьёзных банкиров из ВЭБ повысит экономический и – автоматом – кадровый потенциал клуба. Позволит команде сделать шаг вперёд в таблице и развитии. Надежда, судя по всему, оказалась тщетной. И у него погасли глаза.

Человек прямой и бескомпромиссный, он, должно быть, почувствовал, что больше не в состоянии дать команде ничего нового в идейном и мотивационном плане. Что исчерпал себя в этом конкретном коллективе. 

Если так, перед Виктором Гончаренко можно снять шляпу – за честность перед командой и перед футболом. Добровольная отставка из большого клуба – жест, достойный уважения. Далеко не каждый на такое способен.