Кабинет военного времени. Зачем Лукашенко поменял реформаторов на силовиков в правительстве

За два месяца до президентских выборов, когда оппозиционные кандидаты, собирая подписи, развели в стране давно не виданную политическую активность, Александр Лукашенко решил сменить премьера и обновить Совет министров. Правительство покинули те, кого считали сторонниками реформ, а представительство силовиков, наоборот, расширилось, показывая, как белорусское руководство собирается преодолевать предвыборную нестабильность и экономический кризис.

Белорусское правительство покинули премьер-министр Сергей Румас, первый вице-премьер Дмитрий Крутой и министр финансов Максим Ермолович. Всех троих называли либералами, хотя им больше подходит термин технократы-монетаристы.

Эти люди в связке с Нацбанком выступали против того, чтобы заливать экономику деньгами и поддерживать неэффективный госсектор. Вместо этого они предлагали рыночные преобразования и строгую монетарную политику. Никаких значимых реформ им провести не позволили, но и резких откатов в командно-административный дирижизм они не допускали.

Теперь Румас уходит в бизнес, Ермолович – послом в какую-то из европейских стран, а Крутой – в администрацию президента. Потери для реформаторского крыла правительства довольно значительные, но полным разгромом это не назовешь.

На место Ермоловича в Минфин пришел его первый зам Юрий Селиверстов, который, по словам знающих людей, не питает симпатий к советским методам работы. Первым вице-премьером стал долгожитель экономического блока Николай Снопков – не меньший сторонник рынка, чем его предшественник.  

А вот замена Румаса оказалась по-настоящему контрастной. Новым белорусским премьером будет 46-летний Роман Головченко, карьерный силовик, поработавший в Совбезе, Генпрокуратуре и администрации президента. Последние десять лет он занимался вооружениями. 

На пост премьера Головченко переходит с места главы Государственного военно-промышленного комитета. До этого он был послом в странах Персидского залива – это один из главных рынков для белорусского экспорта вооружений. Сложно придумать более деликатные должности, для работы на которых требуется полное доверие президента.

Головченко связывают с двумя теневыми силовыми тяжеловесами – самым давним соратником президента Виктором Шейманом и помощником Лукашенко по нацбезопасности, его старшим сыном Виктором. Шейман дважды встречался с президентом за неделю до обновления правительства и, судя по всему, посоветовал нового премьера, с которым работал в разных ведомствах в 2000-е годы. Знающие люди описывают Головченко не как убежденного ретрограда, а скорее как эффективного менеджера из военной сферы. Его, как и прошлого премьера, можно назвать надежным технократом, но не с банковским опытом, а с силовым.

Еще сменились министры промышленности, информации, ЖКХ, архитектуры, а также глава Комитета госконтроля и вице-премьер по сельскому хозяйству. Но эти перестановки укладываются в логику простой ротации людей, которые либо засиделись, либо не показали себя убедительными управленцами в глазах Лукашенко.

Теперь надолго, если не навсегда уходят в прошлое мечты либеральных наблюдателей внутри страны и надежды ее западных партнеров на рыночные реформы сверху, авторитарную модернизацию по сингапурскому или южнокорейскому образцу.

Последние годы показали, что правительство в этой системе власти просто не способно проводить собственный курс. Оно – администратор президентских решений. Сейчас форма пришла в гармонию с содержанием.

Ответ на вопрос «почему сейчас?» дал сам Лукашенко: «Время сегодня не то, чтобы ломать. Даже не время строить. Сегодня надо спасти то, что построено». Это в первую очередь реакция на экономический кризис, который начался в стране еще до пандемии, но усугубился с ее приходом.

Смещая задачу правительства с развития на сохранение, Лукашенко дал волю собственным инстинктам. Для него нынешний кризис – время максимальной мобилизации, когда нужно стиснуть зубы на фоне внешних угроз. Нужны не эксперименты, а дисциплина, и лучше бы – военная. Отсюда и фигура нового премьера.

Тренд на мобилизацию власти начался как минимум с конца прошлого года. Тогда из парламента убрали двух травоядных оппозиционеров, а главой администрации президента стал выходец из КГБ Игорь Сергеенко.

Обновление правительства закрепляет контроль силовиков за всеми значимыми институтами белорусской власти. Но это и близко не похоже на хунту, потому что над ними все равно нависает президент. Да и сами белорусские силовики – далеко не сплоченная каста, а скорее конгломерат конкурирующих групп.

Тем не менее нетрудно предсказать, что докладные на столе Лукашенко будут становиться все более похожими на военные рапорты, откуда бы эти бумаги ни шли. Это тоже программирует на определенный тип решений.

Пока неясно, чем на практике будет отличаться курс нового правительства от старого. С уходом команды, которая вела переговоры о кредитах с МВФ и другими западными институтами, это направление могут подморозить.

В условиях затяжного кризиса в отношениях с Россией и ее отказа поддерживать белорусскую экономику деньги и новых партнеров придется искать в других местах. Тут может пригодиться опыт работы Головченко послом в арабских странах и давние связи нового вице-премьера Снопкова с Китаем. 

Внутри страны от нового правительства можно ждать большего вмешательства в экономику – перекладывания проблем госсектора на банки, протекционизма и более активного контроля цен. 

Но власть вряд ли вернется к щедрой эмиссии и раздаче дешевых кредитов госпредприятиям. Во главе Нацбанка осталась та же команда монетаристов, да и сам Лукашенко, кажется, хорошо понял, как быстро включение печатного станка приводит к тому, что люди скупает валюту, а девальвация с инфляцией съедают все вливания в экономику в течение нескольких месяцев.

Люди, которые вели переговоры с Россией по дорожным картам интеграции в 2019 году, почти в полном составе покинули правительство. А значит, в кабинете не осталось никого, кому эти инициативы были бы особенно дороги хотя бы из-за вложенных в них усилий.

Многие поспешили связать обновление белорусского правительства с шумной избирательной кампанией. Но это верно лишь отчасти. 

Да, массовые протесты в Минске и регионах, особенно в форме длинных очередей на пикеты по сбору подписей за альтернативных кандидатов, сильно разозлили Лукашенко. Назначая министров, президент потратил немало времени и эмоций, чтобы рассказать им, что никакого нового протестного движения нет, людей в очереди привозят специально для картинки и снова ставят в конец очереди, когда они поставили подпись.

Пару раз у Лукашенко даже прорвались переживания о лояльности номенклатуры. В гневной речи о своем главном сопернике на выборах, бывшем главе «Белгазпромбанка» Викторе Бабарико, у президента проскочили слова: «Тут некоторые уже записали: “Придет к власти, буду у него работать”».

Затем Лукашенко и вовсе заявил министрам: «Мы эту страну никому не отдадим. <…> Я хочу, чтобы это все услышали. И чтобы вы, те, кто еще там как-то шевелится, шатается и не понимает, запомнили это – в этой стране моя жизнь… и многих из вас».

Тем не менее протесты и неожиданный поход в президенты выходцев из элиты – Бабарико и бывшего помощника президента Валерия Цепкало – это не столько причина, сколько фон для нынешних кадровых перестановок. Ни новый премьер, ни новые министры не будут заниматься политикой – это в белорусской системе власти вообще не их задача.

Для этого у Лукашенко есть его администрация и силовики, работой которых он пока доволен. И они показывают свою полезность прямо сейчас – задерживают по всей стране активистов новой протестной волны. Ее лидера, блогера Сергея Тихановского, с десятком соратников посадили в СИЗО по свежему уголовному делу о применении силы к сотруднику милиции. 

Заметная предвыборная политизация белорусского общества – лишь симптом проблемы, которая привела Лукашенко к назначению такого правительства. Сама же проблема состоит в том, что президент перестал предлагать обществу позитивную повестку развития и вынужден полагаться на охранительную.

Вся предвыборная кампания для Лукашенко превратилась в попытки убедить белорусское общество и номенклатуру в существовании опасных угроз, от которых он спасает страну. Даже назначая правительство, он решил напомнить «некоторым, кто забыл», как президент Узбекистана с сотнями трупов подавлял бунт в Андижане, а глава Таджикистана «с пулеметом наперевес» брал штурмом Душанбе. 

Верит сам Лукашенко в такие сценарии или нет, но в этой ситуации не обойтись без кабинета военного времени. Однако глубокий спад экономики, рост влияния силовиков в системе, предвыборные репрессии и сомнения в лояльности чиновников – неоднозначный фон для переизбрания. Не до конца ясно, на какой ресурс, кроме штыков, Лукашенко планирует опираться на своем шестом сроке.