«Мы знали, что рассчитаны на полчаса Третьей мировой». Как белорус служил снайпером на Кубе
Советские военные были на Кубе на протяжении 28 лет, через карибский остров прошли десятки тысяч наших соотечественников. 42.TUT.BY побеседовал с белорусом, служившего снайпером в кубинских горах, об оружии, Фиделе Кастро и ожидании войны.
«Мы были военные советники, только никому ничего не советовали»
После того как закончился Карибский кризис и СССР вывел с Кубы свои ракеты, советские военные СССР не уходили с острова до самого распада страны. Белорус Николай Чайков служил там в 1977—1978 годах снайпером, но использовать полученный опыт на других войнах не стал. Сейчас он живет в Толочине.
В 1970-х Чайков служил в пятой бригаде в Марьиной Горке — как он говорит, «спецназов тогда никаких не было, были десантные войска».
— Я попал в разведку — в случае войны мы первые должны были высаживаться во вражеском тылу. Изучали радиодело, проходили горную подготовку (это только кажется, что у нас гор нет), я готовился в качестве снайпера, освоил винтовку Драгунова.
А потом приезжали «покупатели», разбирали нас по частям. Кого-то в Ферганскую воздушно-десантную дивизию, кого-то в Витебскую, кого-то в Брестскую. А я попал вместе с одним знакомым в «Тринадцатый учебный пункт». Так у нас называлась Куба, — вспоминает Николай Николаевич. — Приехали за нами два офицера — вообще никаких знаков различия, только видно, что форма со склада. Уточнили, как мы переносим жару. Узнали, что нормально, и сказали: «Хорошо, тогда послужите в тепле».
Нас направили в Калининград — там была длинная-предлинная палатка, заходишь в нее и выходишь уже в гражданской одежде. Военная форма есть, но с собой, в чемоданчике.
На Кубу добирались, как сейчас помню, на теплоходе «Иван Франко» (одно из самых красивых судов пассажирского флота СССР. — Прим. TUT.BY). Разместились ближе к трюму, выходить на палубу можно было только вечером, и то ненадолго. Не то чтобы боялись каких-то разведчиков, просто в 1962 году, как «Анадырь» («Анадырь» — название операции по заброске советских ракет на Кубу, которая в 1962 году привела к Карибскому кризису. — Прим. TUT.BY) закончился, так нас там как бы и не было. Конечно, все знали, что мы там есть, но секретность есть секретность.
— Наших войск там не было, все мы считались просто военспецами. Только военспецов этих стояла целая армия, даже название было — ГСВК, «Группа советских войск на Кубе» (так называлась группировка войск СССР, когда только прибыла на остров, после окончания Карибского кризиса она была переименована в «Группу советских военных специалистов на Кубе». — Прим. TUT.BY). Четыре пехотных полка, три танковых, два саперных батальона, ракетчики. Вроде бы мы были просто военные советники, только никому ничего не советовали, а просто границу охраняли, — продолжает Николай Николаевич.
— Границу с кем?
— С американцами. Они тут, рядом, стояли. Мы охраняли границу в горах, а в низине была их тюрьма, Гуантанамо, оттуда же (и не только оттуда) шли диверсанты. Иногда по одному, иногда группами.
Странная база Гуантанамо
На коммунистической Кубе даже в годы самого жесткого противостояния с США была (и остается) необъяснимая на первый взгляд аномалия, а именно: военная база Гуантанамо, на территории которой действует суверенитет Соединенных Штатов Америки и не действуют законы Кубы.
Эту территорию Вашингтон арендовал, причем за смешную стоимость, с 1903 года. Но в 1959 году на острове сменилась власть, и Кастро со товарищи быстро и решительно отобрал у американцев их кубинскую собственность. А вот Гуантанамо оставили.
Вряд ли для кубинских военных было большой проблемой сбросить военных США в море и установить суверенитет Кубы над всей территорией острова. Но этого так и не произошло. Почему — остается только гадать, но факт есть факт: Куба перестала взимать арендную плату за базу, но американцы с острова не ушли. Нелепая ситуация длилась десятилетиями, и ни Гавана, ни Москва с этим так ничего и не сделали.
Причем диверсанты, которых США засылали на Кубу десятилетиями, часто шли именно отсюда, со стороны Гуантанамо. А перехватывать их приходилось иногда нашим парням, и Николай Чайков был одним из них.
— Группа у нас была — командир, два пулеметчика, радист, стрелок и снайпер, то есть я. Границу переходили в основном те же кубинцы, только противники Кастро, — рассказывает он. — Я до сих пор считаю, что лучшие диверсанты — это кубинцы. Даже полосы препятствий были у них жестче, чем у нас, их можно было неделю проходить, и получалось не у всех. Доходило до смешного: продирался через заросли растений, оцарапался, а потом царапины год не заживают в этом климате.
— С каким оружием служили на Кубе, выдавали что-то особенное?
— Нет, никакого специального. Снайперская винтовка Драгунова, АКМ, пистолет ТТ.
— Странно, тогда уже 26 лет как на вооружении были ПМ…
— Нет, мне выдали именно ТТ.
Отметим, что, действительно, никто с вооружения ТТ не снимал, и если не было строгого приказа на сдачу оружия, они бы служили до выработки ресурса.
При этом, отмечает Николай Николаевич, кубинцы были вооружены почти как советские солдаты, а где-то даже лучше.
— Соединение магазинов автомата Калашникова по два я первый раз увидел, например, здесь, — говорит он.
— А применять оружие доводилось?
— Доводилось. У нас, конечно, была не линия фронта, США с Кубой не воевали. Но состояние повышенной боевой готовности — постоянно. У нас был свой сектор наблюдения, у соседей-кубинцев — свой, задача была никого не пускать с той стороны. Если надо, то и со стрельбой.
Мест, где можно высадиться диверсантам, было немного, они все контролировались. Но если дело было ночью, то проскочить они могли. В этом случае задача была открыть огонь, если выходят на нас, или поддержать заградительным огнем соседей, если на них. Сообщить нам могли быстро, у нас сто пятая рация с собой всегда (речь об Р-105М, советской ультракоротковолновой радиостанции. — Прим. TUT.BY). Прижать диверсантов огнем и не дать уйти, потому что, если пройдут, ловить их по острову — проблема.
— И много было таких случаев?
— За время моей службы — два. Попал в кого-то или нет — не скажу. Просто глупо стреляли. После второго случая к нам приехал Рауль Кастро, пожал нам руки, всей группе.
«Мы знали, что рассчитаны на 30 минут боя»
Известно, что Фидель Кастро стал мировым рекордсменом по количеству покушений на него. Известно о более чем 600 попытках убить или как-то иначе устранить команданте. Правда, о большинстве покушений толком ничего не известно, кроме того, что они были.
За свою службу Николай Чайков может припомнить только одно.
— Тогда, кажется, Кастро хотел убить снайпер. Ничего не вышло, но шум поднялся большой, обыски в домах, искали соучастников. Но кубинцы не протестовали, все понимали, что ищут по делу. Фидель и Рауль Кастро вообще довольно открытыми людьми были, не прятались за железными заборами.
— Участники «Анадыря» жили в землянках. А в каких условиях на Кубе проживали вы?
— Жили мы в таких бунгало, спали на сетках. Из местных достопримечательностей радовали змеи (это ерунда), ядовитые пауки каракурты (вот с этими приходилось немного бороться), ну и малярийные комары. Но чтобы кто-то умер — не было у нас такого. Знаю только, что четырех человек через несколько месяцев отправили в Союз, им не удалось адаптироваться к стопроцентной влажности.
— Разница в уровне жизни между БССР и Кубой чувствовалась?
— Еще как. Везде, кроме особо туристических районов, бедность была страшная. Хотя там три урожая снимать можно.
Контакты с кубинцами, рассказывает Николай Чайков, были в основном по военной линии, с гражданским населением не общались. Что же касается «неуставных отношений» с сослуживцами, то, по словам бывшего снайпера, с этим больших проблем не возникало. Когда у каждого боевое оружие и боевые патроны, и завтра может понадобиться пойти в бой, не до дедовщины.
На вопрос, было ли у него во время службы ощущение, что скоро начнется война, мужчина отвечает:
— Ну как тебе сказать… Поначалу было страшновато, знали, что мы рассчитаны на 30 минут.
— 30 минут чего?
— 30 минут боя. Весь наш контингент на Кубе — это на полчаса Третьей мировой. До США 90 миль — это ничто. Но со временем чувство опасности притуплялось, конечно: молодые же, служим и служим. Кубинцы не боялись, у них в крови лозунг «Родина или смерть» («Patria o muerte!» — лозунг кубинских революционеров).
Закончив службу на Кубе, военную карьеру Николай Чайков делать не стал. Хотя предложений использовать полученные навыки в других конфликтах хватало.
— В Афганистан нас по приказу не отправляли, хватало «мяса» и без нас — туда надо было подаваться самому, а у меня не было особого желания. Правда, в 1982 году полуофициально предложили все-таки поехать туда — но на добровольной основе. Я не захотел, и настаивать не стали.
Потом, после распада СССР, были предложения воевать уже за деньги: военспецы много где нужны. Например, звали воевать в Чечню, еще куда-то — это даже бывшие сослуживцы предлагали. Но мне это не нужно: я женат, и у меня дети. Лучше прожить без этих денег.
— Когда в 1991 году все рухнуло, не было ощущения, что вся служба на Кубе и вообще все было зря?
— Было. Когда узнал о выводе советского контингента, сердце защемило. И потом, уже при Путине (в 2001 году уже российские войска были окончательно выведены с Кубы. — Прим. TUT.BY), была мысль, что кубинцев продали. Но такова жизнь, в тяжелое время выбирать не приходится.
