Российские близняшки-биатлонистки рассказали, почему они выступают за Беларусь
24-летние российские близняшки, уже больше года выступающие за сборную Беларуси, рассказали спецкору Matchtv на этапе в Чехии, как и почему они сменили спортивное гражданство. Приводим самое интересное из интервью.
«Кручинкины в нашу команду не попадали. Поэтому мы договорились с Белоруссией об их переходе. Это показатель того, что у нас очень много спортсменов, просмотреть их всех мы не можем даже на чемпионате России». Так прокомментировал сестринские успехи президент СБР (Союз биатлонистов России) Владимир Драчев.
Что ж, не посмотрели в чемпионате России — увидели в чемпионате Европы. Там Елена Кручинкина выиграла золото в преследовании, опередив на 17 секунд Кристину Резцову.
— Почему вы начали выступать за Беларусь в разное время? Елена позже Ирины.
Елена: — У меня был карантин из-за международных стартов, на которых бегала за Россию. Сидела и ждала, пока разрешат. У Ирины в два предыдущих года таких стартов не было, поэтому ей дали допуск раньше.
— До какого возраста вы жили в Смольном (родина биатлонисток в Мордовии, Россия. — Прим.TUT.BY)?
— Мы и сейчас там живем. В 2009 году начали заниматься лыжными гонками и биатлоном, никуда не уезжали. В районе выращивают очень сильных спортсменов, которые выступают потом за республику.
— В таком маленьком населенном пункте есть лыжная секция?
— И не только лыжная — борьба, баскетбол.
— Кем работают ваши родители?
— Мама продавец, папа электрик.
— Больше года выступаете за Беларусь, но домом по-прежнему считаете Смольный?
— Так там и есть наш дом. После сборов и соревнований приезжаем к родителям. А между сборами остаемся в Раубичах, в гостинице при стадионе.
— Жильем в Беларуси нет планов обзавестись?
— Пока нет. На жилье накопить нужно.
— Пригласившая вас страна не готова помочь в этом деле?
— Мы еще не показываем таких результатов, чтобы рассчитывать на помощь.
— Как был процедурно обставлен ваш переход в белорусскую команду? Вы куда-то обратились? Или кто-то за вас?
Ирина: — Когда поступило предложение, говорить никому не стали, первым делом созвонились с белорусской федерацией. Хотелось понять, как решатся многие вопросы. Получили ответы, поговорили с тренером и директором биатлонного комплекса в Мордовии. Они дали добро на переход.
Елена: — Поначалу нас пригласили просто обсудить возможность. Приехали в Минск, пообщались. Решили, что стоит попробовать.
— В какой момент подключился СБР?
— Наверное, они закрывали вопросы с белорусской федерацией. Мы точно не знаем.
— Кто помогал оформлять документы?
— В Беларуси с нами ездили, возились, сопровождали на всех этапах оформления.
— Вы сменили спортивное гражданство, потому что не видели для себя перспектив в России. Верное утверждение или нет?
— Неверное. Нам всегда говорили, что способные, сильные, перспективные, но дальше разговоров дело не шло. Мы старались, бегали, но отобраться в сборную не получалось, хотя чувствовали, что можем конкурировать не только на российских соревнованиях, но и за рубежом. Потому и согласились, когда поступило предложение попробовать себя на уровне Кубка мира.
— Считали, что в России такую возможность получите нескоро?
Ирина: — В России тяжелый отбор, но дело не в этом. Чтобы показывать результат, нужен хороший инвентарь. А с ним были проблемы.
Елена: — Нельзя сказать, что мы были слабее тех, кто в сборной России. Наоборот, сильнее некоторых. Но в команду пробиться не могли. Не потому что высокая конкуренция — из-за стечения других обстоятельств.
— Каких?
Елена: — Из-за того же инвентаря. Мы проигрывали из-за него очень много, хотя не были слабыми. Если бы состязались в равных условиях, точно не уступали бы.
— Инвентарь — лыжи, так?
— Ну да.
— Вы начали стрелять из винтовок Anschutz только в белорусской команде. Этого инвентаря тоже не хватало в России?
— Разница с «Би-7» есть, но техническая. Перезарядка, скажем, по-другому устроена, нужно привыкнуть. Нельзя сказать, что немецкая винтовка лучше ижевской, просто не такая. Если умеешь стрелять с обеих, отличий в точности нет.
— Методика подготовки в Беларуси и России разная?
— По сравнению с Мордовией — да. Там мы в мае только начинали укреплять связки, мышцы, бегать легкие кроссы. В Беларуси в этот период уже идет серьезная работа, беговая и на велосипедах.
— Глава мордовской федерации биатлона Анатолий Кузьмичев поблагодарил Ольгу Подчуфарову, которая собиралась выступать за Мордовию, но передумала, за то, что извинилась. Про вас сказал другое: «От сестер Кручинкиных даже „спасибо“ не услышал. Много в них вложил, а в ответ никакой благодарности». Зачем вы так?
Ирина: — У нас и встреч-то не было после перехода. Обсудили ситуацию с нашим тренером, с директором комплекса хорошо пообщались. С главой федерации никакого диалога не состоялось. Он не спрашивал, почему мы решили перейти.
Елена: — Дело не только в этом. Скажу не о нас, а о тех, кто остался и продолжает тренироваться. Руководителям нужно больше общаться со спортсменами, интересоваться их нуждами. Был момент, когда я хотела выступать в России за другой регион. Меня спросили, чего не хватает в Мордовии. Ответила: нужны лыжи, мази, сборы на высоте. Это ведь чувствовалось на чемпионате России: кто приезжал с гор, в подъем здорово шли, а мы уступали девочкам, у которых раньше выигрывали по минуте-полторы. Без горной подготовки, получается, на отборе в национальную команду делать нечего.
— Что вам ответили?
Елена: — Поехали с директором комплекса к министру спорта республики. Там еще раз все озвучила, услышала: «Постараемся исправить».
— Исправили?
Елена: — Что-то да, что-то нет. Все зависело от финансирования, на что хватило денег, то и исправили. Наверное, эти моменты необходимо больше обсуждать, чем невысказанную благодарность. На нашем уровне мы со всеми попрощались и всем сказали «спасибо». С высоким начальством почти не общались. Хотя могли бы, если бы у спортсменов почаще спрашивали об их проблемах.
— Хоть один человек в России сказал вам: «Девчата, не уходите, у вас все впереди, вы нужны российскому биатлону»?
— Тренеру и директору тяжело было нас отпускать, но они никак не могли на это повлиять. Сказали, что понимают нас и перспективе участвовать в Кубке мира противопоставить ничего не могут.
— С кем-то из СБР диалог был?
Елена: — Не было. Не думаю, что мы считались перспективными для СБР, поэтому им не было трудно дать согласие на переход. Спасибо, что не стали чинить препятствий и предоставили возможность развиваться дальше.
— И как, есть рост после перехода?
Елена: — Конечно, мы прибавили, физически и ментально. Скорость у меня точно выросла. В стрельбе пока движемся к намеченной цели.
— Знаете кого-то из биатлонистов, кто до 24 лет стрелял не очень, а потом резко прибавил?
— Домрачева, например. У нее стрельба стабилизировалась после 25. Херрманн из лыж пришла и только-только начала «нули» делать. Кому как дано.
— Белорусские болельщики приняли вас хорошо. Но как отреагировали спортсменки, которых вы вытеснили из команды?
Елена: — Даже не знаю, кого мы вытеснили. Нас пригласили, мы отобрались. Если кто-то сильнее, пожалуйста, показывайте результат и выступайте, конкурируйте. Это же не так, что кого-то ценного убрали, а нас искусственно взяли на его место.
— Белоруска Анастасия Ануфриева, к примеру, завершила карьеру в 21 год и критически отозвалась о приглашении спортсменов из России.
Ирина: — Наверное, если бы Настя бегала лучше нас, в команду взяли бы ее, не знаю, что тут еще сказать.