«Вот увидите: согласие мужа на аборт станет обязательным». Мнение о предабортном консультировании
В 2014 году в Беларуси ввели предабортное консультирование — разговор с психологом, во время которого женщину отговаривают прерывать беременность. Теперь же рассматривается возможность сделать консультации семейными. Женщина сможет приходить с мужем или кем-то еще из родственников. Наша колумнистка Наста Захаревич считает, что эта инициатива точно не во благо самой женщины — и объясняет почему.
Об авторе:
Магистр философии, журналистка
В теории семейное консультирование в трудной жизненной ситуации — это очень хорошая идея, но в этом случае, на мой взгляд, все иначе. Дело в том, что эти консультации, по моему мнению, не имеют ничего общего с психологической помощью. Ведь их цель — не помочь женщине принять взвешенное решение, а отговорить от аборта. И то, что государство предлагает делать этот сеанс групповым, — звоночек, который всерьез настораживает.
Вот увидите: пройдет несколько лет, и появится новая инициатива, которая сделает согласие мужа на аборт обязательным. В случаях, когда мужа у женщины нет, решать будет кто-нибудь еще — тот, кого посчитают авторитетным в этом вопросе.
Скажете, я утрирую и паникую? Я уже слышала это, когда врачам разрешили отказываться проводить прерывание беременности по желанию беременной. Уже тогда была уверенность, что это сильно затруднит доступ женщин к медицинской помощи. Тех, кто разделял эти опасения, называли истеричками, а спустя пару лет Логойск официально стал городом без абортов.
Антиутопию «Рассказ служанки» часто вспоминают как пример абсолютного патриархата, в котором женщина — бесправный инкубатор с конкретным набором функций. Мы рискуем приблизиться к этой антиутопии.
В 2017 году журналистка The Village под видом пациентки пришла на предабортную консультацию, сказав, что ей 19 лет и она не хочет рожать. Консультантка заявила «беременной», что 6 недель — это большой срок и что женщина в первом триместре здраво мыслить не может, а заодно рассказала историю, как «одна женщина сделала аборт и стала бесплодной». И на всякий случай напугала возможным разрывом матки и тем, что после аборта 50% пар распадаются, а от секса женщину вообще может отвернуть навсегда.
Если бы она рассказывала о возможных негативных последствиях и аборта, и решения оставить ребенка, это было бы похоже на медицинскую консультацию. Но нет — она говорила только о том, что после аборта все будет плохо. И даже периодические ремарки вроде «выбор всегда за тобой» не уменьшили количество манипуляций и откровенной антиабортной пропаганды.
А теперь представьте, что будет происходить на такой же семейной консультации. Цель-то у нее не изменится: психологи по-прежнему будут отговаривать женщину от аборта. Теперь, возможно, в унисон с мужем. У меня нет иллюзий, что психолог-пролайфер выгонит из кабинета мужа-пролайфера, даже если жена будет четко говорить, что она не хочет его присутствия.
Вот и будут два человека: один — «от имени науки», второй — на правах «главы семейства» давить на женщину, которая не хочет рожать.
Эти психологи не станут помогать пациенткам объяснять мужьям, что решение должно быть за самой беременной. Они не станут поддерживать женщину в ее желании сделать аборт, когда муж категорически против и угрожает разводом. Этим психологам платят совсем за другое: они работают на благо демографической обстановки, и женщины, которые хотят прервать беременность, — это поломанные детали огромной машины, которые надо починить, чтобы она снова заработала.
Их реальные страхи и желания не воспринимают всерьез. Наличие эмбриона в матке оказывается более значимым аргументом, чем развитое сознание взрослой женщины.
Государственные СМИ поддерживают антиабортную риторику. Например, расширение консультаций до семейных БЕЛТА описывает как действие, которое «позволит сохранить 3−4 тысячи жизней». Впрочем, если в новостном сообщении БЕЛТА указано, что консультировать будут «и любого другого члена семьи по желанию женщины», то sb.by цитирует начальницу главного управления организации медицинской помощи, экспертизы, обращений граждан и юридических лиц Минздрава Елену Богдан: «Мы, а также представители религиозных конфессий, считаем, что эту статью нужно дополнить и ввести консультирование семейное. Решение в данном случае должно приниматься не только будущей матерью, но и будущим отцом».
Так будет ли семейная консультация изначально добровольной? Или переходного периода не будет и женщину сразу обяжут приходить к психологу вместе с мужем, а если мужа или постоянного партнера нет, то с кем придется?
Детали под вопросом, но одно мне лично ясно точно: репродуктивное давление на женщин становится только сильнее. Добавляют его и пролайферские организации, которые вместе с представителями разных религий забывают, что Беларусь вообще-то — светское государство.
Для пропаганды нет границ: даже в медучреждениях можно встретить брошюры, которые не имеют отношения к науке, и заодно узнать, каких религиозных взглядов придерживается местное руководство. Правда, почему в светском государстве вероисповедание отдельных врачей становится аргументом для ограничения доступа женщин к медицинской помощи, неясно. Религиозные верования — сфера частной жизни людей, и если у вас лично какие-то проблемы с Иисусом из-за абортов, то выход простой — просто не прерывайте свои беременности. Но других стоит оставить в покое, потому что этот порыв «сделать добро чужими руками» выглядит чудовищно.
И когда Минздрав гордится тем, скольких женщин удалось уговорить от аборта, и называет это статистикой по спасенным жизням, он почему-то игнорирует статистику по послеродовой депрессии, ПТСР, росту нищеты и другим прелестям, которыми может закончиться нежелательная беременность. Расширенные самоубийства — ситуации, когда мать убивает себя вместе с детьми, тоже не обсуждаются на этом уровне.
Помогать женщинам — это ведь как-то не по-христиански. Женщина — это так, устройство для вынашивания, которое почему-то еще и разговаривает. И чтоб она говорила поменьше, отговаривать от аборта ее будут двое.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.