Среди тех, кто стоял у истоков мировой авиации, немало имён русских учёных, инженеров, конструкторов. Пётр Николаевич Нестеров совмещал себе все эти три ипостаси. Человек, известный всему миру как основоположник высшего пилотажа, прожил очень короткую жизнь, но успел оставить яркий след.
Он родился в Нижнем Новгороде 15 (27 по новому стилю) февраля 1887 года в семье офицера-воспитателя кадетского корпуса Николая Фёдоровича Нестерова.
Петру не было и трёх лет, когда умер отец. Мать, оставшаяся с четырьмя детьми на руках, не имела средств к существованию. Семье пришлось переселиться в так называемый Вдовий дом: казённое учреждение для неимущих, увечных или престарелых вдов.
В 10 лет Петю приняли в Нижегородский кадетский корпус, где ранее работал отец. Мальчик учился с интересом, проявлял усидчивость и прилежание, был у педагогов на хорошем счету.
В результате он вошёл в число шести лучших кадетов своего выпуска, которые были направлены для дальнейшего обучения в Михайловское артиллерийское училище.
Окончив училище с отличием в 1906 году, Нестеров был произведён в чин подпоручика и направлен в 9 Восточно-Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду.
Полеты по науке
Молодой офицер проявлял интерес к различным техническим новинкам. Во Владивостокской крепостной воздухоплавательной роте Нестеров обратил внимание на аэростат и предложил офицерам роты идею об использовании его как наблюдательного пункта для корректирования артиллерийской стрельбы.
Он сам разработал правила для воздушных корректировщиков, лично поднимаясь на аэростате.
Но затем роту расформировали, а заболевший Нестеров был переведён в Кавказскую резервную артиллерийскую бригаду «по климатическим условиям сроком на один год».
Во Владикавказе, на новом месте службы, в 1910 году Нестеров впервые встретился с авиацией. Артемий Кацан, пилот-авиатор, построивший планёр собственной конструкции, пробудил в Нестерове новое увлечение.
Молодой человек не просто хотел летать: он стремился досконально изучить законы, которым подчиняется самолёт в воздухе, и на базе этих знаний создать более совершенную конструкцию летального аппарата.
Летом 1911 года, приехав в отпуск в Нижний Новгород, Нестеров познакомился с Петром Соколовым, учеником основоположника отечественного воздухоплавания профессора Жуковского. Вскоре энтузиаст стал членом Нижегородского общества воздухоплавания.
«Летчик выдающийся»
Нестеров разрабатывает первые проекты самолёта собственной конструкции, а в октябре 1911 года становится курсантом Петербургской офицерской воздухоплавательной школы. В сентябре 1912 года Петр Нестеров совершает свой первый самостоятельный полёт.
Инструкторам с Нестеровым непросто: он заявляет им, что существующие методы пилотирования несовершенны, и самолёт в руках человека способен на большее.
Он отлично знает математику и механику, а набравшись лётного опыта, ставит смелые эксперименты. Теоретически обосновав возможность выполнения глубоких виражей, он сам продемонстрировал их на практике.
Нестеров настаивал: самолёт при правильном пилотировании может успешно совершать посадку с выключенным двигателем. Забираясь на предельные по тем временам высоты, он выключал двигатель, и, выключив мотор, кругами и восьмёрками приводил самолёт на аэродром.
Для чего это нужно, Нестеров показал на собственном примере: в январе 1913 года у него в полёте загорелся бензин в карбюраторе, после чего мотор остановился. Не потерявший самообладания пилот привёл машину на аэродром.
После этого начальство в характеристике на Нестерова писало так: «Пётр Нестеров — лётчик выдающийся. Технически подготовлен отлично. Энергичный и дисциплинированный. Нравственные качества очень хорошие».
«Мёртвая петля»
Но была идея, которую принимали в штыки даже друзья. Нестеров утверждал: на самолёте можно выполнять «мёртвую петлю». «Воздух есть среда вполне однородная во всех направлениях. Он будет удерживать в любом положении самолёт при правильном управлении им», — писал он.
Когда на лекциях Нестеров рисовал схему выполнения этой фигуры, шутники вместо «петли» пририсовывали прямую линию до земли, где изображали холмик с крестом: дескать, автор сумасбродной идеи убьётся, если попробует воплотить её в жизнь.
Но 27 августа 1913 года в Киеве над Сырецким полем самолёт «Ньюпор-4» с двигателем «Гном» в 70 л. с., пилотируемый Нестеровым, выполнил замкнутую петлю в вертикальной плоскости.
Официальный рапорт гласил: лётчик на высоте 800-1000 метров выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 метров включил мотор, поднял самолёт вверх, описал вертикальную петлю и пошёл в пике. Мотор снова выключил, выровнял самолёт и, спускаясь по плавной спирали, благополучно приземлился.
Как говорится, нет пророка в своём отечестве. Первенство Нестерова едва не было поставлено под сомнение. Всего через несколько дней после русского пилота «мёртвую петлю» исполнил французский летчик Адольф Пегу.
О достижении Пегу с восторгом писали газеты мира, в то время как про Нестерова почти никто не знал. Однако россиянин проявил характер, разослав телеграммы в российские газеты: «Императорскому аэроклубу уже давно необходимо подтвердить, что первую „мёртвую петлю“ совершил русский лётчик».
Пегу оказался человеком порядочным: приехав в Россию на показательные выступления, он встретился с Нестеровым и, сравнив даты первого выполнения «мёртвой петли», признал приоритет русского коллеги.
Таран
К началу Первой мировой войны Нестеров являлся командиром 11 корпусного авиаотряда. Отряд Нестерова был отправлен на Юго-Западный фронт, где принимал участие в боях за Львов.
Здесь он одним из первых в России применил методику бомбометания приспособленными для этого артиллерийскими снарядами. Результаты оказались столь эффективными, что австро-венгерское командование назначило награду за уничтожение самолёта Нестерова.
Первая мировая война фактически стала первым крупным конфликтом, в котором широко применялась военная авиация. Техники воздушного боя не было вовсе: военное командование полагало, что единственной сферой применения самолётов может быть только разведка. На самолёты не ставили пулемётов, полагая, что это будет отвлекать пилотов. В результате лётчики выясняли отношения в воздухе при помощи револьверов и винтовок.
У Нестерова, как обычно, был свой взгляд на воздушный бой. В официальных документах было записано так: «Штабс-капитан Нестеров… выражал мнение, что является возможным сбить неприятельский воздушный аппарат ударами сверху колёсами собственной машины по поддерживающим поверхностям неприятельского аппарата, причём допускал возможность благополучного исхода для таранящего лётчика».
26 августа (8 сентября по новому стилю) 1914 года в районе городка Жолква появился австрийский самолёт-разведчик «Альбатрос», в котором находились пилот Франц Малина и пилот-наблюдатель барон Фридрих фон Розенталь. Австрийцы полагали, что находятся в безопасности: выстрелами с земли достать находящийся на большой высоте самолёт не получалось.
Тогда с российского аэродрома поднялся лёгкий самолет «Моран», пилотируемый Нестеровым.
То, что произошло дальше, вошло в историю авиации как первый таран. Самолёт Нестерова нагнал тяжёлый «Альбатрос» и врезался в него.
Это не было актом самопожертвования: как считают специалисты, русский пилот намеревался нанести шасси своего аэроплана удар по краю несущей плоскости противника. Но полёты велись с высокой интенсивностью, Нестеров был переутомлён и допустил ошибку. Удар пришёлся в середину «Альбатроса», колёса «Морана» попали под верхнюю плоскость, а винт и мотор ударили по ней сверху. Оторвавшийся мотор самолёта Нестерова упал отдельно. Скорее всего, пилот погиб в момент столкновения.
Австрийский самолёт какое-то время держался в воздухе, но затем из-за полученных повреждений рухнул на землю. Оба австрийских пилота также погибли.
Память о герое
Обнаруженное тело погибшего русского лётчика было доставлено в Киев, где его похоронили с высшими воинскими почестями.
На месте гибели Петра Нестерова ещё в 1914 году был установлен монумент. В 1951 году Жолкву переименовали в Нестеров. Власти независимой Украины вернули Жолкве историческое название, а монумент в честь героя, а также открытый в городе музей не включили в список памятников истории и культуры. В результате музей был разорён, а с монумента украли барельеф из нержавеющей стали. Даже дорожки из бетонных плит, ведущие к памятнику, разобрали и увезли.
В самом Киеве, впрочем, до сих пор сохранились мемориальные знаки в честь Нестерова и его «мёртвой петли», и даже есть пока небольшая улица, носящая имя русского лётчика. Хочется надеяться, что хотя бы память легендарного пилота современные украинские власти оставят в покое.