Алкаев: "У меня есть три свидетеля, которые мне все расскажут, — Павличенко, Шейман и Сиваков"

В интервью Радио "Свобода" Алкаев объяснил причину своего недоверия: "У меня есть определенный процент недоверия ко всей этой болтовне. 20 лет носить это дерьмо в душе, а потом взять и расплескать на весь белый свет... Я особо не верю. Мне это лично и не надо. У меня есть три свидетеля, которые мне все расскажут, — Павличенко, Шейман и Сиваков".

Показания Гаравского, которые тот дал в документальном фильме DW, по мнению Алкаева, вредят расследованию дела исчезнувших политиков. "Они вредят. Я объясню. Ты ходил, 20 лет носил тайну. Почему ты не раскопал, хотя бы одну косточку достал, какую-то детальку, пружину? Приехал, все рассказал, показал на карте. Теперь сидит и ждет, что кто-то поедет копать туда дальше. Он неправильно сделал. Я не знал место. Знал примерно, где. Но я не могу ходить с лопатой по всей Беларуси и что-то копать. А он знал и сидел. Чего ж ты не раскопал, не показал? Кусок одежды или чего-то еще. Не так глубоко и было закопано. Ничего не сделал. Приехал, карту нарисовал. Помните, были бегомльские раскопки. В 2001 году раскопали, ничего не нашли. Поэтому я особо этому парню не верю", — делится своими размышлениями бывший начальник следственного изолятора.

Также Алкаев удивляется, что Гаравский после эмиграции из Беларуси не нашел его в Германии. "Все, кто в Германии есть, все меня находили. А он как-то объехал кругом и выскочил. Он навредил больше, чем сделал добра. Это мои ключевые слова", — уверен бывший силовик.

Слова Гаравского он называет болтовней, а не информацией. Вместе с тем он говорит, что располагает информацией от восьми человек из списка Гаравского (всего там было 14 имен): от некоторых из них есть сведения, которые Алкаев прибережет для суда.

Напомним, что несколько дней назад DW выпустила фильм о пропавших белорусских политиках. Главный персонаж фильма — бывший боец СОБР Юрий Гаравский. По его словам, он имел отношение к похищению Виктора Гончара и Анатолия Красовского.

Фильм вызвал широкий резонанс, разбудив интерес к делу политических исчезновений конца 1990-х.