"Чтобы смерти просили" Осужденные за наркотики белорусы возвращаются домой

Подробности - у DW.

После многих лет борьбы свершилось то, о чем мечтали активистки белорусского "Движения матерей 328": из-за снижения нижнего предела наказания за незаконный оборот наркотиков даже остававшимся в заключении лицам, осужденным по данной статье УК Беларуси, срок был уменьшен на два года. 

Благодаря июньской амнистии 29 ноября вернулся домой в Гродно сын Ларисы Жигарь, лидера "Движения матерей 328", которое создали родители граждан, осужденных за наркопреступления.

А 2 декабря из могилевской ИК-15 освободился и сын руководителя гомельской инициативы "Наше право" Татьяны Каневской. Именно две эти женщины организовали самые громкие массовые голодовки в Беларуси последнего времени, протестуя против чрезмерно жестоких приговоров за преступления, связанные с наркотиками. 

Приведет ли освобождение сыновей Жигарь и Каневской к самороспуску инициатив родителей, объединившихся ради защиты своих детей, которые оказались за решеткой за наркотики в Беларуси, выяснял корреспондент DW.

#1#

В 2012 году Максиму Жигарю исполнилось восемнадцать лет. Парень серьезно увлекался фотографией и любил вращаться среди творческих людей, часть из которых нередко заводили разговоры о расслабляющих свойствах марихуаны. Вместе с другом Максим нашел дикорастущие кусты конопли, чтобы впоследствии попробовать покурить получаемую из нее марихуану.

В этот момент парни и попались милиции. Сегодня Максим Жигарь признает, что юношеская ошибка обошлась ему слишком дорого. По части 3 статьи 328 УК "Незаконный оборот наркотиков" он был осужден на 8 лет и 1 месяц колонии, так как вес конопли составил 147 грамм - суд посчитал, что это крупный размер.

Максим испытал на себе все этапы борьбы с наркоманией в Беларуси. В 2013 году его этапировали в исправительную колонию №22 "Волчьи норы" в Ивацевичах, которая позже станет специализироваться на наркопреступниках. 

Самым сложным периодом Жигарь называет второй год заключения. Сначала происходит привыкание к новым условиям, поясняет он, а потом осознание длительности срока - еще целых семь лет! - просто вгоняло в депрессию.

Жизнь в колонии резко изменилась с января 2015 года, когда вступил в силу декрет Лукашенко "О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков". Тогда же Лукашенко лично потребовал создать для этой категории узников условия, "чтобы сами смерти просили". 

Сразу же, вспоминает Максим Жигарь, из ИК-22 перевели в другие места всех узников с "ненаркотическими" статьями. А далее с каждого нового этапа привозили сразу по двадцать молодых парней, осужденных на огромные сроки по 328-й статье УК. На пике в колонии, рассчитанной на 870 человек, находилось около 1200 узников.

Тогда же появились и специальные зеленые нашивки "наркоманов", из-за которых персонал колонии стал относиться к таким узникам жестче. Им запретили пользоваться присланной с воли обувью, не разрешали забирать с собой передачи после долгосрочных свиданий.

Александр Каневский подтверждает слова своего товарища по несчастью. Каневского задержали в 2016 году за покупку марихуаны и также осудили на 8 лет лишения свободы, но уже в соответствии с президентским декретом. 

Парни вспоминают, что жили в огромных бараках, разделенных на сектора, в каждом из которых находились по два отряда численностью в полторы сотни человек.

Подобное содержание отбывающих наказания за наркопреступления Максим Жигарь называет нецелесообразным. Во-первых, поясняет он, заключенные делились друг с другом способами приготовления зелья. Во-вторых, сами профилактические лектории включали в себя просмотр роликов вроде "Топ-10 самых опасных веществ". 

Кроме того, по мнению Александра Каневского, методы работы администрации колонии приводят к тому, что молодые ребята вместо стремления к труду его возненавидели. Приходилось очищать провода от изоляции, добывая алюминий, а платили за это лишь 19 копеек в месяц!

По амнистии строк Максима Жигаря уменьшился всего на год. В колонии парень получил диплом портного, работал на швейном производстве и был на хорошем счету. В июле нынешнего года Максима сначала отправили на так называемую "химию" (исправительное учреждение открытого типа), а теперь отпустили домой. 

Его мать Лариса Жигарь таким результатом недовольна. Сына, считает она, можно было освободить и раньше, но власти искусственно оттягивали этот момент. 

"Наказывать за наркотики надо, но семь лет за куст конопли - это слишком жестоко", - уверена Жигарь.

Александру Каневскому повезло больше - благодаря снижению нижней планки наказания его срок заключения снизился до трех с половиной лет. Но Татьяна Каневская даже такой поворот не считает справедливым, учитывая, что на суде, по ее мнению, вина сына не была доказана. 

Изначально, поясняет она, на крючке у милиции был продавец наркотиков, а осудили ее сына, как члена группы распространителей, хотя он был лишь вероятным потребителем.

Лариса Жигарь и Татьяна Каневская за годы борьбы за облегчение участи осужденных за наркопреступления прошли путь от рядовых жителей белорусской провинции до общественных лидеров национального масштаба. И останавливаться на достигнутом, по собственному признанию, не собираются. 

Матерям с помощью голодовок удалось изменить отношение властей РБ к применению статьи 328 УК, указывает Жигарь.

Амнистия в связи с 75-летием освобождения Беларуси, объявленная в июне, коснулась примерно 6 тысяч человек. 

Впервые власти страны проявили милосердие в отношении осужденных за наркотики: начиная с августа, сначала освободили несовершеннолетних из бобруйской воспитательной колонии и в это же время отказались от практики применения зеленых нашивок для "наркоманов". А в ноябре массово стали выпускать взрослых амнистированных.

В данный момент, добавляет Татьяна Каневская, все силы "Движения матерей 328" и "Нашего права" будут брошены на защиту осужденных по части 4 статьи 328 УК. В ней речь идет о создании преступных групп и нарколабораторий, что сейчас карается в Беларуси лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет. 

Эта категория лиц под амнистию не попала, а из-за жестких и порой несправедливых приговоров масса молодых людей, просто купивших наркотики за компанию, остаются за решеткой без надежды на освобождение.