«Его лицо останется на всю жизнь». Как живёт сестра беларуса, приговорённого к расстрелу
2019 год – год, в котором смертную казнь в Беларуси по-прежнему не отменили, что оставляет нашу страну единственной в Европе, где действует высшая мера наказания. На претензии иностранных журналистов Александр Лукашенко уклончиво заявляет, что над отменой смертной казни ведется работа, но в этом году расстреляли уже как минимум двух человек. Официальная статистика казни осужденных держится в секрете, а родственникам погибших не сообщают места захоронений убитых людей.
Серж Харитонов для издания «Новы Час» подготовил интервью с Раисой Павловой, сестрой Виктора Павлова, которого летом 2019-го суд приговорил к смертной казни. Павлова признали виновным в убийстве двух пожилых женщин – родных сестер 76 и 78 лет – они скончались в результате избиения, а их тела были найдены в начале января. Известно, что Павлов уже отбыл десятилетний срок по обвинению в убийстве 30-летнего мужчины, которому нанесли несколько десятков ударов топором. В беседе с журналистом сестра заключенного рассказала, как живет в ожидании применения наказания брату. Мы кратко цитируем Раису Павлову.
«Его лицо останется на всю жизнь»
«Часто вижу его во сне, плачу. Страдаю, конечно, что я его забрать не могу. Прийти и просто забрать за ручку, как маленького ребенка. Естественно, мне тяжело. Все равно родной брат. Я его тем более воспитала, я его смотрела. Я старшая сестра и с ним сидела. Естественно, мои годы в детстве прошли с ним. Конечно, жалко. <...>
Мама не дожила до этого, но я думаю, что мама бы и с ума сошла, если узнала бы. И хорошо, что она не дожила. <...>
Я фотографии его смотрю, письма его ложу. Буду прочитывать письма, вспоминать его слова – единственное, что мне остается в жизни делать. Потому что я же его уже не верну так, как я бы хотела его вернуть. Лицо его, наверное, на всю жизнь останется – как я его видела на свидании: с этим беретом и прочее. Очень тяжело. Мне будет очень тяжело, конечно. <...>
Но очень его люблю и всегда буду любить его, на всю жизнь. Я преданный человек. Я его вырастила. Мои родители умирали и говорили, чтобы мы держались друг друга, помогали. Я матери дала слово, что я ему всегда буду ему помогать и смотреть. <...>
Для человека 25 лет – это все равно большой срок отсидеть. Мне хочется, чтобы расстрелы отменили. Как-то жестокость раньше была, помните: фашисты-немцы убивали. Ну не хочется этого, чтобы взять вот пулю, пришли и сделали вам. Это даже страшно».
Материал целиком читайте по ссылке.