Во дворе минской многоэтажки есть маленький дом с коммуналками. Показываем, что это за жизнь
До строительства минского жилого комплекса «Грушевский посад» жильцы дома с коммунальными квартирами на Хмелевского, 33 даже не предполагали, что придет время, когда они не увидят ни проспекта, ни солнечного света. Проблема возникла уже после сдачи новостройки — 25-этажка закрыла свет коммуналкам нижних этажей первого подъезда. Теперь даже в солнечный день и при плюсовой температуре часть дома погружена в тень, а иней, прихвативший траву, не тает и к середине дня. Жильцы коммуналок не сильно волновались по этому поводу, рассчитывая на скорый снос дома и расселение. «Где-то в 2000-х, когда пошел первый слушок про снос, все начали резко разводиться, жениться, прописываться», — вспоминает Карина и с иронией добавляет, что, пережив еще одну волну во время строительства «Грушевского посада», население коммуналки успокоилось и уже ни на что не надеется.
Дом с коммунальными квартирами на Хмелевского, 33 до сих пор находится в ведомстве Белорусской железной дороги. И в планах на снос его на самом деле не было и нет, сообщили в Управлении по архитектуре и строительству администрации Московского района. Поэтому жильцам придется мириться с соседством многоэтажки и дальше. Как им живется в этой коммуналке — в репортаже REALTY.TUT.BY.
«Всего девять метров на троих — тесно»
Улица Хмелевского когда-то была окраиной Минска, называлась Грушевским переулком и Пакгаузной, а основным населением тут были работники Либаво-Роменской железной дороги. Со временем частный сектор был разбавлен малоэтажной застройкой, которая, в отличие от большинства снесенных усадеб, пока еще держится.
Дом на Хмелевского, 33 строился в 1965 году для работников железной дороги. Согласно паспорту объекта, в нем всего 24 квартиры. Большая часть из них — коммуналки на шесть комнат с общей кухней и санузлом. Еще когда строили первую многоэтажку «Грушевского посада» на пересечении проспекта Дзержинского и улицы Хмелевского, среди жильцов прошел очередной слух о возможном сносе, но на уровне слуха все и затихло.
Николай с Татьяной работали на железной дороге и еще пятнадцать лет назад получили от ведомства десятиметровую комнату в коммуналке. Так и живут в ней до сих пор и, проигнорировав приватизацию, платят теперь аренду — 20 рублей.
— У нас мирно, на Новый год можем все собраться на кухне, отметить праздник и песен попеть. Комнаты нам с Татьяной хватает, больше ничего и не надо. Она светлая, окнами на солнечную сторону. А что дальше? Стоим на очереди, и неизвестно, дождемся ли. Нам, пенсионерам-инвалидам, уже хотелось бы какое-то социальное жилье.
В коммуналке на втором этаже в еще меньшей по метражу комнате живет Анна. У них с мужем годовалая дочка и девять квадратных метров на троих. Несмотря на наличие еще трех жильцов, в коммуналке чисто и уютно. Правда, места молодой семье не хватает: сушить белье вынуждены на общей кухне. От этого еще больше чувствуется сырость — после сдачи новостройки в комнату вообще перестал попадать солнечный свет, появилась плесень на стене под окном.
Жильцы коммуналки понимают, что появление многоэтажной новостройки явно нарушило нормы по инсоляции, поскольку вместо двух минимальных часов солнечного света в жилой комнате его сейчас нет совсем. Но экспертизу, как это сделали жильцы сталинки на улице Гастелло, не делали — слишком дорого. Единственный источник солнечного света в комнате Анны — его отражение в окнах высотки во второй половине дня, ближе к вечеру.
— Живем тут уже пять лет, и нам, конечно, тесно, а после сдачи новостройки еще и темно. Комната досталась мужу в наследство от отца-железнодорожника. Две соседние комнаты занимал брат мужа, но потом одну из них продал парню, который купил ее в надежде на ближайший снос. Поговаривали, что дом и правда хотели снести, но не снесли, потому что якобы застройщик предложил за это мало денег железной дороге. Вот так и живем тут. В 2017 году стали на очередь как молодая семья, но пока особого движения нет — мы где-то 31-тысячные, — говорит Анна.
Из первого подъезда и молодая мама Алеся. Она рассказала, что есть о чем вспомнить — все детство провела в этой коммуналке. Тут жили ее бабушка с дедушкой, позже они переехали в собственную квартиру на Воронянского, а маме с сестрой оставили две комнаты.
— Это сейчас тут очень много новых людей — большинство, пользуясь выгодным месторасположением, сдают свои комнаты. А раньше все друг друга знали и дружили. Двери в коммуналке никогда не закрывались, мы играли в коридоре, на общей кухне. Раньше здесь было проще, несмотря на то что душевые появились только в конце девяностых и всем приходилось мыться на кухне.
Алеся призналась: долго не могли добиться разрешения на приватизацию комнаты и сделали это в последний момент. Правда, улучшить жилищные условия все еще не получилось.
— Все равно я завишу от соседей по коммуналке. Например, если надумаю продать комнату, то сначала надо будет уведомить об этом соседей и в первую очередь предложить им право выкупа, а потом, уже при наличии их отказа, выставлять на рынок. Думали взять кредит и эту комнату отдать в зачет новостройки, но, как оказалось, с комнатой в коммуналке нет шансов.
Если и ругаются, то из-за беспорядка
В доме три подъезда и самый аккуратный из них, кажется, третий, с домофоном. Секрет прост: две коммуналки выкуплены полностью и теперь это обычные многокомнатные квартиры. Понятно, что жильцы заинтересованы в порядке. Но не все.
На наших глазах Лилия Сергеевна, поднимаясь в свою квартиру на верхнем этаже, вынуждена была вступить в перепалку с девушкой, живущей этажом ниже. Та якобы курила, и не первый раз, и опять все задымила. Девушка доказывала обратное, не особо подбирая слова и настаивая на том, что вышла на лестницу поговорить по телефону. Точку в горячем диалоге поставил мат от той, что якобы курила. На это Лилия Сергеевна только хлопнула глазами и сказала: «Вот видите».
— Загадили все, заплевали, посмотрите, куда скидывают бычки, — по инерции продолжила она. — И бороться с ними невозможно! На третьем этаже достали окно и сделали склад бычков. Я тут столько убирала, дорожку постелила… Раньше было понятно, кто где живет, а сейчас комнаты продаются и перепродаются — всех уже не знаю.
Лилия Сергеевна поселилась в коммуналке в 2012 году. Сперва она купила три комнаты в расчете на то, что и остальные ей продадут. Но, как оказалось, молодой человек, который обещал продать две комнаты, лишился их за долги, а у нового владельца были уже свои планы.
— В целом здесь неплохо. Из минусов — высокая коммуналка. В нашей квартире нет счетчиков на воду, — говорит Лилия Сергеевна. — Потому что второй собственник не захотел делать ремонт на общей кухне и в прихожей, не хотел тратиться на домофон. Все делала я сама за свой счет, потому что здесь живу. Получается, что мне еще и счетчики нужно поставить, которыми он тоже будет пользоваться. Поэтому пока решили, что он будет продавать свои комнаты, а там видно будет.
Еще одна проблема — слабый напор воды, особенно вечером и рано утром, говорит Лилия Сергеевна.
— Еще в 2012 году с напором воды все было хорошо, а когда запустили соседнюю новостройку — начались проблемы. Причем не только с водой, но и с выездом из двора: как только кто-то застопорится — все, стоит пробка, потому что проезд очень узкий. Кроме этого, прямо под окнами нашего дома застройщик выкорчевал вишни, яблони и сделал детскую площадку для ЖК «Грушевский посад». Ну, а мы тут при чем? Их дом и так нам закрыл весь солнечный свет — солнце встает, а нам его не видно.
О проблемах с водой, говорит Лилия Сергеевна, она не единожды сообщала в ЖЭУ и ходила даже на прием к начальнику, однако, по ее словам, толку так и не добилась.
На одном этаже с Лилией Сергеевной живет и Карина. В коммуналке она с самого детства. Жилье тут получали еще ее дедушка с бабушкой, которые работали на железной дороге.
— Раньше давали одну коммунальную квартиру на две семьи, это уже потом люди стали распродавать комнаты то по одной, то по две. В нашей квартире сейчас, например, живу я со своей семьей, отец — со своей, и еще одна комната принадлежит женщине, которая тут не живет, — рассказала Карина.
По сути, коммуналку занимает одна семья, однако, говорит девушка, не все так просто.
— Холодильники у каждого по комнатам, соседка свой шкафчик на кухне держит под замком. А вот у соседей на первом этаже, наоборот, все по-семейному: в туалете спокойно лежит туалетная бумага, стоят зубные щетки. А у нас все забирают в комнаты. Причем мы с папой в хороших отношениях, просто так было заведено.
По словам Карины, в коммунальном доме не раз ходили слухи о возможном сносе.
— Насколько я знаю, вместо нашего дома должен был быть паркинг. Когда сдались дома № 20 и 22 (первые дома ЖК «Грушевский посад». — Прим. TUT.BY) и жильцы собирали подписи за установку шлагбаума, был разговор о том, что их обманули: в проекте был паркинг на месте нашего дома. Ходил слух, что коммуналку не снесли из-за того, что нас тут много прописанных. Мол, в первом подъезде около сотни человек — это же «золотое» расселение получилось бы (сейчас в доме прописано 133 человека. — Прим. TUT.BY). До этого, где-то в 2000-х, когда пошел слушок про снос, все начали резко разводиться, жениться, чтобы решить свои жилищные вопросы, — смеется Карина и добавляет, что все это уже не раз проходили.
Сейчас жильцы дома с коммунальными квартирами отчаянно пытаются решить вопрос с канализацией. Поэтому вопрос с инсоляцией первых этажей пока отошел на второй план. Дело в том, что в третьем подъезде, самом сознательном, уже несколько недель подряд стоит неприятный запах. Смрад и сырость добрались уже до квартир, а следом за ними отовсюду полезли комары.
— Говорят, проблема в трубопроводе, надо менять колено. Пока спасемся тем, что почти ежедневно приезжает машина и откачивает жижу из подвала. Но это же не выход! Мы написали заявку в ЖЭУ, потом на 115. Вот ждем, когда решат проблему раз и навсегда.
