Родные расстрелянных долгое время не знали правды о судьбе своих отцов, мужей, братьев, сыновей.
В ночь с 29 на 30 октября 1937 года по обвинению в участии в «антисоветской объединенной шпионскотеррористической националфашистской организации» в подвалах минской тюрьмы НКВД расстреляли более 100 представителей интеллектуальной элиты Беларуси писателей, поэтов, ученых, работников образования, государственных деятелей.
Среди погибших были литераторы Алесь Дудар, Валерий Моряков, Михась Чарот, Изи Харик, Платон Головач, Михась Зарецкий, Янка Неманский, Юлий Таубин, Анатоль Вольный, Хацкель Дунец, Василь Коваль, Тодар Кляшторный, Масей Кульбак, Юрка Лявонный, наркомы просвещения и юстиции БССР Александр Чернушевич и Максим Левков, ректор БГУ Ананий Дьяков.
ЛИЧНАЯ ТРАГЕДИЯ
Те кровавые события описаны в книге «Только одна ночь» Леонида Морякова племянника одной из невинных жертв безжалостной зачистки, известного белорусского поэта Валерия Морякова. Леонида Владимировича, который издал на собственные деньги десятки томов биографических справочников о жертвах сталинского террора, уже нет с нами. Когда-то он, успешный бизнесмен, оставил все ради того, чтобы докопаться до истины и вернуть истории имена, которые пытались стереть с лица земли. Случайно узнав о трагической судьбе своего дяди, Леонид Моряков занялся кропотливой исследовательской работой и обнаружил, что за одну ночь Беларусь лишилась более ста известных, влиятельных, умнейших людей современности. А буквально за несколько месяцев до этого там же, в «американке» НКВД, были сожжены несколько десятков тысяч рукописей белорусских литераторов Владимира Голубка, Тодара Кляшторного, Янки Неманского, Михася Зарецкого, Бронислава Тарашкевича и других. Многое из этого наследия потеряно безвозвратно.
Работая с документами, Моряков нашел сведения о том, что указы о расстреле примерно шестидесяти белорусов были подписаны Сталиным, Кагановичем, Молотовым и Ежовым. А уже местные сотрудники НКВД проявили инициативу и решили повысить план по ликвидации «врагов народа».
Леонид Моряков объяснял, почему было предпринято такое рвение именно в 1937м – это был юбилейный год, 20летие Октябрьской революции. Исследователь также обнаружил закономерность, что в преддверии именно этого «красного дня календаря» и еще нескольких важных для страны Советов праздников нквдэшники старались повысить показатели по задержаниям и расстрелам.
В своей книге автор не только рассказывает о жертвах, но и приводит сведения об исполнителях расстрельных приговоров и тех, кто отдавал приказы.
ПОЛВЕКА НЕПРАВДЫ
Родные расстрелянных долгое время не знали правды о судьбе своих отцов, мужей, братьев, сыновей. Даже во время хрущевской оттепели и реабилитации жертв сталинизма им выдавали справки с выдуманными датами смерти. Обычно указывались 1940е, видимо, чтобы произвести впечатление, что люди погибли в суровое для страны военное время, которое отличалось огромными потерями.
Лишь в конце 80х, когда стали приоткрываться архивы органов госбезопасности, исследователи узнали о том, какими масштабными были дела по уничтожению «врагов народа».