Мнение: Почему 2600 детей в Беларуси остаются в интернатах

Новый учебный год стартовал яркими и шумными линейками, и, несмотря на то, что дети отучились уже почти две недели, школа и околошкольные дела до сих пор находятся в центре обсуждений, споров и новостей. Потому что подавляющее большинство аудитории любого медиа — родители. Учебный год начался и для тех детей, рядом с которыми на линейках родителей не было. Были учителя, шефы, спонсоры, представители районного и областного начальства, даже батюшка местной церкви был и словами добрыми напутствовал. А родителей не было. Воспитанники детских домов и школ-интернатов сели за школьные парты.

700 воспитанников детских домов, 1200 учащихся школ-интернатов, 300 малышей-сирот из домов ребенка и еще 400 детей из домов-интернатов остаются без семей. Это дети, у которых отсутствует попечение родителей в силу разных причин и жизнеобеспечением которых занимается государственная система охраны детства.

Эти дети кто больше, кто меньше по срокам, но постоянно растут в казенных учреждениях. Причину «семейного неустройства» обычно объясняют доводами насчет того, что эти дети якобы вышли из возраста, наиболее предпочитаемого для приема в семью, или они имеют такие существенные отклонения в состоянии здоровья, что справиться с ними может только и исключительно медицинский персонал, но никак не семья опекунов, усыновителей или профессиональных приемных родителей. Что до детей с тяжелейшими системными расстройствами здоровья, то даже для них этот аргумент притянут за уши: в Канаде, к примеру, лежачие дети на аппаратном дыхании живут в семьях, родных или приемных. Так им легче.

В общем, эти доводы кажутся несостоятельными, особенно в ситуации, когда под опекой граждан растут почти 9000 детей-сирот, еще 4200 — в приемных семьях, почти 2000 — в детских домах семейного типа, и 7500 сирот усыновлены белорусами. И поверьте личному профессиональному опыту: среди 23 тысяч счастливчиков, переданных на воспитание в семьи, есть дети самых разных возрастов, с самым разным состоянием здоровья и особенностями в развитии.

Отчего же оставшиеся 2600 сирот, или чуть больше 10% от общего числа уже устроенных, до сих пор не в семьях?

С 1997 года в стране последовательно закрывались интернатные учреждения для сирот. В результате за 20 с небольшим лет от 58 сиротских интернатных учреждений системы образования в стране осталось 21 (8 школ-интернатов, из них 5 — вспомогательных, для детей с особенностями психофизического развития, и 13 детдомов). Менее активно процесс идет в домах ребенка системы Министерства здравоохранения: там за этот период из 13 учреждений закрыты лишь 5, и совсем никак в системе соцзащиты, где закрыли всего одно учреждение.

Каждому ребенку нужна семья. А обществу, кроме прочего, нужны эффективные инвестиции в детство, чего практически невозможно достичь в условиях интернатного учреждения. Затраты на содержание ребенка в интернате способны взволновать воображение любого родителя: если бы в семье на одного ребенка тратилось от 1200 до почти 2000 рублей в месяц, представьте, какой радостной, наполненной и гармоничной была бы жизнь такой семьи и ребенка. В детских интернатных учреждениях на воспитанника (в зависимости от возраста и особых потребностей) именно столько и тратится. И что? А ничего. Особого счастья в интернатовском и постинтернатовском житии как-то незаметно, притом что любая дезинтеграция затрагивает все общество в целом, ведь все люди связаны между собой. Ну и о банальном: инвестирование в интернатный образ жизни — это нецелевое вложение бюджетных средств. Лучше вкладывать в то, чтобы ребенок жил и развивался в семье.

Очередной пятилетний Национальный план действий по улучшению положения детей и охране их прав на 2017−2021 годы не ставит задачу закрыть интернаты для сирот. Нет задачи — нет и движения в эту сторону. А зря: в мире активно избавляются от этой архаичной и не соответствующей требованиям времени формы воспитания детей, которая нигде и никогда не доказала свою эффективность. И мы вполне можем себе это позволить. Для оставшихся 2600 сирот.

Этот же план не предусматривает и конкретных мер по поддержке семей, принявших детей-сирот на воспитание, нет указаний на пересмотр норм содержания и обеспечения детей-сирот в семьях. А ведь такие меры более чем востребованы и укрепили бы потенциал семейного воспитания, позволили бы обеспечить профессиональное долголетие профессиональных замещающих семей.

Не ставятся перед системой охраны детства задачи узко специализировать семьи, предлагающие свои услуги по воспитанию детей-сирот, заточить их на прием, к примеру, маленьких детей или детей с особенностями в развитии. Если бы узкая специализация сопрягалась с сопровождением, соответствующим запросам семей, а материальное содержание ребенка с особенностями развития в семье поспевало за потребностями ребенка — это создало бы все условия для оттока детей с особенностями в развитии из интернатов.

Для чего берегут 300 малышей в домах ребенка? Не лучше ли для детей и не дешевле ли для бюджета предусмотреть в каждом районе условия для семейного воспитания всего троих маленьких сирот: две-три приемные семьи, к примеру, могли бы справиться с этой задачей. Две-три семьи в каждом районе — и нет 300 сирот-малышей в домах ребенка. Не будем забывать, что уход и медицинское обслуживание детей до 3 лет является продуктом дорогостоящим. И если мы хотим экономить, нужно отдать детей в семью.

Нам нужно прийти к мысли, что если мы кого-то извлекаем из обычной нормальной жизни, то этим обязательно обретаем огромное количество проблем. Во многих странах мира избегают дезинтеграции всеми силами, поскольку давно убедились в том, что попытки вернуть, встроить обратно в социум требуют колоссальных денег и серьезных организационных затрат. И эти затраты не завершаются периодом детства, они растягиваются на всю жизнь человека, когда-то изъятого из обычной жизни.

Поэтому для государства и общества важно, чтобы человек ни в какой фазе своего роста и ни при какой ситуации развития не попадал бы ни во что специальное, что изолировало бы его от других людей.

В стране есть 2480 профессиональных приемных семей и 280 детских домов семейного типа, и продолжать растить 2600 детей-сирот в условиях интернатных учреждений кажется нелогичным, расточительным и недальновидным. Вдобавок постоянное страдание рядом не позволяет всем остальным чувствовать себя счастливыми.

У меня нет ответа на вопрос, почему 2600 детей до сих пор не в семьях. Но факт, что сегодня у государства и общества есть все возможности решить вопрос их семейного жизнеустройства.