Опоздавшие короли скорости. Три реактивных самолета Второй мировой
27 августа 1939 года в небо Германии поднялся первый самолет с турбореактивным двигателем — «Хейнкель» He-178. Он так и остался «летающей лабораторией» для испытаний — но следующие, более удачные модели, уже пошли в серию и частично успели принять участие в боевых действиях. 42.TUT.BY вспомнил о трех самолетах, которые производились в разных странах во время Второй мировой.
Arado Ar 234 «Blitz», Третий Рейх
Работы над бомбардировщиком Аr 234 начались еще в 1940 году, когда немцы осознали, что достаточно скоростной и высотный самолет может не бояться вражеских истребителей.
Установка реактивных двигателей на бомбардировщик либо разведчик казалась великолепной идеей. Весной 1941 года развернулись работы над новым самолетом — планировалось, что он сможет летать на высоте до 11 километров с громадной на тот момент скоростью в 780 км/ч.
Как и в случае с истребителем Ме-262, самолет был готов раньше, чем мотор для него, так что в воздух Ar-234 поднялся только 15 июня 1943 года. Осенью бомбардировщик показали Гитлеру, тот пришел в восторг и со свойственной ему гигантоманией потребовал произвести за ближайший месяц 200 самолетов. Разумеется, из этого ничего не вышло, но одобрение рейхсканцлера позволило продолжить работы.
К лету 1944 года воздушное пространство Нормандии было полностью захвачено англо-американской авиацией, и подниматься в небо было для немецких самолетов практически самоубийством — для всех, кроме Ar-234.
В августе наконец завершенный самолет отправился на фоторазведку. 234-й летел на скорости 740 км/ч на 10 тысячах метров: до реактивного самолета не доставали зенитки, а истребители не могли догнать его и перехватить. Отряд из таких самолетов мог стать серьезной угрозой для союзников.
Это понимали и немцы, и потому решили не ограничиваться установкой фотоаппаратов для разведки. Уже вторая модификация Ar 234В-2 была многоцелевым самолетом с бомбовой нагрузкой до 1,5 тонны. Самолет, получивший название «Blitz» (молния), предназначался для атак на самые важные цели, что были не по зубам поршневым бомбардировщикам — например, на мосты. Даже с тяжелой бомбой на внешней подвеске Ar 234 развивал скорость не менее 700 км/ч.
Первое применение 234-х в качестве бомбардировщиков показало: все расчеты оправдались. Поддерживая наступление в Арденнах в конце 1944 года, восемь Blitz отбомбились по противнику 500-килограммовыми бомбами, не понеся никаких потерь. Все попытки английских истребителей «Спитфайр» перехватить реактивные самолеты провалились.
Однако нефтеперерабатывающая промышленность Германии уже коллапсировала под стратегическими бомбардировками, и Ar 234 практически не на чем было летать. Но даже в условиях дефицита горючего эти самолеты уничтожили стратегически важный мост через Рейн. Они бомбили его 1000-килограммовыми бомбами с 7 по 17 марта, и союзники снова не смогли ничего поделать.
Еще одной вариацией Ar 234 стал ночной истребитель. На скоростной самолет ставились две пушки, и локатор для обнаружения противника. Правда, в этом качестве они себя проявить так и не смогли. Однако при полном господстве противника в воздухе эскадра, вооруженная реактивными бомбардировщиками, потеряла всего восемь пилотов (из них в бою только четырех) — фантастически низкий показатель.
Всего было построено чуть более двухсот Ar 234 всех модификаций, из них в строевых частях оказалось не более 150 штук. Тем не менее, этот самолет стал вместе с Me-262 самой успешной реактивной моделью Второй мировой.
Bell Р-59 Aircomet, США
По части реактивной авиации США очень отставали от большинства великих держав, причем как раз потому, что у страны было все хорошо с «обычной» авиацией. Чтобы бомбить Германию и Японию, хватало поршневых «летающих крепостей» и охраняющих их истребителей — тоже поршневых. Сверхскоростные истребители-перехватчики, которых так не хватало Германии, Штатам просто не требовались. Перехватывать было некого и нечего.
Но, несмотря на отсутствие интереса, разработки реактивных самолетов все же велись, тем более, что работать пришлось не с нуля. За океаном был «младший партнер» — Англия, достигшая в этой сфере несравнимо больших результатов. Британцы передали янки техдокументацию, чертежи и даже работающие реактивные двигатели Уиттла. Промышленный гигант General Electric освоил их производство, а компания Bell начала проектировать под новый мотор самолет. Им и стал Bell P-59.
Машина создавалась в условиях строгой секретности. В частности, над ней работали не в конструкторском бюро для «обычных» самолетов, а в специально арендованном здании. А на носу нового истребителя торчал бутафорский воздушный винт: никто не должен был узнать, что создается реактивная, а не поршневая машина. Контракт на строительство Р-59 был подписан в сентябре 1941 года, а через год первый прототип поднялся в воздух.
Кстати, этот самолет, в отличие от «первенцев» немецкой реактивной авиации, создавался не как летающая лаборатория — его серьезно собирались использовать в боях. Вооружался истребитель очень серьезно — американцы изменили своей вечной любви к 12,7-мм пулеметам и планировали ставить в нос нового самолета целых две 37-мм пушки с 44 снарядами на каждый ствол. Правда, на более поздних модификациях одну пушку предпочли убрать, поставив вместо нее три «традиционных» пулемета полудюймового калибра.
Характеристики нового самолета на первых порах не впечатляли. Даже на большой высоте двигатели XР-59А разгоняли самолет до 660 км/ч — во второй половине войны это не было рекордом даже для поршневых самолетов. Крейсерская скорость и вовсе не превышала 460 км/ч.
Хотя пятнадцать P-59 в итоге ввели в состав истребительной группы, ставшей первой частью США, получившей реактивную технику, воевать на новом самолете никто не стал. Сравнительные испытания истребителя с конкурентами — P47 Thunderbolt и P38 Lightning — выявили, что новинка уступает вообще по всем параметрам.
В результате боевая карьера первого реактивного «американца» закончилась не начавшись — ему довелось побыть только испытательным и учебным самолетом. Всего было собрано чуть более 60 самолетов, именно на них американцы получили первый опыт эксплуатации реактивной техники, в итоге приведший их к полноценным боевым моделям.
Gloster Meteor, Великобритания
Единственным реактивным самолетом союзников, которому довелось принять участие в войне, стал английский Gloster Meteor. Причем его появление — буквально случайность.
Так уж получилось, что именно в Англии жил бывший пилот Фрэнк Уиттл, который очень верил в реактивные двигатели и был готов конструировать и производить их буквально за свой счет. Когда в небо еще не поднялся Heinkel He 178, Уиттл уже имел свои наработки в этой области, его двигатель на стенде развивал тягу в 270 кг (у «Хейнкеля» при первом полете было 500 кг). В августе 1939 года Уиттл предложил создать новый самолет главному конструктору компании Gloster Aircraft — и тому идея очень понравилась. Планировалось построить скоростной истребитель-перехватчик с пулеметным вооружением.
Первый экземпляр, названный Pioneer, собрали в 1941 году, на финальном этапе Битвы за Британию. Двигатель позволял ему разгоняться до 480 км/ч — скорость пока не рекордная, но для нового движка вполне достойная.
Теперь предстояло дорабатывать и двигатель, и самолет в целом — выяснилось, что даже обычные пулеметы на Pioneer установить не получится. В итоге было принято решение сделать истребитель двухмоторным, расположив движки под крыльями — позже эта схема стала общепринятой.
Кстати, к этому времени аппетиты министерства авиации уже разыгрались, и высоким чинам требовался тяжелый шестипушечный перехватчик. Так что авиационное ведомство выдало заказ на 300 новых истребителей, хотя ни одного доведенного до ума самолета пока не увидело. Также создатели дали реактивной машине вместо скромного имени Pioneer звучное Meteor.
Однако англичане не смогли заполонить небо реактивными перехватчиками — для полноценной доработки двигателей потребовались многие месяцы. Движки теперь делало несколько компаний, включая гигант «Роллс-Ройс».
Модель «Метеора» поступила на вооружение летом 1944 года, на них посадили самых опытных пилотов. Первой боевой задачей для реактивной авиации стала борьба с «бузз-бомбами» — немецкими самолетами-снарядами «Фау-1». Это «оружие возмездия Гитлера», в отличие от ракет, могло перехватываться даже поршневыми самолетами. Причем их было необязательно расстреливать: один из пилотов «Метеора» просто пристроился к крылатому снаряду, поддел его крылом и перевернул, после чего «Фау-1» упала на землю. До октября удалось уничтожить не менее 14 самолетов-снарядов.
В конце войны реактивные Gloster Meteor планировалось использовать против таких же реактивных Me-262. Для этого использовались уже новые «Метеоры» с двигателями почти втрое мощнее первого движка Уиттла. Правда, к тому времени, как две эскадрильи реактивных истребителей завершили формирование и обучение, противников для нее не осталось — 262-е «Мессершмитты» совершали считанные вылеты, так что ни одного воздушного боя с ними англичане так и не провели. Зато и не имели ни одной боевой потери — только от аварий.
После войны широко развернулось производство следующих модификаций «Метеора», количество произведенных истребителей составило до трех с половиной тысяч. Из ранних реактивных самолетов, серийно производящихся во Вторую мировую, английский «первенец» стал, безусловно, самым успешным.
