Главный врач о драме в больнице Ивацевичей: «Когда над душой кричат до десяти человек, это точно не помогает доктору сосредоточиться»

В четверг мы рассказывали о беде, которая приключилась с 26-летним жителем Ивацевичей Владимиром. В воскресенье, 18 августа, его привезли в больницу с травмой головы, сейчас парень в критическом состоянии. Родные Владимира выдвигают серьезные претензии к местной больнице. Утверждают: было потеряно время, что привело к необратимым последствиям. Вчера медики на это коротко заявили: неправда от первого до последнего слова. Сегодня с нами связался главный врач Ивацевичской ЦРБ Василий Юзефович. Публикуем его рассказ.

Главврач говорит довольно эмоционально: чувствуется, что эта история и, в частности, ее изложение задела его за живое. Но хронологию описывает подробно, по минутам. Уточняет: то, что происходило в больнице, можно отследить и проверить по записям камер. Дальше прямая речь главного врача.

— Я просмотрел и прослушал все записи, касающиеся этого случая. Итак, воскресенье, в больнице дежурная смена. В 6:28 диспетчеру скорой поступил вызов из кафе «Вiтаем вас». Звонила сотрудница, насколько я понимаю, сама она не особо была в курсе событий, ее просто попросили вызвать скорую. Сказала, что «стало плохо». В 6:29 выехала бригада. В 6:40, судя по карте вызова, они прибыли на место, это нормальное время с учетом расстояния. Осмотрели пациента, у него было глубокое нарушение сознания, параметры стабильные, визуально травм не было замечено. Это мы сейчас знаем, что он ударился головой, а тогда, при доставлении, ребята, которые его сопровождали, отрицали факт получения травмы. Это важно.

В 7:07 он был в приемном отделении. В 7:10 его осматривает дежурный врач, предварительно ставит диагноз. При этом ЧМТ не исключается, небходимо наблюдение в динамике. Приглашает дежурного реаниматолога. Примерно в 7:20 он уже осматривает пациента. В 7:30 этого человека на каталке доставляют в реанимацию. На тот момент он дышал, не была нарушена сердечная функция. Есть специальная шкала, по которой оценивается уровень сознания, — у него определили так называемый сопор, 9 баллов по шкале Глазго. (15 баллов — ясное сознание, 1 — смерть мозга. — Прим. Onliner). Это тяжелое состояние, поэтому его и определили в реанимацию. 

Я подчеркиваю, больше он ни на каких каталках время не проводил! На каталке находился максимум до 20 минут. За это время был осмотрен дежурным врачом, реаниматологом, выполнены необходимые манипуляции (медицинские, переодевание). Дальше был в реанимации, потом в операционной, все время под наблюдением врачей. В отделении реанимации помощь оказывалась по соответствующему протоколу. Выполнялись необходимые лабораторные и рентгенологические исследования. Все есть на видео... Впрочем, не в этом дело.

Дальше, поскольку выходной день, вызвали необходимых врачей. Как положено, наблюдаем, проводим интенсивную терапию, в том числе дезинтоксикационную. Около 11:00 фиксируем симптоматику, которая позволяет судить, что есть проблемы, возможно, связанные с черепно-мозговой травмой.

Чтобы вы понимали, у каждой больницы есть свои возможности по оказанию помощи и протокол действий, соответствующий уровню больницы. Например, у нас не предусмотрен дежурный невролог, который есть в более крупных больницах. Нет возможности выполнить компьютерную томографию. В такой ситуации мы должны вызвать соответствующих специалистов, что и сделали. В 12:00 консилиум в составе травматолога, реаниматолога, невролога и анестезиолога осматривает пациента. До этого его осмотрел окулист. Решили, что необходима операция по жизненным показаниям.

Повторюсь, изначально какой-то симптоматики, указывающей на черепно-мозговую травму, не было. На нашем уровне предположить, что есть внутримозговая патология, мы можем клинически с использованием имеющихся средств — это рентген и эхоскопия. Операция, во время которой была обнаружена и удалена гематома, закончилась в 14:25.

На следующий день состоялся очередной консилиум. Определили тактику лечения, вызвали из Барановичей нейрохирурга. По сути, он подтвердил, что мы все делаем правильно.

Подчеркиваю, на тот момент речь о переводе не шла, поскольку состояние больного не позволяло его транспортировать. Но 20 августа утром, исходя из того, что нет положительной динамики и стала проявляться клиника отека мозга, консилиум в 15:00 все же принял решение, что надо его доставлять на более высокий «второй уровень» — то есть в Барановичи, где есть нейрохирургия и, главное, компьютерная томография.

Да, в то утро ко мне в кабинет приходили родители пациента, другие его родственники. Надо сказать, что некоторые вели себя агрессивно, требовали вызвать ведущих врачей, организовать транспортировку... Я объяснил, что транспортировка противопоказана, вопрос о перевозке решает консилиум, это не происходит по желанию родственников. Понимаю, что в такой ситуации люди часто слышат себя и не хотят слышать врачей... Поверьте, очень обидно, когда тебе говорят, что «пока на лапу не положишь, вы не пошевелитесь».

Ладно, это тоже в данном случае не важно. Как бы то ни было, мы решили везти больного в Барановичи. Повторюсь, не потому, что этого «добились» родственники, а потому, что так решил консилиум. При этом мы консультировались по телефону с нейрохирургами, специалистами в Барановичах, Бресте и так далее. 

В таких случаях надо, во-первых, подготовить к перевозке пациента. во-вторых — место, где его должны принять. По нашим расчетам, примерно в 17:00 мы должны были его отправить. Для таких перевозок мы используем скорую, оборудованную аппаратом искусственной вентиляции легких. Я так подробно это рассказываю, чтобы была понятна логика наших действий... 

У нас есть два автомобиля скорой, но в тот момент один из них увез больного с инсультом в Барановичи, это километров 70. Еще у нас есть Citroen, который по оборудованию мало чем отличается от реанимобиля. Он тоже без дела не стоял, и, как только вернулся с вызова, около 17:00 стали готовить его к перевозке. Доктор заметил, что некорректно работает дыхательный аппарат. Попытались починить — не вышло.

Тогда связались с той скорой, которая увезла другого больного в Барановичи. Дали команду максимально ускориться. Параллельно стали выяснять, возможно ли вызвать реанимобиль из Бреста. Оказалось, что тот тоже занят транспортировкой тяжелого пациента. В итоге использовали ту машину, которая вернулась из Барановичей, это было примерно в 18:40. В 19:55 пациент прибыл в Барановичи, где его уже ждали.

Действительно. это нештатная ситуация, которая несколько задержала транспортировку. К счастью, это случилось не в дороге... Разумеется, все это время пациент находился не на улице, а в отделении реанимации, где продолжалось лечение.

Теперь все же скажу про родственников. Мой стаж — около 30 лет, 20 из них я отработал в реанимации, но такой бурной реакции я не видел. Когда доктор занимается дыхательным аппаратом, а над душой кричат человек до десяти, это точно не помогает сосредоточиться и что-то сделать. На шум собираются зеваки, больные начинают из окон выглядывать. Мне ничего не оставалось как вызвать милицию... В то же время я нормальный человек, понимаю людей, родителей.

Очевидно, эта ситуация теперь будет изучаться в разных ведомствах. Действия медиков, видимо, будут обжаловать родные Владимира. Главврач, наслушавшийся всякого, тоже говорит, что намерен отстаивать репутацию:

— У нас, кроме медицинской документации, есть записи, по которым видно, что происходило в приемном отделении, сколько больной там находился, когда был осмотрен, что было дальше. Обидно, когда хочешь как лучше, а потом приходится отмываться.