«В первую очередь нужна защита от бедности». Эксперты о том, как государству помочь безработным

«Беларуси нужна большая и действенная программа защиты от безработицы. Удерживание на плаву предприятий госсектора — не единственный способ обеспечить приемлемый уровень жизни домохозяйств. Расходы на пособия по безработице в Беларуси составляют 0,006% от ВВП», — говорил в интервью TUT.BY глава представительства Всемирного банка в Беларуси Алекс Кремер. Белорусские власти тоже не раз заговаривали об изменениях выплат для безработных — от их простого повышения до введения страхования от безработицы. Но средний размер пособия по безработице все еще составляет около 27 рублей.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

FINANCE.TUT.BY поговорил с экспертами о том, как можно было бы изменить существующую в Беларуси систему защиты от безработицы.

«Если человек теряет работу, его семья рискует сразу оказаться за чертой бедности»

Глобальных проблем с безработицей в Беларуси сейчас нет. По данным Белстата, во втором квартале фактическая безработица составила 4,4%.

— Для развитой страны 5% — это так называемая естественная безработица, которая складывается из людей, меняющих работу, переобучающихся, переезжающих и так далее, — говорит старший научный сотрудник Белорусского экономического образовательно-исследовательского центра BEROC Лев Львовский.

Тем не менее вот уже восемь месяцев подряд предприятия активнее увольняют сотрудников, чем берут на работу.

— Если смотреть по регионам, то больше всего рабочей силы потеряли Гомельская и Могилевская области. В разрезе отраслей это промышленность (в первую очередь текстильная и обрабатывающая), энерго- и газоснабжение, а также образование и здравоохранение, — рассказывает заместитель председателя Федерации профсоюзов Беларуси Елена Манкевич. — Причины тому разные: и оптимизация энергетической отрасли, и так называемые скрытые сокращения в промышленности, и падение престижа отдельных профессий, в том числе из-за низких заработных плат. Но если обобщать, то нужно говорить о том, что весь рынок труда сегодня переживает трансформацию.

Директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик отмечает, что в этих изменившихся условиях прежняя система защиты от безработицы больше не справляется со своими задачами.

— Можно сказать, что сейчас социальная защита безработных в Беларуси отсутствует, — говорит Александр Чубрик. — Еще пять-семь лет назад такая ситуация в принципе была нормальной. Нынешняя система создавалась в те времена, когда государство активно поддерживало госпредприятия, которые были нанимателем в последней инстанции. Человек мог рассчитывать на то, что хоть какую-то работу он найдет, пускай и за небольшие деньги. По этой причине любая социальная защита безработных просто не была нужна. Более того, если человек не работал, то у него был колоссальный стимул работу найти, потому что ему никто не помогал финансово. Никакого иждивенчества, как в странах так называемого государства всеобщего благосостояния, где, если ты потерял работу, тебя будут всячески поддерживать. У нас такого не было. Потерял работу — будь добр, найди ее сам. Но затем ситуация изменилась: у государства стало гораздо меньше денег, и оно уже не могло вкладывать столько в поддержку госпредприятий. Если посмотреть на динамику занятости на госпредприятиях за последние годы, то видно, что люди стали оттуда уходить.

По словам Александра Чубрика, в течение какого-то времени ситуацию спасали частные предприятия.

— После кризиса 2014 года частный сектор достаточно быстро начал отыгрывать позиции, но в последнее время в силу различных причин его рост серьезно притормозил. Получается, частный сектор не растет прежними темпами, государственный продолжает сокращения, и в результате начала увеличиваться продолжительность безработицы, — объясняет Александр Чубрик. — Если до кризиса 2015−2016 годов, по данным обследования рабочей силы, человек не мог найти работу в среднем шесть-семь месяцев, то сейчас — около девяти. А значит, прежняя «отсутствующая» система поддержки безработных больше нам не подходит. Если человек теряет работу, его семья сразу же рискует оказаться за чертой бедности. Особенно если работу теряет мужчина, потому что разрыв между средними зарплатами мужчин и женщин в последние годы увеличивается. И при всем этом человека еще и норовят записать в тунеядцы и взять с него дополнительную коммуналку.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Александра Квиткевич, TUT.BY

«Нужна защита от бедности, а не сглаживание потребления». Каким должно быть пособие по безработице?

По действующим правилам пособие по безработице (его может получать тот, кто зарегистрировался в органах по труду, занятости и социальной защите) не может быть больше двух базовых величин в месяц. Сейчас это 51 рубль. При этом, чтобы получать такое пособие, за последние 12 месяцев до регистрации в службе занятости нужно проработать на полную ставку минимум 12 недель. Иначе выплата будет еще меньше. В марте этого года только в двух регионах страны пособие по безработице превышало 30 рублей.

Чиновники уже задумывались об увеличении пособия до вполне европейского размера — 60% от средней зарплаты на последнем месте работы. В частности, для этого два года назад Минтруда предлагало ввести систему страхования от безработицы. А чтобы увеличить размер пособия, пришлось бы увеличить и страховые взносы для работников и работодателей на 0,25%. Правда, в итоге страхование от безработицы так и не появилось. Научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра BEROC Мария Акулова полагает, что для Беларуси это была бы преждевременная мера.

— В долгосрочной перспективе переходить на страхование от безработицы было бы правильно, чтобы приучить работника к тому, что он сам отвечает за свое будущее. Сейчас ведь работодатели не рассказывают, какую большую нагрузку они несут, когда уплачивают страховые взносы за работников, — поясняет Мария Акулова. — Но перейти на такую систему в текущих условиях, когда нам всю жизнь рассказывали о том, что за нас решат все проблемы, было бы достаточно болезненно. Маловероятно, что люди в принципе правильно поняли бы, как работает система страхования от безработицы, и были бы готовы делать на это какие-то дополнительные отчисления из своего кармана. Вдобавок в нынешней ситуации у нас и так есть проблемы с наполнением Фонда соцзащиты.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

Каким должно быть пособие по безработице? Здесь эксперты расходятся во мнениях, хотя все убеждены в том, что увеличивать его необходимо. Лев Львовский считает, что в идеале это должна быть «сумма, сравнимая с зарплатой и выплачиваемая в течение ограниченного срока, например 2−4 месяца».

— Это необходимо для того, чтобы у человека была возможность найти работу, подходящую его или ее квалификации. Да, возможно, для кого-то это пособие снизило бы стимулы быстрее найти работу. Но, во-первых, выплату пособия можно ограничить по времени. Во-вторых, можно ограничить частоту обращений: скажем, не чаще раза в год. А общее увеличение производительности труда от того, что люди будут работать на «своем месте» вместо того, чтобы хвататься за первую попавшуюся работу, будет с лихвой компенсировать возможный негативный эффект, — объясняет Лев Львовский.

Тем не менее идею увеличить страховые отчисления, чтобы увеличить и пособия по безработице, эксперт не поддерживает.

— На налоги и взносы уходит 48% каждой зарплаты в Беларуси (13% подоходного налога, 1% взносов в Фонд соцзащиты со стороны работника и еще 34% со стороны работодателя — Прим. ред.). Новые налоги могут только ухудшить и безработицу, и экономический рост. Если этих налогов не хватает, значит, надо сокращать неэффективные расходы. Всем остальным странам таких налогов хватает, — комментирует Лев Львовский.

Но у таких высоких пособий по безработице есть и противники.

— Пособие в 60−70% от зарплаты, как на Западе, нацелено в первую очередь на сглаживание потребления. Но если человек раньше получал приемлемую зарплату, а сейчас получает достаточно высокое пособие, зачем ему напрягаться? Он готов довольно долгое время получать пособие и при этом нормально жить. В западных странах это стало проблемой, — рассуждает Александр Чубрик. — Нам нужна в первую очередь защита от бедности, а не сглаживание потребления, поэтому страхование — не то, что нам подходит на данном этапе. Нам нужно пособие, которое позволит человеку не попасть за черту бедности, пока он ищет работу. На мой взгляд, наилучший вариант в этой ситуации — повысить пособие до бюджета прожиточного минимума (сейчас это 230,91 руб.), сохранив все условия его получения. И если платить человеку прожиточный минимум в течение шести месяцев, то стимул найти работу никуда не денется.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Те белорусы, чей доход в месяц не дотягивает до бюджета прожиточного минимума, могут претендовать на государственную адресную социальную помощь (ГАСП). Помощь будет в том размере, которого не хватает до бюджета прожиточного минимума. Однако, по мнению Александра Чубрика, альтернативой повышению пособия по безработице это стать не может.

— Если человек потерял работу недавно, это означает, что недавно у него был и доход. А человек, у которого в последние месяцы был доход, рассчитывать на ежемесячную ГАСП не может, — объясняет Александр Чубрик. — Остается единовременное пособие, которое можно получить в каких-то трудных жизненных ситуациях, но для этого необходимо пройти комиссии, согласования. Это происходит не автоматически. А нам нужна процедура, которая работала бы быстро, понятно и легко.

«Если бы мы определились с реформами, можно было бы рассчитывать на помощь извне». Где взять деньги на повышение пособий?

Несмотря на то что повышение пособий назрело давно, пока решение этого вопроса упирается в деньги.

— В той или иной степени он обсуждается всегда. Может, не так активно, как некоторые другие, например, рост зарплат. Но проблема в том, что ресурсов на это нет, и потому никаких решений на данный момент тоже нет, — рассказала депутат Анна Канопацкая.

— Даже на повышение пособий до уровня бюджета прожиточного минимума потенциально нужно довольно много денег, — констатирует Александр Чубрик. — По последним данным, уровень фактической безработицы составляет 4,4%, это больше 220 тысяч человек. Сейчас они, по сути, не получают никакой помощи от государства, а ради пособия в две базовые величины мало кто будет тратить время на официальную регистрацию и выполнение всех условий. Но прожиточный минимум — это не такие уж маленькие деньги, и многие из этих людей захотят их получить. Такие деньги бюджету взять особо негде.

По словам эксперта, ситуацию упростило бы то, если бы вместо контрактов у нас были больше распространены бессрочные трудовые договоры.

— Тогда, если работника сократили или уволили в силу проблем на предприятии, наниматель обязан был бы выплатить ему выходное пособие. Это уже дополнительная поддержка на то время, пока он ищет работу. Но в нынешней ситуации, когда тебя де-факто увольняют по истечении контракта, как доказать, что это было именно сокращение? — говорит Александр Чубрик. — Также у нас есть такое понятие, как районы с напряженной ситуацией на рынке труда. Нужно подумать над методологией оценки таких районов, потому что сейчас она опирается только на данные об официальной безработице, и, возможно, ввести повышенное пособие только в них. Иными словами, нужно выявить самые незащищенные категории безработных и попытаться сделать эту помощь максимально адресной.

Анна Канопацкая, в свою очередь, предлагает пересмотреть расходы и доходы Фонда соцзащиты, из которого белорусам выплачивают пенсии и пособия, в том числе по безработице.

— Сейчас идет работа над анализом расходов ФСЗН, но даже по уже существующим данным видно, что у него высокий уровень расходов на собственное содержание. Мое предложение заключается в том, чтобы эти расходы минимизировать за счет сокращения функций, в том числе контрольных, — говорит Анна Канопацкая. — Еще один пласт проблем связан с тем, что силовые структуры освобождены от уплаты взносов в Фонд соцзащиты. Причем не только сами ведомства, но и подконтрольные или входящие в их состав структуры: например, Академия МВД, которая является образовательным учреждением и не имеет властных полномочий. Все это сказывается на наполнении бюджета Фонда.

Еще одна идея — это направить на выплату пособий те деньги, которые сейчас идут на поддержку убыточных госпредприятий.

— В какой-то момент нам все равно придется решать, что с этими предприятиями делать. В случае их сокращения или закрытия на рынке появится избыток рабочей силы, и на этот случай с помощью средств, которые шли на поддержку этих предприятий, можно было бы сформировать какую-то подушку безопасности, — предлагает Мария Акулова. — А если бы мы окончательно определились с готовностью к реформам системы поддержки безработных, можно было бы и рассчитывать на помощь извне в виде займов.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

«Были идеи найти партнеров для служб занятости среди компаний». Могли бы бизнес и ПВТ помочь переобучить безработных?

В прошлом году на финансирование мероприятий по обеспечению занятости было выделено 29,7 млн рублей — это 0,2% бюджета Фонда соцзащиты. При этом аудит Комитета госконтроля показал, что уже несколько лет подряд средства, выделенные на обеспечение занятости, не удается потратить полностью. Например, в 2016 году было освоено только 88,6% суммы, в 2017 году — 76,3%, в 2018 — 71,2%.

— Среди причин низкого освоения — уменьшение количества зарегистрированных в службе занятости граждан (на 26% меньше уровня 2017 года), значительное снижение стоимости обучения и проживания безработных, сокращение сроков трудоустройства безработных для приобретения опыта практической работы и, соответственно, снижение компенсационных выплат нанимателям на выплату заработной платы, — отмечает в статье для журнала «Финансы, учет, аудит» заместитель председателя Комитета госконтроля Александр Курлыко.

По мнению экспертов, эти «лишние» деньги можно было бы потратить в том числе на модернизацию системы переподготовки и переобучения безработных.

— Система переподготовки тоже «затачивалась» под ситуацию, которая была у нас раньше. Но теперь нужно подумать, как модернизировать службу занятости, чтобы она давала более современное образование и то повышение квалификации, которое сейчас нужно рынку. Достаточно посмотреть на техническое обеспечение центров занятости и программы переподготовки, которые сейчас предлагаются. Получится ли с их помощью обеспечить уровень подготовки, который будет востребован на рынке? — задается вопросом Александр Чубрик. — Были идеи сделать пилотные современные службы занятости: модернизировать некоторые из них по максимуму, найти для них партнеров среди компаний, например, того же ПВТ, и проводить востребованное ими обучение с привлечением, как минимум на первых порах, минских преподавателей. Возможно, здесь стоит активнее привлекать бизнес и международные организации, но первое слово, конечно, должно быть за ответственными органами государственного управления. И снова надо помнить о том, что большинство людей хочет работать и будет искренне благодарно государству за помощь и поддержку.

С таким подходом согласна и Мария Акулова.

— Наверное, было бы целесообразно спросить у растущих компаний, у частного сегмета, нехватка каких кадров для них сейчас наиболее болезненна. Переобучение ради переобучения — это трата средств и низкая эффективность. Можно было бы, например, привлекать какие-то частные образовательные учреждения, которые по сравнению с государственными структурами находятся ближе к запросам рынка, — говорит Мария Акулова.

А Анна Канопацкая предлагает ввести еще и льготы на переобучение, которые помогли бы людям осваивать новые профессии и адаптироваться на рынке труда.

— Например, если человек увольняется и решает пойти на переподготовку или повышение квалификации, он мог бы получить налоговый вычет со стоимости учебы, — говорит Анна Канопацкая.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Глеб Малофеев, TUT.BY

«Лучшее, что может сделать государство для человека из бедного региона, — субсидировать его переезд»

У экспертов есть и другие предложения того, что могла бы включать в себя обновленная система защиты от безработицы. Одна из идей — популяризация самозанятости. В службе занятости можно оформить субсидию на открытие своего дела, сейчас она составляет от 2540,01 до 4618,2 рубля.

— У нас, безусловно, есть серьезные подвижки в поддержке частной инициативы. Но ее можно было бы усилить: оказывать финансовую помощь малому бизнесу или предоставлять беспроцентную аренду на какой-то срок, чтобы люди в первый год-два могли стать на ноги и чувствовали себя спокойнее, — говорит Мария Акулова.

Еще один аспект, на который обращает внимание эксперт, — это проблема занятости людей предпенсионного возраста.

— Это достаточно уязвимая группа, особенно в условиях повышения пенсионного возраста. Поэтому нужно отдельно рассмотреть то, как можно было бы ей помочь. Для людей предпенсионного возраста становиться самозанятыми психологически тяжелее, чем для молодого населения. Возможно, здесь подошло бы что-то вроде социального предпринимательства: например, поощрять компании нанимать сотрудников предпенсионного возраста, предоставляя им взамен какие-то налоговые льготы, — говорит Мария Акулова.

А еще государство могло бы активнее помогать безработным перебираться туда, где свободных вакансий больше. Такая опция есть и сейчас. Более того, при переселении на новое место жительства и работы по направлению службы занятости можно получить выплату в размере семи величин бюджета прожиточного минимума (сейчас — 1 616,37 руб.). Если безработный переселяется из города в сельскую местность, города спутники или малые или средние городские поселения, он может получить дополнительную выплату в размере двух БПМ (еще 461,82 руб.). По данным Минтруда, за январь-июль этого года на новое место жительства и работы было переселено 88 семей безработных. Лев Львовский отмечает, что таких переселенцев могло бы быть и больше.

— Опыт Китая в борьбе с бедностью и безработицей показывает, что, возможно, лучшее, что может сделать государство для человека, живущего на селе или в бедном регионе, — это субсидировать его переезд в крупный город или регион, где работа есть, — говорит Лев Львовский. — В Беларуси это в первую очередь касается жителей сел, деревень и агрогородков. Чаще всего жители там занимаются малоэффективной сельскохозяйственной работой с низкой добавленной стоимостью и, соответственно, низкими зарплатами. В это же время в Минске развешана куча объявлений о найме таксистов, кассиров и так далее с зарплатами, о которых в некоторых регионах люди могут только мечтать.